Петр Северов - Легенда о черном алмазе

Василий Иванович не торопился, все разглядывал свежую осыпь земли, а когда это занятие ему, по всей видимости, надоело, присел рядом с землекопами и спросил:

- Кто из вас, братцы, носит обувь сорок восьмого размера?

Они переглянулись, и молоденький черноглазый парень засмеялся:

- Такой размер, начальник, разве что для слона!

Бочка весело согласился:

- Верно, для слона. Но слоны обуви не носят и не воруют… Этот след мог оставить только человек. Взгляните на отпечаток подошвы и каблука: могу поспорить, что ботинки у ночного гостя не менее сорок восьмого размера.

Следуя за Василием Ивановичем, землекопы рассмотрели на свежем отвале глины оттиск диковинного ботинка. Черноглазый, вздохнув, сказал:

- И вижу - но не верю.

Лейтенант раскрыл свой планшет, извлек лист бумаги, карандаш и, измерив след, воспроизвел его на бумаге. Прощаясь, он пообещал начальнику экспедиции:

- Немного терпения: украденную бусинку, а заодно и воришку, разыщу.

Василий Иванович действительно был уверен в успехе своего поиска, так как рассчитывал на помощь сапожников: те должны были знать наперечет мужчин с такими огромными ступнями. Он потратил почти неделю, обходя всех знакомых и незнакомых мастеров шила и дратвы. Они обещали помочь, но просили малость подождать. Василию Ивановичу ничего не оставалось, как ждать сигнала от сапожников, но все же он не мог сидеть сложа руки. И тут ему помог случай…

В тихом переулке Бочка встретил как-то пария, чье лицо показалось ему знакомым. Остановился, поздоровался, спросил:

- Где виделись?

- На кургане.

- Землекоп?

- Так точно, товарищ Бочка! Вот хорошо, что мы встретились.

- А что случилось?

- Я обнаружил след «скифа»,- вполне серьезно заявил парень.- Это его второй след…

Василий Иванович не понял:

- Чей, говоришь, след?

Парень удивленно сдвинул брови:

- Так что «скифа», товарищ лейтенант!.. Начальник экспедиции, тот, что роется в кургане, профессор Сидор Сидорович Мороз, прозвал того ночного гостя «скифом». Рассказывал, что скифы жили в наших краях в давнюю старину.

- Ну, если так,- весело рассудил лейтенант,- значит, и воровства не было? Просто «скиф» возвратился из старины и подобрал в палатке свои вещи?

Парень сдвинул кепку, поскреб затылок:

- Был бы я суеверным, так и подумал бы.

Василий Иванович спросил недоверчиво:

- Где след?

Парень кивнул в сторону реки:

- Там.

Они спустились но крутизне к железной дороге, миновали ее и двинулись правым бережком за течением. У мыса, густо поросшего камышом, парень попридержал Василия Ивановича за локоть, шепнул:

- Здесь. Вчера у меня, понимаете, был выходной, ну я и приехал половить рыбку: выбрал этот мысок, забросил удочку - слышу, кто-то возится в камыше. Кто бы это мог быть, думаю, может, как и я, рыболов? Окликнул его, а в ответ - ни слова. Тогда я пошел на шорохи по камышу, а тот неизвестный учуял и как махнул вон в те заросли кустарника. Я только и заметил лохматую голову да голые плечи.

Бочка немало подивился:

- Значит, голый кинулся прочь от реки?

Парень развел руками, опасливо оглянулся на камыши:

- Так и получается, что голый.

- История! - усмехнулся Бочка.- Вроде бы у нас тут, в этих зарослях, свой Тарзан завелся. Слышал про Тарзана? Был, сказывали, такой лесной человек.

Но про Тарзана землекоп не слышал и, настороженно озираясь, указал пальцем на прогалину меж камышей:

- Там…

Бочка вздрогнул всем телом п словно бы изготовился к прыжку:

- Что… там?

- След…

Осторожно раздвигая камыш, лейтенант двинулся по указанному направлению, сделал шаг, другой и третий, а на четвертом его начищенный сапог с шумом погрузился в ил почти по край голенища. Эта неприятность, впрочем, Бочку не остановила, и он, балансируя руками, сделал и пятый шаг… Перед ним открылась небольшая прогалина, покрытая густым, будто крутое тесто, и черным, как деготь, илом, а на ровной лоснящейся поверхности ее отпечатался четкий след огромного ботинка.

Василий Иванович с трудом дотянулся до следа, измерил его - и даже изумился:

- Да неужели есть на свете такие чудеса? Номер - не менее шестидесятого!

- Пожалуй,- согласился парень.- Хотя следует учесть, что след малость рассосался.

- Непременно учтем,- пообещал Бочка.- Но я хотел бы знать, куда умчался этот странный голопузый «скиф»? Где его одежда? Кто он?.. Впрочем, прежде чем пойти по следу, мне нужно выбраться из этого проклятого болота. Помоги-ка, парень,- протянул руку землекопу.

Общими усилиями вытащили сапоги лейтенанта из трясины. Благодарно хлопнув землекопа но спине и наскоро обмыв обувь на отмели, Василий Иванович принялся внимательно осматривать берег, камыши и кустарник, примятую траву на откосе. Бочка был уверен, что «скиф» с минуты на минуту найдется: не мог же тот загадочный человек беспрепятственно разгуливать вблизи селения нагишом…

Поиск был начат правильно: вскоре Бочка обнаружил на травянистом откосе ком грязи; чуть повыше, па обнаженном корне дерева, «скиф» оставил еще один такой же след, а на береговой террасе, где мощно вздымались четыре дуба, Василий Иванович, усмехнувшись, поднял пуговицу.

- Га-а-ак,- протянул он вслух, довольный находкой,- здесь вы, голубчик «скиф», одевались, прежде чем удалиться от реки. Однако спрашивается: какая нелегкая занесла вас в болото?

В ту минуту сосредоточенных размышлений Василий Иваныч отчетливо расслышал шорох и хруст. В другой раз он не обратил бы внимания на такие пустяки. Подумаешь, может, упала сухая ветка или сорвался недозрелый желудь. Но сейчас лейтенант испытал такое чувство, будто находится здесь, под сенью дуба, не один. Кроме него, никого вокруг не было. И все же Бочка угадывал присутствие другого человека, словно бы тот находился совсем близко и наблюдал за каждым его движением.

В жизни зачастую соседствуют простое и удивительное. На этот раз удивительное заключалось в том, что, услышав настораживающие звуки, Василий Иванович лишь осмотрелся но сторонам, но так и не поднял головы, не взглянул вверх, на зеленые могучие кроны дубов…

Если бы он взглянул вверх, то увидел бы на разлапистой ветке странное скрюченное существо в рваных лохмотьях. Лейтенант прохаживался под кронами дубов довольно долго, и за все это время измазанный грязью человек на ветке не издал ни единого звука. Под ним обломился кусок сухой коры, лейтенант насторожился, услышав шорох, и странное существо совершенно занемело: ни дать ни взять - омертвелый нарост на дереве… Все же стоило Василию Ивановичу глянуть вверх. Возможно, в наросте на ветке он и не распознал бы фигуру человека, но наверняка заприметил бы две раскаленные точки: это два прищуренных глаза со страхом и ненавистью следили за ним.