Вячеслав Имшенецкий - Подмена

— Сейчас я тебе, Житуха, устрою выход на арену. Ты думаешь, я тебя не понял? Зря так думаешь.

Лошадь, топоча ногами, косилась на отдутый карман геолога.

— Я, ребятки, сам виноват, выработал у нее рефлекс — прыгать только за сахар. — Колесников поднял голенища сапог, и пошел вдоль промоины к скале. Цепляясь руками за острые выступы, перебрался на ту сторону промоины. С удовольствием несколько раз топнул по твердой земле, сбил с сапогов налипшую зеленую тину. Крикнул:

— Держитесь, сейчас будет воздушный аттракцион.

Петька бросил поводья, взялся обеими руками за луку седла. Что было сил Таня вцепилась в Петькину куртку. Колесников вытащил из кармана зеленый клеенчатый мешочек, извлек оттуда кусок сахара и стал звать:

— Житуха, Житуха, — он зачмокал губами. — На, на, на… — Лошадь прыгнула. У Тани захватило дух, но испугаться она не успела, лошадь мягко приземлилась. И сразу же потянулась губами к сахару. Геолог погладил Житуху по морде, но сахар спрятал:

— В следующий раз получишь.

— Колесников, — сказал Петька, — ты же ей обещал.

— Обещанного три года ждут.

Колесников шлепнул в ладони и, улыбаясь, пошел большими шагами по тропке. Житуха, шагая в след за ним, протиснулась между глыб и чуть не прижала ноги Тане и Петьке.

— Как же вы тут взрывчатку возите? — спросила Таня.

— Возим мы ее по другой дороге. Раньше там, говорят, зверовая тропа была, а мы ее под дорогу приспособили. Но по ней надо день добираться до нашего стойбища, а тут через часок-другой на месте будем. Ужин начнем готовить, чтоб к приходу каравана готов был. Покажу вам, где какие продукты у нас лежат и что из них можно готовить.

— А мы, что ли, всегда поварами будем?

— Поварами вы, Танюша, будете только месяц, а потом Васька Жухов обещал найти повара, а вас мы начнем учить геологическим премудростям. Научим с нивелиром работать, карты составлять, теодолит покажем, буссоль… — Шагая рядом с лошадью, Колесников как бы, между прочим, сказал: — Я, например, слышал, что по тем маршрутам, где работает наша экспедиция, много лет назад шли поисковики. Но, говорят, сработал чей-то шпион, и все пропало. Я, конечно, не верю старинным легендам, но зря люди тоже говорить не будут.

Петька с Таней поняли, что Колесников специально выводит их на разговор про экспедицию, потому что неожиданно спросил:

— А вы про старинную экспедицию что-нибудь знаете?

— Откуда? — ответил Петька.

— Мы же только из больницы, — поддакнула Таня.

Колесников, шел впереди лошади, но по его затылку ребята почувствовали, что он усмехается.

Возле скалы, похожей на голову мертвой птицы, тропа повернула под прямым углом в узкий распадок. На склонах распадка лежала поваленная ветром тайга. Вывороченные гигантские корни поднимались высоко в небо, как щупальца сказочных спрутов. Тропинка шла по дну высохшего ручья. Чтобы не поранить голову о нависающие корни, Петька с Таней поминутно наклонялись, словно кланялись застывшим чудовищам.

— Вот так, ребята, поживете в тайге и во всякие легенды будете верить: и про бродягу, который Байкал на бочке переплыл, и про Тунгусский метеорит, который здесь непременно космическим кораблем называют, и про всякие экспедиции. Скучно, ребята, народ раньше жил и, чтобы развеселить себя, сочинял всякие легенды. Например, уронит в речку кольцо какая-нибудь Дуняша или Марфутка, а через год слух по тайге пройдет: в речке утоплен сундук с золотыми изделиями, и Дуняша туда же, мол, сиганула, потому как жених у нее в тайге пропал. И начинают в речку нырять да плавать всякие искатели счастья, пока кто-нибудь действительно не утонет.

«Ясно, — подумал Петька, — отговаривает».

Тропа пошла круто в гору. Колесников стал задыхаться и отстал. Петька остановил лошадь, спрыгнул на землю, помог слезть Тане. Не выпуская ременного повода, они сели на торчащую ребром плиту. Житуха, пользуясь случаем, жадно хватала пучки сочной травы, пробивающейся между камней. Подошел Колесников:

— В чем дело?

— Мы ехать устали, пойдем пешком, а вы езжайте, — сказала Таня.

Колесников благодарно посмотрел на ребят и словно извиняясь, произнес:

— Ослаб я, потому что не спал, спасибо. — Он едва забрался в седло, подтянул длинные ноги: — Ребята, с тропы не сворачивайте, я вас немного обгоню. — И попросил вещмешок: — Давайте мне, зачем вам тащить.

Таня испуганно отскочила от коня:

— Он пустой, я его сама понесу, спасибо.

Геолог улыбнулся, шлепнул ладошкой коня по гриве, поправил ружье и поехал. Расстояние между ребятами и конем увеличивалось все больше и больше.

— Петька, он нас в тайге не бросит? Может, он в мешок к нам лазил?

— Может, и он, а может, и Жухов, попробуй теперь узнай.

Токио. Авдееву

…Сделайте по возможности фотокопию дела Вогула. Уточните еще раз, действительно ли его нет в живых. Может оказаться, что он знал в лицо не только отца, но и самого резидента. А это помешает задуманному нами делу…

Повеяло прохладой. Исчезла надоедливая мошка. Из трещины в скальной стене выскочила ящерица, увидела людей и от страха, не зная куда бежать, запрыгала на одном месте, как резиновая.

Сверху ветер донес запах дыма и чего-то вкусного. И сразу же Петька с Таней почувствовали сильный голод. Они преодолели последний подъем и попали на широкий горный луг. В высокой траве, у самого края, паслась Житуха. Подняла голову, посмотрела на них умно, как добрая бабушка. Они тяжело дышали, вытирали капельки пота. Лошадь, с хрустом дожевывая траву, подошла к ним и остановилась, покорно опустив голову. Петька взялся за гриву, но влезть не смог — дрожали ноги. Тогда он стал подсаживать Таню. Ее руки скользили по лошадиной шерсти. И тут Житуха удивила ребят: она легла. Петька и Таня быстро забрались в седло. Лошадь качнулась корпусом, встала на четыре ноги и, не торопясь, пошла к далеким кустам.

Весь день, шагая по торной тропке, ребята не замечали, что с каждым шагом она, петляя по распадкам, идет вверх и только сейчас, оглянувшись вокруг, почувствовали, на какой высоте находятся. Отсюда казалось, что там, внизу, не горы и тайга, а сказочное нагромождение зеленых бархатных подушек. Запутанными веревками убегали в синюю дымку отроги хребта.

Житуха, оставив тропинку в стороне, пошла прямо через луг и вспугнула выводок рябчиков. Пестрые пуховые шарики бросились в разные стороны, хлопая беспомощными крылышками. Их мамаша, отвлекая внимание от птенцов, старалась неуклюже лететь перед мордой лошади. Петька замахнулся, и птица, словно убитая, упала в траву. Притворщица даже задергала ножками, как будто умирала.

Начались кусты. Сильнее запахло дымом.

— Ага, едете? — спросил откуда-то Колесников. — Коняшка вас не подвела?