Ю Несбё - Доктор Проктор и конец света (как бы)

Оке вдруг перестал рубить и зарычал:

— Но где же они есть, червяки человеческие?

В наступившей тишине король услышал голос рыжеволосого мальчика:

— Три… Два… Один…

Лакей Оке бросился к окну:

— Ага, вот они!

— Старт!

— Я приготовляйт карпаччо…

Раздался грохот. Домик содрогнулся.

— Ч-что это было? — с трудом выговорил король.

Оке медленно повернулся к королю. Лицо его было белым от пуха.

— Это, — сказал он, отплевываясь перьями, — убегайт мятежники. Но тебе не убегайт.

— Ваше королевское величество.

— Чего-чего? — сказал Оке.

Пух медленно опадал с его лица.

— Ты забыл добавить «ваше королевское величество».

Король смотрел на лицо Оке. Оно изменилось до неузнаваемости. Черное, покрытое седыми волосами, с выпяченным подбородком и открытым ртом, в котором торчали острые блестящие зубы.

— Уф! В самый последний момент успели! — Доктор Проктор снял ночной колпак, надел мотоциклетные очки и стал рулить, огибая маленькое облачко — предвестник хорошей погоды. — Все здесь?

— Я здесь, — сказала фрекен Стробе.

— Я здесь, — сказала Лисе.

— И я здесь, — сказал Булле.

Булле выглянул из спального мешка и посмотрел вниз. Сзади оставался Южный Трёнделаг, под ними в свете луны блестели заснеженные вершины гор и покрытые льдом озера. Все произошло так быстро, что Булле даже толком не проснулся. Он успел лишь надеть штаны и один башмак, второй лежал в кармане куртки. Булле стал вспоминать. Варежки здесь, шарф…

— Перри!

— В чем дело, Булле?

— Я забыл Перри! Он остался в домике!

— Эх! — вздохнул доктор Проктор. — Слишком поздно возвращаться. Но я знаю Перри, он сумеет хорошо спрятаться.

Булле рвал на себе волосы:

— Что он будет делать без нас?

— Ловить мух и прятаться от павиана, пока все не кончится, — сказала Лисе. — Обещаю, мы вернемся за ним, Булле.

— Лисе права, — сказал доктор Проктор. — Сейчас нам надо спешить назад в Осло. Спасать Грегора. И весь мир. А уже потом — если только мы сами не угодим кому-нибудь на завтрак — спасем Перри.

— Бедный Перри, — сказала фрекен Стробе. — И бедный, бедный Булле.

Булле спрятал голову в спальный мешок и загрустил. И грустил, пока Лисе не крикнула:

— Эльверум!

Он высунул голову и стал смотреть на город, над которым они пролетали. Над восточным горизонтом появилась розовая полоска. Начинался новый день. И Булле перестал грустить. Все равно ничего не изменишь. На войне потери неизбежны. Но жизнь продолжается. Надо двигаться дальше. И если ты любишь жизнь, тратить время на пустые сожаления — непростительное расточительство, ведь вокруг так красиво.

Над Южным Трёнделагом поднималось солнце. Король лежал на спине в двухъярусной кровати и смотрел на паутину под потолком. И поскольку его величество был человек общительный, а в нынешних обстоятельствах оказался совсем один, запертый в комнате, он заговорил с пауком, сидевшим в центре паутины.

— Павиан! Кто бы мог подумать? Мой лакей — негодяй, да к тому же еще говорящий павиан.

— Ик! — сказал паук.

— Вот именно, — подхватил король. — Очевидно, здесь только один ненормальный, и это я, потому что мне показалось, что паук икнул.

— Ик! — сказал паук.

— Спасибо! — сказал король. — Ты выглядишь таким одиноким, всеми брошенным — совсем как я. Знаешь, что сказал этот павиан? Что он меня все время обманывал, а на самом деле его прислали следить за мной и теми, кто ко мне приходит. Ты слышал когда-нибудь подобное?

— Ик-ик!

— И что же теперь с нами сделает этот павиан?

На этот вопрос у паука ответа, видимо, не было, поскольку он не икнул.

— Вот так-то… — Король потянулся.

И подумал, что в любой, даже самой плохой ситуации найдутся хорошие стороны. Вот сейчас никто не сделает ему замечание, что он бездельничает, а он больше всего на свете как раз любил бездельничать. Да еще решать кроссворды. И речи никто не заставляет писать. Да, он был ленивым королем, а теперь уж ничего не исправишь. Король закрыл глаза — от таких размышлений у него немного полегчало на душе. Еще бы удалось забыть о сабле, которой Оке размахивал у него перед носом, о скрипе ключа в замочной скважине, когда Оке запирал его… Весь остаток ночи король слушал, как Оке передавал азбукой Морзе сообщения из комнаты дальше по коридору: тюк-тюк, стоп; тюк-тюки-тюки, стоп. Но когда его величество попытался выглянуть в замочную скважину, оказалось, что с другой стороны туда вставлен ключ, и увидеть ничего не удалось.

Он принюхался. Чем это пахнет? Вафлями? Нет, горячим жиром. Это запах вафельницы, поставленной на разогрев. Да-да, на завтрак у него будут вафли.

Обрадованный этим соображением, король собрался немного вздремнуть.

— Ой!

Он открыл глаза. Паук сидел у него на носу и смотрел на него восемью черными глазками.

— Это ты меня укусил?

— Ик!

— Что это значит?

Ничего не икнув в ответ, паук побежал по перине, вниз по стойке кровати, по полу к двери и исчез в замочной скважине.

— Странное создание, — пробормотал король и закрыл глаза.

И опять услышал это. Скрежет ключа в замочной скважине. Завтрак! Он ждал, что дверь откроется, но ничего не происходило. Вместо этого в скважине появился паук. Он тянул за собой тонкую нить.

— Ик!

— Икай себе, сколько хочешь. — Король отвернулся к стене, зевнул, закрыл глаза и увидел начало чарующего сна о масленичных булочках.

Стоп. Ключ и правда повернулся в замочной скважине? Король открыл глаза. Какое отношение ко всему этому имеет паук? А эта нить, она ведь не может быть… Король выбрался из двухъярусной кровати и тихо пошел к двери. Осторожно нажал на ручку. Дверь… открылась! Ключ торчал с другой стороны, головка его была оплетена паутиной. Неужели паук на самом деле смог повернуть такой тяжелый ключ с помощью своей паутины?

Из приоткрытой двери в конце коридора доносились сигналы азбуки Морзе: тюк, тюк, стоп. И король понял, что ему выпал шанс — шанс убежать! Он надел башмаки и завязал шнурки. Но тут его остановила внезапная мысль: убежать от чего? От вафель на завтрак? Следовало все хорошенько обдумать. Он не совсем понимал, в чем смысл бегства. И в то же время был определенный смысл в словах рыжего мальчишки. О том, что значит быть королем. И если честно, то пахло не вафлями, а только вафельницей.

Король потрусил было на цыпочках к двери на улицу, но сразу замер. Башмаки громко стучали по полу, они могли его выдать! Он прислушался — азбука Морзе доносилась из последней комнаты, как будто ничего не случилось. Король сосредоточился на том, чтобы ступать в такт со щелчками телеграфа Морзе. Это оказалось нелегко. Тюк-тюк, стоп. Тюки-тюки-тюк, стоп, тюк. Выплясывая такую вот странную чечетку, он наконец добрался до двери. Король схватил ключи от машины, висевшие на доске для ключей, схватил пальто с горностаевой отделкой, висевшее на вешалке для пальто, и вдруг почувствовал тычок в спину. Он замер, но быстро понял, что это не сабля Оке, а паук! Паук между тем взобрался по королевской спине и устроился на белом горностаевом воротнике.