Людмила Матвеева - Точка Ру и 6 «Б»

Ты поправляешь, а я тобой любуюсь.

Ты улыбнулась, а я тобой любуюсь.

Ты загрустила, а я тобой любуюсь.

Но ты посмотрела на часы,

У тебя озабоченные глаза.

И это мне не нравится:

Скоро ты уйдешь.

Группа «Кузнечик» пела на предельной громкости, слышно было не только в наушниках Кутузовны, а и вокруг скамейки. Девчонки пританцовывали. Леха подошел к Агате и спросил:

– Бал? Концерт?

– Секретное совещание, – ответил из-под скамейки пес Степа. – А песни для непринужденной обстановки, правда, Суворовна?

Суворовна сказала раздраженным крякающим голосом:

– Ненавижу секреты. Чего ты, Агата, шепчешься с собакой? Тем более у этого Степы блохи, наверняка.

– Блохи бывают у неухоженных собак, – обиделся Степа, – а я мытый, причесанный и ношу специальный ошейник от блох. Красивый. Могу дать поносить, Суворовна. И намордник дам, так и быть.

Она раскричалась:

– Хамит ваша собака! Блох у пожилого человека нет! И ошейник свой носи сам! Тем более, намордник.

Степа не сдался:

– Намордник, Суворовна, вам как раз пригодится! – Пес забрался глубже под скамейку – Суворовна в гневе опасна. – Намордник удобный, будет сдерживать лишние сплетни, пустые разговоры. Кусаться в наморднике нельзя, нужная вещь.

Шестой «Б» оказался здесь почти в полном составе. Все хохотали, аплодировали, кричали, как на футболе:

– Степа! Держись!

– За грубость получишь горчичник!

– Суворовна! Это не хамство, а справедливость!

Суворовна упиралась:

– К вашему директору пойду! Расскажу ей, какое ваше поведение в общественном месте!

– Идёте на поводу у собаки! – вдруг выступила двоюродная Кутузовна.

Хохот и крики привлекли на Главную аллею девочку. В клетчатой кепке, в желтой курточке, хорошенькая, глаза озорные, а ротик примерно сложен бантиком.

– Точка!

– Ру!

– Мы тебя издалека увидели!

– А я вас издалека услышала! – смеялась она.

– Имя уродское – Точка, – Суворовна плюнула на дорожку, – человека так не зовут.

– А нашу Точку именно так и зовут, – Агата протянула Точке печенье, и Степе под скамейку тоже не забыла.

Точка кивнула Оле, подмигнула самому умному Грише, а Степа вылез к ним и предложил:

– Рассказать вам анекдот?

– Давай!

– Расскажи!

– Давно не смеялись!

– Слушайте. Больной пришел к врачу: «Доктор, боюсь вам сознаться». – «Не волнуйтесь, рассказывайте. Нам, психиатрам, можно рассказывать все». – «Хорошо, доктор. Мне все время кажется, что на работе за мной ходят какие-то незнакомые люди». – «Да, это серьезно. А кем вы работаете?» – «Экскурсоводом в музее».

Смех громкий и дружный обрадовал Степу. Надя-Сфинкс для полноты счастья выкрикивала:

– Ой, не могу!

А самый умный Гриша приговаривал:

– Анекдоты про психов классные! Нехорошо смеяться над больными, но очень смешно. Мой дедушка рассказывает свой любимый про бассейн. Знаешь его, Степа?

– Нет, расскажи.

И все просили:

– Расскажи, самый умный!

– Дедушкин анекдот!

– С бородой!

– Прошу тишины и внимания! – Сказал Гриша, все перестали хохотать и вопить.

– Слушайте. «В психбольницу приехала комиссия. Главный врач их водит: „Здесь у нас садик, больные гуляют. Здесь клуб, больные смотрят кино. А вот здесь наша гордость – выкопали бассейн с вышкой. Больные с удовольствием прыгают, скоро и воду нальем“.

– Круто!

– Супер!

– Классно!

– А как же они без воды прыгают? – С Лидкой Князевой это случается, она не улавливает юмора. Шестой класс обожает такие моменты. Над Лидкой смеялись еще больше, чем над анекдотом.

Общий смех сближает, так считает Агата. Вот и сегодня все хохочут, некоторые громче нормального. Агата незаметно из-под ресниц глянула на Леху, а он на Агату и не смотрит. Леха загляделся на Олю. На Олю! У которой есть свой Артем! И она сияет навстречу Лехе своими голубыми глазами-пуговицами. Ну и пускай, Агата не зарыдает и даже не заметит. Изменщики все они, в любом возрасте. Так говорили женщины в Клубе бывших обиженных. Особенно горячилась тогда кассирша по прозвищу Кассирша:

– Мужчины не бывают верными, так и зыркают на каждую.

И многие с Кассиршей согласились. А Надя-Сфинкс не согласилась:

– Мой Барбосик не такой, он порядочный, а не изменщик.

– Еще не вечер, – буркнула Редакторша. – Барбосов вырастет, тогда посмотришь. Мой супруг был шелковый, пока ухаживал. У птиц и зверей это называется период завоевания. Распускают хвост, показывают свою преданность и хороший характер, поют-щебечут, не пьют-не курят. Завоевал. И очень скоро стал не шелковый.

Сегодня Агата видит, как ее Леха таращится на Олю. А Леха тем временем уже таращился на Точку. Оля это заметила и сникла. Так ей и надо: не строй глазки моему Лехе. А Леха за полчаса успел изменить двоим. Агате грустно, поэтому она смеется. Потом Агата решительно спрашивает:

– Точка, а помнишь, как мы встретились в первый раз? Дождь! Тьма! Банда разбойников! И ты с ними. И непонятные слова «дрэгон-флай» и «гоут».

– Конечно, помню! – засмеялась Точка Ру. – «Дрэгон-флай», «гоут» – это пароль. Никакая не банда, а рекламная кампания. Больше ничего не скажу – коммерческая тайна. И так много лишнего наболтала.

– Хорошая ты девчонка, Точка, – вдруг сказал Барбосов, – но твои тайны меня лично достали. Напускаешь тумана, а я люблю ясность. Зачем ты всегда темнишь?

– Значит, так надо, – твердо ответила Точка.

– Всему есть предел, – громко и весело объявила Агата. Леха не заметил, что слишком уж громко и слишком весело. Не понял Леха, что у нее на душе скребут кошки. – Тайна тоже волнует до поры до времени, а потом вянет, сохнет, превращается в занудство.

– Тухнет! – добавила Анюта балетная.

– Киснет! – охотно поддержала Варвара.

– Тем более, не трясите меня, – Точка насмешливо смотрела на Агату, – разгадайте тайну, а не вытягивайте ее клещами.

– Лично мне не нужны твои секреты, Точка, – Агата притопнула решительно, – надоело. Пора домой, кот Барс сидит там один и ждет угощения. – Это была лишь одна из причин ее ухода. А главная причина – Леха слишком часто и слишком внимательно смотрел на Точку Ру, а Точка – на Леху. Измена была явной. Что могла поделать Агата? Она шептала: «убить!», «придушить!», «уничтожить!» Но ни убить, ни придушить она не могла. Могла только убежать, чтобы доказать им и себе, что не нужен ей никакой Леха.

Агата побежала по Главной аллее, свернула на дорожку Умных разговоров, а потом на тропинку Случайных встреч. И все время прислушивалась – не догоняет ли ее Леха. Она все равно надеялась. Но никаких шагов за спиной не было слышно. Наконец, она перестала прислушиваться и побежала быстрее, чтобы прогнать грусть. Она летела мимо знакомых и незнакомых собак, мимо скамеек с нянями, которые покачивали коляски, мимо малышей, копавших снег своими яркими совочками. И вдруг услышала за спиной торопливые шаги – ее догоняли!