Ю Несбё - Доктор Проктор и конец света (как бы)

— Хорошо, — сказал король. — Сейчас уже поздно. Давайте отправимся спать. Оке, приготовь нашим гостям постели с перинами и балдахинами.

Оке переступил с ноги на ногу:

— У нас имейся только нары.

— Что это?

— Двухъярусные кровать. Вы живийт домике в горы, а не дворец, ваше королевское.

— Величество, Оке.

— Извиняйт, что?

— Королевское величество… Ладно, забудем. Хорошо, пусть будут двухъярусные кровати. И ужин. — Он повернулся к фрекен Стробе: — У меня есть сосиски-гриль, Розмари. Жутко вкусные. Жутко дешевые.

— О, большое спасибо, ваше королевское.

— Хе-хе, — сказал король.

— Есть еще кое-что, — сказал рыжий мальчишка.

— Да? — спросил король, предчувствуя недоброе.

Всегда всплывало еще кое-что. И как правило, это «кое-что» ему не нравилось.

— Вы должны помочь нам спасти Грегора, — сказал мальчишка. — И страну. И вообще весь мир.

— Я должен?

— Ну да, вы должны.

— А почему?

— Потому что вы — король, — ответил мальчишка. — И если нам придется умереть, мы хотели бы умереть за короля и отечество. Это хорошая мораль. Понятно?

Король задумался.

— Хорошо, — сказал он и почесал правую ногу. — Я помогу вам спасти Грегора. И страну. И вообще весь мир.

— Ура! — завопил мальчишка.

— Спасибо большое, — сказала девочка и поклонилась.

Лисе не могла заснуть. И не оттого, что объелась южнотрёндскими сосисками. И даже не от мыслей о папе-коменданте и маме-комендантше, о Грегоре, лунных хамелеонах и конце света. И не потому, что вокруг нее сопели, пыхтели и храпели. Из-за другого звука. Нет, не от хлопков, что издавало на ветру крыло дельтаплана, стоявшего рядом с домиком. Петтер оставил им свой летательный аппарат, чтобы они могли вернуться, а сам отправился в центр Клебу пить какао и играть в покер. Лисе никак не могла понять, что же за звук не дает ей покоя. Какое-то тиканье.

И раздавалось оно явно где-то в домике.

— Булле, — прошептала она.

Но лишь громкий храп был ей ответом.

Лисе сбросила одеяло и выскользнула в коридор. Там она надолго замерла, прислушиваясь. Ледяной пол обжигал ноги.

Звук исходил из неприкрытой двери в конце коридора.

Она на цыпочках подошла к двери и заглянула в щелку.

Сначала она увидела только пиджак, висевший на спинке стула. Пиджак с острыми хвостами принадлежал лакею Оке. На стуле спиной к Лисе кто-то сидел и тыкал в штуковину, похожую на канцелярский степлер. Лисе быстро поняла, что это такое, — телеграфный аппарат. У папы-коменданта в крепости Акерсхус тоже был такой, во время войны люди обменивались с его помощью сообщениями примерно так, как сейчас обмениваются эсэмэсками. Папа даже научил ее азбуке Морзе. Например, три коротких, три долгих, три коротких — сигнал SOS. Но с чего это лакею Оке вздумалось телеграфировать среди ночи? Тут Лисе увидала его руку и вздрогнула. Если, конечно, это была рука. Уж слишком длинными были пальцы, слишком густым седым волосом была покрыта кисть и слишком черными были ногти.

Лисе опустила взгляд ниже — в промежутке между фалдами пиджака виднелось что-то розовое. Волдыри. И хотя она впервые видела такие, Лисе сразу поняла, что это: геморроидальные шишки!

В этот момент тиканье прекратилось. Лисе мгновенно отскочила от двери. Затаила дыхание, сердце в груди заколотилось. Лакей Оке — лунный хамелеон! Слышал он ее или нет? Страх твердил: надо бежать. Но осторожность возражала: если побежишь, точно услышит. Осторожность победила, и Лисе замерла, мысленно умоляя сердце стучать не так громко. Шли секунды. Ничего не происходило. Потом опять зазвучали сигналы Морзе.

Лисе перевела дыхание и прислушалась. Стала считать точки и тире. Получались буквы.

К К-О-Р-О-Л-Ь-К-У П-Р-И-Ш-Л-И М-Я-Т-Е-Ж-Н-И-К-К-И ТЧК Х-О-Т-Я-Т С-П-А-С-Т-И Л-Я-Г-Г-У-Ш-К-У ТЧК Ч-Т-О Д-Е-Л-А-Т-Ь ВПР

Лисе подождала. И вскоре раздалось ответное попискивание аппарата:

Б-О-Л-Л-В-А-Н ВСКЛ Й-О-Д-О-Л-Ь-Ф Г-О-В-О-Р-И-Т ЗПТ О-Т-Р-У-Б-И И-М Г-О-Л-О-В-Ы И С-Ъ-Е-Ш-Ь Н-А З-А-В-В-Т-Р-А-К ТЧК Й-О-Р-А-Н

«Съешь их на завтрак»!

Время вышло, пора бежать!

Осторожно-осторожно, так тихо, как только могла, Лисе двинулась по коридору обратно. Половица под ее ногой скрипнула. Лисе почудилось, что дверь сзади открылась, но оборачиваться девочка не стала. «Папа-комендант, — думала она. — SOS! SOS!»

Королю снился парадный ужин во дворце. Все сверкало, роскошные одежды, министры кланялись и делали реверансы, на нем самом была парадная форма с шелковой лентой через плечо, множество медалей… И он только сказал своей соседке за столом фрекен Стробе, что одна медаль называется «Малый Морской Конь», как вдруг почувствовал, что кто-то трясет его стул. И, подняв взгляд, увидел мануального терапевта. Того самого, поющего. Халлвара Теноресена.

— Это есть мой стул, — заявил Теноресен. — Убирайся!

Король ухватился за стул, но Теноресен продолжал дергать.

— Просыпайт, ваше королевское!

Король открыл глаза. И увидел лицо лакея Оке.

— Надо вставайт, ваше королевское. Гости запирайся своя комната. Мне есть нужны ключи.

— Заперлись в комнате? А почему вообще…

— Не знайт, но они не хотейт открывайт. Они что-то замышляйт. Я думайт, их послать Теноресен.

Теноресен!

Король соскочил с кровати, накинул халат и выудил связку ключей из ночного горшка под кроватью.

— А-ха! — Оке тут же схватил ключи.

— Я иду с тобой, — сказал король.

Только когда они подошли по коридору к комнате гостей, король заметил, что Оке повесил на пояс большую ржавую саблю. Такую большую, что ножны волочились по полу.

— Зачем тебе сабля?

— Отрубайт им голова. То есть если они сопротивляйся.

— В этом не будет необходимости, — сказал король и постучал. — Тут какое-то недоразумение. Розмари! Это мое королевское! Что случилось?

Ответа не было.

Король обернулся к Оке:

— А кстати, зачем тебе понадобилось в их комнату среди ночи?

— Отрубайт… э-э, проверяйт, не полный ли там горшки.

— А, понятно, — кивнул король, выбрал на связке нужный ключ, сунул его в замочную скважину и повернул. — Розмари! Это я!

Он нажал на ручку и только успел открыть дверь, как лакей Оке ворвался в комнату, вскинув над головой саблю.

— Не надо… — заикнулся было король, но опоздал.

Сабля с треском вспорола перину, взметнув облако пуха и перьев. Потом еще одну перину. И еще.

— Лакей Оке! — крикнул король.

— От лакея слышу! — огрызнулся Оке и нагло расхохотался, продолжая рубить направо и налево.

— Оке, что ты делаешь?

— Готовлю завтрак, ваше королевское величество, — сквозь смех простонал Оке.

В снежном облаке кружащегося пуха король его почти не видел. Зато увидел открытое окно рядом с двухэтажными кроватями.