Марк Харитонов - Учитель вранья

– Конечно, – кивнула Таська.

– И даже попросил без бриллиантовой звёздочки. Но они звёздочку всё-таки положили внутрь. Я потом об неё зуб сломал, вот этот.

Антон Петрович приподнял пальцем верхнюю губу и показал сломанный зуб.

– Вы? – опять ахнули разом Тим и Таська.

– Что я? А!.. Нет, просто я показываю, какой зуб сломал мальчик по имени Я. Но хватит о празднике. Праздник ещё продолжался, а Фонтан, Маленький Великан и Я поспешили в Ателье добрых услуг.

Ателье было открыто, но внутри никого не оказалось. На стене висели таблички:

На первой таблице от руки было приписано:

А на второй таблице было добавлено:

– Вот те раз! – сказал Фонтан. – А что же здесь осталось?

Он огляделся. Полки вдоль стен были пустые. Лишь на одной стояла большая запылённая коробка «Колесо удачи “Сделай сам”. Конструктор-головоломка».

На столе, закапанном чернилами, лежало надкушенное яблоко. С дверного косяка свисала цепочка с кольцом, рядом надпись: «Если что нужно, дёрните.

Дирекция».

Фонтан дёрнул за кольцо. Где-то в глубине, во внутреннем помещении раздался звук колокольчика.

– Иду, иду, – послышался оттуда голос. – Сейчас иду… Ах вы, мои деточки, ах, бедненькие!

Вошла маленькая, ростом с девочку, старушка. У неё было доброе морщинистое лицо. Волосы, высоко зачёсанные, прикрывала сверху шляпка с перьями – или, лучше сказать, из перьев: их было так много, что самой шляпки под ними не было видно.

– Здравствуйте, тётушка Дирекция, – сказал Фонтан.

– Здравствуйте, деточки, здравствуйте, бедненькие, – ничуть не удивилась старушка, что её так назвали. Да и Фонтан не удивился, что его назвали деточкой, хотя он был совсем не деточка, а даже сильно лысый. И только Я спросил:

– А почему вы нас зовёте бедненькими?

– Да потому что ко мне приходят теперь только с неприятностями, – объяснила старушка. – У кого всё в порядке, тому здесь искать нечего. Случилось что-нибудь?

– Да вот, мальчику надо заглянуть в Справочное зеркало, – сказал Фонтан.

– Нет зеркала, деточки, нет, мои бедняжечки. Ничего у меня не осталось, всё отдала.

– Кому?

– Сироте одному несчастному, мальчику одинокому.

– Всё одному?

– Так получилось. Пришёл он ко мне однажды грустный-прегрустный, хотелось ему подарок на день рождения. Потому что никто к нему в гости не приходил, не было у него ни друзей, ни знакомых.

– Странно, – сказал Маленький Великан.

– Странно и ужасно! Мне всех жалко, кто ко мне приходит, но этот был самый бедненький, самый одинокий. Я подарила ему краски – замечательные краски готовых цветов. Там была жёлтая в полосочку – чтобы рисовать тигров, зелёная в крапинку – для цветущего луга. Была радужная краска – сразу семь цветов. Не нужно было самому стараться. Ему это особенно понравилось. Отнёс их к себе домой, смотрю – тут же приходит за новым подарком. У меня была красивая лопатка, правда, обычная. Он повертел её в руках и говорит: «А где ямка?» Понимаете, он захотел вместе с лопаткой готовую ямку! Бедняжка!

– А по-моему, просто лентяй, – сказал Маленький Великан.

– Может, и лентяй тоже. Тут мне его стало совсем жалко. В общем, ему хотелось всё новых и новых подарков, и он стал устраивать себе дни рождения каждый день.

– Разве так можно? – удивился Я.

– Почему же нет? – сказала старушка. – Странный вопрос.

– Этот мальчик нездешний, – ответил ей Фонтан. – Но ты ведь уже понял, что у нас в одном месте всегда один и тот же день. Есть, например, место, где всегда среда. И если ты родился в среду – пожалуйста, приходи туда, сколько хочешь, празднуй свой день рождения. С угощением, с подарками, со свечами на торте. Если тебе, скажем, ровно семь лет, тебе зажгут семь свечей. А если семь лет и пять месяцев – зажгут семь свечей и пять огарочков. Но, конечно, после каждого дня рождения ты будешь становиться всё старше и старше. Некоторые этого не хотят – ведь так быстрей постареешь.

– Да, – кивнула тётушка Дирекция. – Но этому нужны были только подарки, каждый день новые. И я не могла ему ни в чём отказать. Я люблю выполнять желания, не только потому, что у меня служба такая. Но он был такой несчастный! Скоро у меня осталась только вот эта самоделка. Она помогала добиться в любом деле удачи, но над ней надо было долго ломать голову. Он так не захотел. С каждым подарком он рос, и с каждым становился ленивее, и вместе с ним росла его жадность. Только счастливей он почему-то не становился. Подарки он даже не тратил, всё копил. Дашь ему конфету – сразу не съест, припрячет. Дашь яблоко – тоже отложит куда-нибудь. Даже мороженое не съедал сразу.

– Как же оно не таяло? – удивился Маленький Великан.

– Почему не таяло? Таяло, в том-то и дело. А он потом подлизывал. Бедный, бедный!.. Один воздушный шарик хранился у него двадцать лет… то есть двадцать дней рождения – и представьте себе, не лопнул.

– Потому что он его даже ни разу не надувал, – послышался неизвестно чей голос.

Я чуть-чуть вздрогнул. Фонтан с Маленьким Великаном – тоже. Потому что заговорила – кто бы вы думали? – старушкина шляпа из птичьих перьев. И стало видно, что никакая это не шляпа: серая взъерошенная птица ростом с галку, с полуприкрытыми сонными глазами, устроилась в волосах тётушки Дирекции. До их пор она, видно, спала, спрятав голову под крыло.

– Вернулась? – захлопотала старушка. – Ах ты, умница, ах, радость моя! Проголодалась небось? Творожок твой уже готов, домашний, свеженький, как всегда. Или ты ещё погуляешь? Ну давай, потом расскажешь, где была, что видела интересного.

– Откуда она вернулась? – не понял Я. – И куда собралась? Она же всё время была здесь!

– Так только кажется, – улыбнулась тётушка Дирекция его непониманию. – Это птица необыкновенная – птица Соня. Она умеет видеть сны.

– Сны? – сказал Я. – А чего тут необыкновенного?

– Да ты хоть знаешь, что это? Вот, смотри… она прячет голову под крыло, закрывает глаза – и с ней начинает происходить такое, что я даже описать не могу. Она переносится куда-то далеко отсюда, в удивительные края. Причём без всякой волшебной палочки. А когда возвращается, рассказывает, что видела. И это бывают такие чудеса – ты даже не представляешь.

– Почему не представляю? – сказал Я. – Я тоже умею видеть сны.

– Не может быть! – воскликнула старушка.

– Может, – объяснил ей Фонтан. – Я же говорю, он нездешний. У них, он рассказывал, и не такое бывает.