Людмила Матвеева - Тусовки 6 «Б»

– Теперь предсказывай, – Юна требовательно смотрела на Юлия Цезаревича, – никаких отговорок. Ты знаешь мое настоящее имя. Я Галя. Гале можешь предсказать, Профессор?

Он смущенно улыбался. Потом открыл книгу и долго в нее смотрел, потом подумал и сказал:

– Галя! Ты скоро сыграешь самую важную роль, исполнится твоя заветная мечта. Ты довольна?

– А когда? Главную роль – когда? – весело допытывалась Юна. – Не хочу ждать сто лет или даже один год. Когда же я ее сыграю?

Он потом признался:

– Точную дату не знаю.

– У-у! – разочарованно загудели все. – Э-эх!

– Так неточно и я мог предсказать, – кричал Леха, – безо всякой науки, безо всякой книги.

На Леху Юлий Цезаревич не обратил внимания. Но тут бывшая Юна сказала:

– Хочу знать – когда получу то, о чем мечтаю – главную роль! Скажи!

– В пятницу! – раздался голос из куста. И к ним вышел пес Степа.

– Степа! Откуда ты знаешь?

– Интуиция, – Степа важно оглядел их. Потом он улегся под лавку и оттуда сообщил: – Вадимыча видел на аллее Случайных встреч.

– Спектакль!

– В пятницу!

– У меня главная роль! – наперебой кричали все.

У кого главная роль на самом деле? Этого не знал никто.

Лидка Князева брела по бульвару. Она увидела Олю с Артемом. Потом встретила Сергея с Варварой: шли рядышком, слушали песню, у нее один наушник, у него – другой. Еще ей попался Леха, он все время оглядывался, искал Юну, то есть Галку. Лидка совсем расстроилась: «Ну почему все с мальчишками, а я одна? Это несправедливо, Юна, то есть Галка, ничем не лучше меня. У меня обаяния не меньше. Правда, оно уменьшается, когда Салатика нет рядом».

Лидка сама не заметила, как позвала вслух:

– Салат, вернись!

– А я как раз вернулся! – Салат, самый настоящий, в новых джинсах и в кожаной куртке шел ей навстречу.

– Салатик! Какое счастье! – Она кинулась к нему, расцеловала его круглое лицо и сразу стала ругаться:

– Не звонил! Сто лет не присылал ни одной эсэмэски!

Лидка забыла все, о чем говорили умные женщины на собраниях бывших обиженных. Все вылетело из головы у Лидки. А вспомнить было бы полезно.

Как-то редакторша стала рассказывать про своего мужа:

– Он такой необязательный. Никак не приучу его к ответственности. Вот, например, вчера ушел прогуляться и сказал: «Вернусь к ужину». Я жду. На часах семь, восемь, а его нет. И не звонит. В одиннадцать явился. Я, конечно, устроила скандал: «Где ты был? Я вся испереживалась! Ты меня до инфаркта доведешь!» И ведь я права, а он обиделся, есть не стал, ушел к себе в комнату. У мужчин это принято: сам обидел, сам же обиделся. Какие они все черствые! Не умеют признать свою вину, а уж об извинениях и речи нет!

Редакторша надеялась, что ее здесь, в клубе, поймут и поддержат. И все поддержали:

– Мой тоже такой! Совсем обо мне не думает!

– Я с ума схожу, когда он задерживается где-то. Мало ли несчастных случаев? И такие страшные картины представляются, пока его ждешь!

– Мой дорогой муж тоже нервы мне мотает. Еще как! – Сиреневая вздохнула, а Сильная сказала:

– Нельзя сразу налетать с упреками. А то ему не захочется возвращаться домой, он еще дольше будет где-то слоняться. Там, где его не пилят.

– Но ведь наболело! – воскликнула редакторша.

Лидка помнила этот разговор. Главное в нем помнила: не налетай сразу на человека, не встречай его с порога упреками и требованиями о гуманном отношении к тебе. Помнила Лидка, а сейчас забыла.

Тот разговор в клубе вообще был очень нужным и взрослым, и девочкам. Сильная повторила:

– Никогда не набрасывайся на него с упреками сразу. Сначала покажи, что ты рада его видеть. Потом накорми, потом дай ему спокойно и молча посидеть и подумать о своем. И вообще – нельзя мстить человеку за свои волнения.

После этого монолога Сильная некоторое время сидела молча, прикрыв глаза. Она, наверное, грустила о том, что все про жизнь понимала правильно, а жила совсем по-другому. И в итоге осталась одна. А раньше, когда у нее был муж, она во всех неурядицах винила только его.

Лидка тогда даже в тетрадку записала: «Не пили, а накорми» . В этом была вся суть. Но Лидка забыла умные советы умной женщины и набросилась на Салата:

– Как ты мог? Ни звонка, ничего! А я жду! Все меня доводят, смеются, что я одна мотаюсь по Лунному бульвару.

– Лида! Но ты же не одна! Я вот он!

Она держала своего Салата за руку, радостно смотрела на него, но все равно ворчала:

– Сюрпризы еще какие-то! Одни обиды от них!

– Ну что ты, Лида! Сюрприз – это классно. Особенно сюрпризы кулинаров. Один француз изобрел омлет «Сюрприз». Знаешь какой? Подают к столу горячий омлет, а внутри у омлета мороженое, холодное и нисколько не подтаявшее. Представляешь?

– Это бред, – не поверила Лидка. – В горячем мороженое растает. Оно даже в руке тает. А ты нарочно врешь, хитрый ты, Салат. Но и я не дурочка.

– А вот и не вру, – смеялся он, – весь секрет в скорости! Омлет «Сюрприз» жарят мгновенно, мороженое не успевает даже почувствовать тепло. Раз! И готов сюрприз! Пожалуйста, угощайтесь.

Лидка поверила и притихла.

– Лида, приглашаю тебя в кафе «Тройка». Отметим мое возвращение. Пошли?

– Конечно.

Он ждал, что они, взявшись за руки, дружно зашагают в сторону «Тройки», где любят собираться не только троечники, но и разные отличники и даже золотые медалисты. Но Лидка стояла на месте, опустив голову.

– О чем ты задумалась, Лида?

– Не будешь надо мной смеяться? Дай честное слово специалиста по холодным закускам!

– Честное слово? Хоть два, – веселился он. Как ему нравится Лида, такая непосредственная и свободная.

– Слушай, Салат. Мне очень хочется пройтись с тобой по главной аллее Лунного бульвара. А потом – по дорожке Сложных отношений, по площадке Случайных встреч. Ну и еще прошли бы по тропе Счастливых совпадений.

– Лида, объясни, зачем нам ходить кругами по всему бульвару? Пошли сразу в кафе, посидим, поговорим, посмотрим друг на друга. Закажем что-нибудь вкусное.

Она ловко перевела разговор на другую тему:

– А ты, Салат, так и не ответил, почему ты появился внезапно. Не позвонил, не предупредил.

– Я же объясняю – кулинары любят сюрпризы, я хотел явиться внезапно и встретить тебя на Лунном бульваре. И чтобы ты удивилась, обрадовалась и закричала: «Салат вернулся!» Я об этом мечтал в Париже и в самолете, когда летел домой. Глупо, да?

– Ничего глупого, – Лидка с нежностью прижалась к нему. – Ты еще вырос, Салатик, – мурлыкала Лидка. Она взяла его под руку и повела по всем дорожкам, площадкам и аллеям бульвара.

– Я так рад тебя видеть, Лида. Только не пойму, зачем ты выгуливаешь меня по всему бульвару.

– Ты давно здесь не был, – Лидка заговаривала ему зубы. – Одно дело какой-то Париж, а совсем другое – наш родной бульвар. Вон сидят старушки, Суворовна и Кутузовна. А вон идет красавица колли Лейла и ее хозяйка – не красавица.