Николай Богданов - Ретивые медовики

Ночь пролетела шибко, наутро явились ребята оба вместе.

Осторожненько спустили они скворешню и приложились к ней слушать с разных сторон. Пчелы все тянули и завывали на разные голоса. Долго слушал Ванюшка и хмурился. Вдруг от толчка пчелы зашумели, стали рваться наружу.

— Не иначе, работать шибко захотели, — заявил Егорка, — одумались знать! — Ванюшка ототкнул дырку и поднял скворешню на самый верх.

После минутного замешательства пчелы золотой струей так и высвистали из улья. Ребята посмотрели им в след и стали ждать; когда вернутся они с медом. Прождали ребята до самых полден: залетели две мухи, одна синяя, другая желтая, а пчелы и не думали возвращаться.

— Ну что, говорил я, из такого вонючего клоп улетит, не только пчела. Мой домик лучше был! — заявил Егорка.

— Не в этом дело, — покачал головой Ванюшка, — иностранцы виноваты! Набрали мы разноплеменных, слыхал, как они на разные голоса орали?

— Что ж нам теперь делать?

— Что-нибудь придумаем, меду мне охота пуще прежнего.

— И мне охота.

Ребята облизнулись.

Через несколько времени они начали действовать в том же направлении, но несколько иначе.

В отряде поведением двух друзей многие заинтересовались. Несколько раз их видели бродящими вокруг села, по лесам и овражкам. С таинственным видом они что-то высматривали и тихо переговаривались, как заговорщики. Не дальше как сегодня, спокойный и скептический Митяй видел, как прошли они по направлению к овражку, один с лопатой, другой с деревянной лопаточкой, какими играют у нас в чижики. Митяй по своей неповоротливости за ними не погнался, но в отряд привел и рассказал.

Несколько человек, наиболее любознательных, пошли поискали, но нигде друзей наших не нашли.

— Вот и поработай тут. Уж на что у меня доклады реже, чем у других, и то ребята какие-то клады искать разбегаются! — сокрушался вожатый Миша Хвостов.

А ребята тем временем добрались в самые дебри овражка и занялись там своим делом.

Что ребята пустились в кладоискательство, вожатый Миша не ошибся: они пришли разрывать клад. Несколько минут они постояли у маленькой круглой дырки в земле. Время от времени в эту дырку ныряли прилетающие маленькие шмели-«земляные пчелы», как называют их у нас. Ваня поглядел почему-то вверх на пробегающие облака и сказал:

— Ну, приступим!

Ванюшка копал железной лопатой, а проворный, Егорка лупил лопаточкой шмелей — и прилетающих в дырку и вылетающих из нее, всех поспевал. Работа двигалась быстро. В середине работы случилась маленькая недоглядка: Егорка совсем забыл, что у шмелей может быть вторая дырка! Из этой дырки в самый разгар работы они вылетели целой тучей, и кладоискатели, ободряя себя криком, спасались в кустах.

Когда шмели успокоились, ребята, потирая искусанные места, вернулись обратно к дырке и стали продолжать свое дело.

Ванюшка опять копал, проворный Егорка, заткнув вторую дырку, лупил прилетающих и вылетающих. Совсем к вечеру в поте лица добрались они до клада. Копнуть осталось еще одну лопату, но тут Ваня заколебался и сказал Егорке, подавая лопату:

— Послушай, как гудут, и, если решаешься, копни.

— Пропадать, так с музыкой! — Егорка, не послушав, запустил лопату до отказа и вывернул наружу большой серый шар, вместе с ним столбом поднялись разъяренные шмели. Отчаянно смелый Егорка ухватил серый шар и с воинственным ревом устремился в кусты. Ваня на секундочку зазевался, но шмели напомнили ему, в чем дело, и он бросился вслед за Егоркой. Шмели понеслись за ними ураганом.

Сметливый Егорка, не выпуская из рук драгоценного клада, бросился прямо в ручей. Увы! Ручей был мелок, и Егорка завертелся в нем с боку на бок, поднимая тучи брызг. Ничего не спасало, шмели так и жалили в разные места. Тогда Егорка бросился искать более глубокие места.

Недогадливый Ванюшка катался где-то по кустам и кричал «мама».

Наконец и он устремился за Егоркой.

Глубокое место нашлось недалеко, за полверсты, в низовьях овражка, и здесь погрузили в воду ребята свои несчастные изъязвленные тела. Шмели понемногу разлетелись, и они вылезли на бережок.

— Ну, — улыбнулся сквозь слезы Егорка, — теперь медок распакуем!

С сердечным трепетом принялись они раздирать серый круглый шар. Внутри оказались соты, похожие на пчелиные, только потемней. В иных сидели шмелята, а в иных было что-то зеленое. Ребята отодрали себе по куску сота и попробовали. Шмелиный мед оказался таким кислым и клейким, что вызвал тошноту.

Досада взяла ребят, и, потирая свои раны, они эту зеленую дрянь ели, хотя и плакали, сидя на крутом бережку.

Наученные горьким опытом, наши молодые пчеловоды не стали больше доверять земляным кладам, стали посматривать повыше.

«Жили были дед да баба, была у них курочка ряба», как говорится в сказке. В селе жили тоже дед да баба, и был у них на гумне высокий омет соломы. Берег дед эту солому на крышу к новой избе, которая стоит вот уж третий год недостроенная. За долгое стояние с ометом много было недоразумений, и досадил деду этот омет хуже, чем больной зуб. То вздумали ребятишки с него зимой на салазках кататься, то на масленицу для костров его теребить, то весной с него кувыркаться. Теперь, как увидит дед на омете не только человека, галку, — норовит палкой ноги перешибить.

Вот как говорилось в нашей сказке, а пчеловоды молодые этого-то и не учли.

В один прекрасный день, проходя мимо дедова омета, Ванюшка поднял вверх глаза и увидел золотистое мелькание пчел. Он проследил за ними и убедился, что летят пчелы и ныряют в омет, — здесь у них гнездо.

Дело было решено. В этот же вечер ребята надели отцовские дождевые кожаны, голицы, на рожи приспособили решета и в таком неуязвимом виде пошли добывать рой и мед.

Самое трудное было забраться на солому, мешал предохранительный костюм, — остальное пошло как по маслу. Ванюшка вилами, Егорка руками — разгребали солому; пчелы, самые настоящие пчелы, носились вокруг тучами, но ребята были неуязвимы. Работа подвигалась к концу, и Егорка уж держал наготове мешок, в который посадят они гнездо и рой.

Вдруг случилось нечто странное; сперва Ванюшка услыхал зловещий шип, затем что-то ударило ему по спине.

«Ого, этак пчелы не кусаются!», — подумал Ваня и оглянулся.

Внизу стоял дед Паня и от ярости не мог выговорить слова, а только шипел и размахивался дубинкой. Ребята моментально были вынуждены прекратить всякую работу и бежать.

Но тут впуталась предохранительная одежда. Насколько ловко она помогала от пчелиных укусов, Настолько же здорово мешала бежать, — правда она несколько смягчала удары дедовой дубинки, но зато дед Паня мог, не торопясь, бить на выбор любого, с толком, с чувством, с расстановкой.