Саша Сильвер - Вторжение пеплоидов

— Ага. Ты уже нашел дорогу? — поинтересовалась Правдолюбивая Грубинница.

— Сейчас-сейчас. Тут где-то был выход…

Добрый Жук пробрался мимо завала в правую часть пещеры и стал шарить лапами по стене.

Одна из его лап провалилась в стену. Это был тот самый туннель, из которого давным-давно — как казалось Жуку, еще в прошлой жизни — капюшончики выскочили в пещеру.

— Ага! Вот он! Сюда, бабуль. Тебе посветить?

— Спасибо, справляюсь, — бабушкина голова с ярко блестящими глазами вынырнула из темноты перед носом у Доброго Жука так внезапно, что он икнул от ужаса и отпрыгнул назад. — Иди первым, Жучок. Я за тобой.

— Ничего себе ты в темноте видишь, — обалдело вымолвил пуриканец.

— Что есть, то есть, — скромно сказала бабушка.

Добрый Жук шел первым. Вскоре ему пришлось смириться с тем, что устройство капюшончиков почти не дает света, и сунуть бесполезную вещь в карман. В туннелях пахло сыростью и землей. Свод то и дело становился ниже, и Доброму Жуку приходилось нагибаться, чтобы не удариться головой. Впрочем, нескольких неприятных столкновений с потолком он не сумел избежать. Пол в основном был сухой, но иногда ноги Доброго Жука шлепали по воде.

Бабушка бежала позади и не только не отставала, но и подгоняла Доброго Жука:

— Это всё, на что ты способен? ПОДНАЖМИ, ВНУЧЕК! Мало вас гоняли в Академии!

Они шли минут двадцать, а может, и дольше, пока Жука не остановил внезапно раздавшийся из темноты бабушкин голос:

— Куда теперь, Жучок?

Добрый Жук повернулся к ней, но ничего не увидел. Пуриканец постарался вообразить бабушкино лицо. Поняв, что с воображением у него не очень, он сдался и решил беседовать с темнотой.

— В каком смысле? — уточнил он. — Иду дальше по туннелю. А ты что, решила вернуться?

— Так ведь тут развилка, — удивилась бабушка. — Ты уверен, что нам направо?

— Развилка? Как ты узнала?

Пуриканец вытянул перед собой лапы, повернулся влево и стал шарить в темноте. Нащупав стену, он вернулся чуть-чуть назад, обогнул ее и действительно обнаружил еще один ход, уводящий в глубину пещер.

— Действительно, развилка. Налево или направо, бабуль? — задумался Добрый Жук. — Жаль, что я лишился наручного компьютера. Мы бы узнали, где находимся, сверились с картой города и определили, в каком направлении идут эти туннели.

— Я и так знаю, что находится на поверхности, я в Катерхисе всю жизнь прожила! — фыркнула бабушка. — Мы сейчас под моей любимой мороженицей на Панцирь-авеню. Левый рукав идет на север, к заливу. Правый — на северо-восток, в город. Если туннели проложены более-менее прямо, то правый проходит через… так-так, сейчас скажу… цирк, потом мимо площади Коготковски, южнее Центра Научных Исследований, по улице Толстобрюха Шершавого…

— Ладно-ладно, я понял, — остановил ее пуриканец. — Как ты узнала? Мы тут уже давно плутаем и могли оказаться хоть под космопортом!

— Ну-ну, Жучок, не говори ерунды. Космопорт на другом конце города. Впрочем, тебе это простительно, — усмехнулась бабушка. — Врожденное чувство направления у нас в роду, но только по женской линии. Зато наши мужчины отличаются быстрой реакцией и мощным телосложением. И ты не исключение!

Добрый Жук одобрительно кивнул:

— Ты права, бабуль. Не зря я так хорошо владею средней левой лапой! Как-нибудь продемонстрирую тебе свои боевые навыки. Ладно, думаю, нам все-таки направо. Пленников наверняка увели в город, что им делать на заливе?

— Как скажешь, милый. Это ведь ты знаком с темными рыцарями — тебе и карты в руки, — в голосе бабушки послышалось благоговение. Добрый Жук гордо расправил плечи.

Туннель направо от развилки ничем не отличался от предыдущего. Разве что свод стал чуть повыше, и Добрый Жук перестал биться о него головой, а пол — суше, видимо, по причине удаления от залива.

Спустя еще несколько минут ходьбы в туннеле стало чуть светлее. Добрый Жук уже мог определить, где находятся стены и пол. А затем на стене туннеля он заметил неяркий блеск серебристого металла.

Металлические листы, когда-то ровным слоем покрывавшие толщу земли, местами отошли, изогнулись, а кое-где даже отвалились, о чем Добрый Жук узнал, когда его ногу пронзила острая боль. Однако не оставалось сомнений, что много лет назад это был обжитой, заботливо обустроенный коридор.

— Куда это нас занесло? — спросил пуриканец, закончив шипеть от боли и пинать злосчастную железку. — Что это, подземный гараж? Или убежище?

— Не знаю, внучек, — покачала головой бабушка, которую наконец-то стало видно, к великому облегчению Доброго Жука. — Скажу одно: я бы предпочла пойти другой дорогой. Беды не избежать…

— Ну ты даешь, бабуля. Беда уже случилась, всех похитили, а ты говоришь, — проворчал пуриканец и осторожно направился вперед по коридору. — Не шуми, а то услышат. Если, конечно, тут вообще есть кто-нибудь живой…

В коридор по-прежнему проникало совсем немного света, но благодаря сверкающему металлу на стенах, отражавшему тусклые лучи, путешественники хотя бы видели пол у себя под ногами и могли не бояться на каждом шагу споткнуться и свернуть себе шею. Через сотню метров коридор закончился, и Добрый Жук с бабушкой оказались в огромном помещении с мягким голубоватым освещением.

— Ого! — шепнул Добрый Жук. — Невероятно!

Это было очень странное, заброшенное место, навевавшее тоску. Зал имел круглую форму, а вдоль стен шел широкий балкон, ограниченный перилами. Снизу на балкон вели две металлические лестницы, расположенные слева и справа от входа. Одну из них захламляли строительный мусор и камни, по-видимому упавшие с обвалившегося потолка. Другая была вполне пригодна к использованию. В противоположном конце зала виднелось что-то вроде двери.

— Это еще что? — бабушка указала лапой вверх, и Добрый Жук задрал голову.

В центре помещения с потолка свисала огромная стеклянная камера, напоминавшая гигантскую колбу. Вход в колбу соединялся с балконом узкой металлической дорожкой, из которой вывалилось несколько секторов. Посередине стеклянной камеры располагался постамент с пультом управления, не подававшим признаков жизни. В стенах зияло множество дыр, а на дне колбы лежали кучи битого стекла и спутанные клубки проводов.

Вдоль стен на первом этаже и на балконе выстроились разбитые и целые мониторы, панели управления, загадочные приборы, о назначении которых можно было только гадать. Все в зале имело заброшенный, полуразрушенный вид, но Добрый Жук не сомневался, что когда-то здесь происходило нечто очень важное. Он невольно пожалел, что не бывал тут, когда все эти приборы работали, а в лаборатории суетились сотрудники.

— Так и есть! Это лаборатория! — воскликнул он торжествующе, озаренный внезапной догадкой. — Тайная лаборатория для суперважных исследований, спрятанная под землей, чтобы не забрался чужак.