Ю Несбё - Доктор Проктор и его машина времени

Лисе пошла дальше, делая вид, что внимательно рассматривает выставленные товары. Точно: женщина на другой стороне двинулась в ту же сторону.

Сердце Лисе ухнуло в пятки, и пятки зачесались, норовя пуститься бегом. Кто эта женщина и что ей нужно? Неужели… Ведь это может быть…

Женщина уже переходила улицу!

Лисе во все лопатки кинулась прочь.

На тротуаре было много людей, и Лисе пыталась лавировать между ними, наклонив голову, чтобы та женщина не заметила ее. И все-таки… обернувшись, она увидела пальто в толпе позади себя. Лисе завернула за угол и побежала. Но через несколько шагов поняла, что угодила в тупик — впереди не было выхода, лишь глухая стена. Лисе спряталась за водосточной трубой и стала ждать, следя за прохожими на улице, по которой она шла прежде. Пальто было тут как тут! Оно… прошло мимо тупика, не глядя по сторонам. Лисе облегченно вздохнула. Надо срочно возвращаться в пансион. Разговорник и французский батон подождут. Но только она собралась пойти в сторону улицы, как пальто показалось снова. Оно все-таки вернулось и сейчас стояло прямо у входа в тупик! Казалось, оно принюхивается. Лисе заметила железную лестницу, спускающуюся к двери подвала, и кинулась по ступенькам вниз. Лестница кончилась у двери. Лисе замерла, затаив дыхание.

Секунды шли.

Потом наверху раздались звуки. Кто-то приближался.

Лисе нажала на ручку двери. К ее облегчению, дверь открылась. Девочка вошла в темноту, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Сердце билось, как у загнанного кролика. В незапертой двери не было ничего странного, потому что, насколько она могла видеть в полутьме, комната была совершенно пуста. Однако в ней присутствовали странные звуки и запахи. Кто-то чмокал, чавкал и сопел, словно сотня невидимых норвежцев ела любимое блюдо — тушеную баранину с капустой. А запах был… ну, как у сырого мяса и грязных носков. И в этот миг Лисе закричала: что-то влажное, скользкое и холодное упало ей на затылок! Она кинулась на середину комнаты и оглянулась.

Когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела — на стенах что-то есть… Оно колыхалось, шевелило длинными толстыми усиками. И не где-то в одном месте. А повсюду на стенах. Это они издавали шум, стены были живые!

Пока она стояла, застыв от ужаса, распахнулась дверь подвала. Обнаружился силуэт той женщины, что стояла на другой стороне улицы.

— Привет, Лисе. — Женщина закрыла за собой дверь и повернула выключатель.

Загорелся свет. Лисе посмотрела по сторонам и чуть не упала в обморок.

— Что это ты так побледнела? — спросила женщина, шагая к Лисе. — Из-за гигантских улиток на стене? Они совсем не страшные, их тут разводят. Когда они подрастают, их подают на обед в ресторане наверху.

В этой стране улитки считаются деликатесом.

— Что, правда? — только и сумела выдавить Лисе.

Женщина подошла так близко, что Лисе смогла рассмотреть ее лицо. И это лицо оказалось вполне знакомым.

— Так-так, Лисе, — сказала женщина. — Ты, наверное, сейчас гадаешь, чем же питаются эти улитки?

— И ч-чем же? — спросила Лисе и почувствовала, как стучат ее зубы.

Женщина тихо рассмеялась:

— Травой. И салатом. И прочим в том же духе. А ты что подумала?

Лисе облегченно вздохнула.

— А я… — начала женщина.

— Я знаю, кто вы, — сказала Лисе.

— Да? — удивленно протянула женщина.

— Конечно. Я видела вас на фотографии. У доктора Проктора. Вы сидели в коляске мотоцикла. Когда-то вы были девушкой профессора. Вас зовут Жюльет Маргарин.

Женщина радостно улыбнулась.

— Впечатляет. И ты меня сразу узнала?

Лисе улыбнулась:

— Нет, не сразу. Сначала я подумала, что вы — Жанна д’Арк.

— Жанна д’Арк? — изумилась женщина. — Героиня?

Лисе засмеялась:

— В нашем учебнике истории есть картинка: Жанна д’Арк на костре, когда ее сжигают как ведьму. Мне кажется, вы очень похожи.

— Спасибо за комплимент, Лисе, — с улыбкой сказала женщина на своем не очень хорошем норвежском языке и подняла локон длинных темно-рыжих волос. — У нас с ней очень похожие волосы, но я, к сожалению, совсем не героиня. Я всего лишь Жюльет Маргарин. Кстати говоря, по-французски это произносится как Маргарэн.

— Маргарэн, — повторила Лисе. — Но откуда вы узнали, что меня зовут Лисе?

— Виктор рассказал мне о тебе и о Булле, — сказала Жюльет.

— Виктор?

— Доктор Проктор.

— Доктор Виктор Проктор? — Лисе никогда не приходило в голову, что у профессора, как у любого человека, есть имя.

Жюльет улыбнулась:

— Кроме того, именно я переслала его открытку вам. Потом я наблюдала за пансионом и ждала вашего прибытия. Ты не представляешь, как я обрадовалась, увидев тебя сегодня утром. «Наконец-то они приехали!» — подумала я.

— Но почему вы не пришли в пансион, почему следили за мной? И где же доктор Проктор? Зачем все эти секреты?

— Клише, — сказала Жюльет.

— Что?

Жюльет вздохнула.

— Ответ на большинство твоих вопросов будет один и тот же: Клише. Клод Клише, к сожалению, очень вредный человек. Но это длинная история, а вид у тебя голодный. Давай найдем кафе и закажем по круассану и чашечке кофе латте.

— Давайте, — сказала Лисе, с содроганием посмотрев по сторонам.

Может, находиться в комнате, на стенах которой копошатся гигантские улитки, и не опасно, но все равно неприятно.

— Однако, — сказала Жюльет, открывая дверь и осторожно выглядывая наружу, — это должно быть место, где нас никто не найдет…

Жюльет Маргарин и Лисе нашли уютное уличное кафе на одной из тихих боковых улиц и заказали каждая по круассану. Плюс еще один для Булле. Только Булле придется подождать, потому что Лисе сгорала от желания услышать рассказ Жюльет Маргарин.

— Я не знаю, где сейчас Виктор, — сказала Жюльет. — Но я была там, когда он уезжал, и я знаю, куда он собирался ехать. История очень длинная, поэтому лучше я начну с самого начала.

— Прекрасно, — сказала Лисе и вонзила зубы в круассан.

— Все началось в одно воскресенье много лет назад, когда я прогуливалась здесь, в Париже, по Монмартру. Там всегда много художников, они предлагают туристам за небольшие деньги нарисовать их портрет. Но среди них я вдруг заметила чудаковатого молодого человека, которого уже встречала в университете. Он, как и я, изучал химию. Я знала, что его зовут Виктор Проктор, что он талантливый изобретатель и приехал из Норвегии. Иногда мне казалось, что он хочет заговорить со мной, но не осмеливается. На этот раз на Монмартре он подошел ко мне и показал свое изобретение — машину для рисования портретов. Всего за несколько минут и за полцены от того, что просили художники. Я разрешила ему — или, может быть, его машине — нарисовать меня. Но когда портрет был готов, Виктор посмотрел на него несколько секунд, разорвал и застонал от отчаяния. Я спросила, что не так, и он объяснил, что это одно из его неудачных изобретений. Потому что машина не смогла передать мою красоту. Он вернул мне деньги и хотел уйти, но я спросила, не могу ли я угостить его хотя бы кофе латте в знак благодарности. Мы с ним пришли как раз сюда, где мы теперь сидим, и разговаривали о химии до темноты. Заказали вино и все говорили и говорили о нашей жизни, о том, что каждый из нас любит, чему радуется, о наших мечтах. И когда он в тот вечер провожал меня до метро, я уже была влюблена и знала, что мне нужен именно он. Подумать только, я знала это! — Жюльет засмеялась. — И с того самого дня я думала лишь о молодом мужественном изобретателе из далекой северной страны.