Барадий Мунгонов - Черный ветер

Надо было спешить.

На востоке над горами еле заметно обозначилась узкая серая полоса.

Со стороны Байкала доносились смутные вздохи моря - играл легкий прибой.

Тихо, неслышно двинулись к морю. За ними увязался только что проснувшийся Янгар.

Спустились к воде.

«Махнуть на милицейском катере! - подумал Тоом.-Хо-хо! Они лопнут от досады!»

Но завести катер не удавалось. Тогда-то он вывел эту посудину из строя.

Попрощавшись со стариком, сел на свою моторку и тихо на веслах, отчалил по направлению к югу.

Отплыв подальше, на изрядной глубине привязал камень к старому паспорту на имя Горбачука и швырнул его в море.

«Двадцать лет служил ты мне верой и правдой, товарищ Горбачук! Отправляйся теперь второй раз на тот свет! А ты, Кондратьев, шагом марш на пост!»

Тоому хотелось завести мотор, но он все еще не решался сделать это.

Совсем некстати поднялся ветер. Неужели снова шторм?

Тоом тревожно оглядел горизонт. Налег на весла.

Все яснее брезжила утренняя заря. Но вместе с нею все выше поднимались волны. В лодку летели холодные брызги. Ветер свистал все яростнее. На макушках темных волн появились белые завитки.

Наконец стало совсем светло. А волны стали еще круче и злее. Они грозили уже опрокинуть лодку. Это было нетрудно: без груза шла она на высокой посадке.

«Переждать?» - мелькнуло в голове Тоома.

Пожалуй, ничего другого и не оставалось.

Тоом решил отыскать у берега укромное место и спрятать лодку. Не сразу это удалось ему. Но вот он вспомнил ущелье, подходящее для этого. С трудом проскочив между камнями, где бушевал грозный прибой, попал в эту лагуну. Загнал лодку в узкий коридор между большими валунами, покоившимися под громадным, раскидистым кустом с нависающими почти до самой воды ветвями. Но даже и эта идеальная маскировка показалась ему недостаточной. Срубил ножом охапку веток и забросал лодку так, что теперь и в нескольких шагах стала она почти незаметна.

Только после этого двинулся в глубину ущелья.

Пройдя метров триста, резко повернул влево и полез вверх по склону каменного каньона. Найдя более или менее отлогий подъем, где беспорядочная каменная россыпь образовала естественную бесформенную лестницу, идущую до самого гребня длинной гряды гранитных скал.

Прыгая по этим камням, как дикая кошка, Тоом через некоторое время добрался до вершины скалы и сразу же, не позволив себе перевести дыхание, спустился в соседнее ущелье, затем так же быстро поднялся до половины довольно крутого противоположного склона.

Теперь он был почти у цели.

Ревниво и опасливо всмотрелся: все ли здесь так, как было раньше, неделю назад, когда был он здесь в последний раз.

Как будто бы все было в порядке.

Впрочем, кто сюда придет? Ведь, кроме старика, никто в мире не знает этого места!

Разбросал камни, закрывавшие вход в пещеру.

Юркнул вниз.

Посветил фонарем.

В дальнем углу пещеры, как всегда, покоился увесистый железный сундук.

Тоом вытащил из кармана ключ и открыл его.

Вытащил оттуда пачки денег, аккуратно уложил их в целлофановый мешок. Достал коробочку с золотыми кольцами и бриллиантами и несколько соболиных шкурок, которые лежали в другом целлофановом мешке. Все это уложил в свой потертый зеленый рюкзак.

С самого дна сундука поднял тяжелый немецкий парабеллум с тремя запасными обоймами. Оружие засунул во внутренний карман пиджака, обоймы - в боковой. Бросил взгляд на пулемет, который притащил сюда после шторма.

Запер опустевший сундук, вышел из пещеры, присел на валун, свернул козью ножку, закурил. Глянул на небо. Оно не предвещало ничего хорошего. Глянул вниз. Там бешено плескалось окончательно потемневшее море. И вдруг…

Тоом замер. Словно магическая сила пригвоздила его к валуну. Матерый волк вздрогнул. Увидел: от берега моря идут трое, медленно продвигаясь вверх по ущелью.

Впереди трусила черная собака.

От страшной догадки волосы стали дыбом у Тоома.

Лихорадочным движением он вытащил из кармана плаща бинокль и, убедившись в том, что его подозрения оправдались, выругался:

- Так и есть! Старый черт ведет их сюда! С ума спятил, старый дурак! Жаль, старая падаль, что я не разрубил тебя топором на куски и не бросил на съедение воронам и росомахам!.. Неужели ты не догадался, что я не ушел отсюда из-за этой дурацкой погоды! Ты думаешь, что тащишь этих ищеек на пустое место! Ну ничего!.. За свою ошибку ты заплатишь остатком своей поганой жизни!..

И словно электрическим током ударило Тоома. Он бросился к пулемету, бормоча:

- Уничтожу! Всех, всех до единого! И старую развалину тоже!.. И путь будет свободен!.. В такой шторм никто, ни-ни-кто не осмелится выйти в море!.. Никто, кроме меня!..

Тоом выволок из пещеры продолговатый ящик, разбил его камнем, достал пулемет, наскоро очистил его от смазки, соединил с подставкой:

- Ну-с, ищейки, теперь подходите! Давайте, давайте!..

Тоом лег, резко нажал па гашетку и дал очередь. Нервно задергался пулемет, залаял остервенелой собакой, сотрясая своим грохотаньем скалы каньона.

Двое упали.

Тоом захохотал:

- Вот так, голубчики, вот так!

Но вот засвистали ответные пули.

Тоом заскрежетал зубами.

Хлынул дождь.

Выстрелы преследователей стали реже.

«К морю не пробиться…- подумал Тоом.- Что же делать?! Неужели бежать по тайге? Через Баргузинский аймак? Но это ведь очень опасно! Сейчас наверняка стоят на всех дорогах заслоны… Как же быть?..»

Путь оставался один - в тайгу.

Тоом поднял рюкзак. Встал. Вскинул его на плечи. Повернулся лицом в сторону тайги, собираясь уже уходить. И туг сквозь густую сетку дождя увидел подкрадывающегося снизу человека. Человек этот был уже шагах в пятидесяти от него.

- Ха-ха! - громко сказал Тоом и снова лег к пулемету.

Но едва хотел он нажать на гашетку, как что-то тяжелое,

пружинистое, теплое свалилось ему на спину. Тоом не успел еще сообразить, что к чему, как чьи-то руки схватили его за горло и принялись душить. В следующий миг Тоом различил глухое рычание:

- У-у, бар-рахло!.. Бандюга, фашист!..

И понял, что это Гасалтуев.

И тут он почувствовал облегчение, потому что всегда считал, что с Гасалтуевым справиться можно запросто. Это придало ему сил, и, сбросив с себя эвенка и не дав ему опомниться, он ударил его ногою в живот. Гасалтуев взвыл от боли. Он начал медленно оседать на землю. Тоом ударил его кулаком в лицо.

Как ни странно, это заставило Гасалтуева прийти в себя, и он хрипло закричал:

- Скорей-быстрей! Милиция, на помощь!.. На по-о-мощь!.. А-а-а-а!.. Э-э-аа-аа-а, проклятый эс-сэ-совец!.. Ээээ-кх!..

Крик круто оборвался, как обрубленный канат.

До боли зажав в руке пистолет, старший лейтенант ринулся вперед.