Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Кубок огня

– Прекрасная мысль! Дай мне знать, когда поговоришь с ней.

И Гарри вернулся к Рону. Да, этот бал потребовал от него героических усилий, хотя и вряд ли того стоил. Теперь одна надежда – что нос у Падмы Патил окажется там где надо – в середине лица.

На рождественские каникулы четверокурсникам задали очень много уроков. Но Гарри не спешил садиться за книги. Всю неделю до Рождества он только и делал, что развлекался. Многие не поехали домой, и в гостиной Гриффиндора было почти так же людно, как в учебные дни. Гостиная даже как бы слегка уменьшилась, такой в ней стоял гвалт.

Канареечные помадки Фреда и Джорджа пользовались большим успехом, и первые дни каникул кто-нибудь то и дело обрастал жёлтыми перьями. Но очень скоро гриффиндорцы распознали подвох и стали с опаской принимать предложенное угощение: вдруг внутри окажется канареечная помадка? Джордж с Фредом по секрету рассказали Гарри, что готовят ещё кое-что почище, и Гарри дал зарок ничего съедобного из рук близнецов не брать. Он ещё не успел забыть ириски, от которых у Дадли вырос язык размером чуть не с кита.

Снег всё падал и падал, и скоро замок и окрестности оделись толстым белым пуховиком. Голубая карета Шармбатона сидела в снегу, как огромная обледенелая тыква; домик Хагрида смахивал на имбирный пряник; иллюминаторы дурмстрангского корабля заиндевели, а с мачт и снастей свисали тяжёлые витые сосульки. Эльфы в кухне трудились не покладая рук, и обеденные столы ломились от изысканного жаркого и соблазнительных десертов. Все радовались жизни, только Флёр Делакур всё время на что-нибудь жаловалась.

– Эта ваша еда слишком тьяжолая. Моя красивая мантия будет мне мала! – недовольно воскликнула она как-то вечером в Большом зале. Гарри, Рон и Гермиона как раз выходили оттуда – Рон, пригнувшись, прятался за спиной Гарри, чтобы Флёр его не заметила.

– Бедняжка! Какой ужас! – с иронией посочувствовала Гермиона. Но Флёр уже вышла в холл и не слышала её слов. – И чего себе воображает!

– Гермиона, а с кем ты идёшь на бал? – Рон прямо-таки сгорал от любопытства и уж не раз задавал этот вопрос – вдруг Гермиона проговорится.

– Не скажу, потому что ты станешь смеяться.

– Ты, Уизли, наверное, совсем того! – послышался за спиной голос Малфоя. – Думаешь, кто-нибудь пригласит на бал эту грязнокровку да ещё с лошадиными зубами?

Гарри и Рон чуть не кинулись на него с кулаками, а Гермиона, обернувшись, замахала кому-то и воскликнула:

– Профессор Грюм, доброе утро!

Малфой побледнел, прыжком развернулся, и глаза его забегали – Грюм всегда появлялся, где его меньше всего ждали, но тот ещё доедал жаркое за профессорским столом.

– Что, хорёк, испугался? – насмешливо спросила Гермиона, и друзья со смехом двинулись вверх по мраморной лестнице.

– Гермиона, – вдруг сощурился Рон, – твои зубы…

– Что мои зубы?

– Они другие. Я только сейчас заметил…

– Конечно, другие. Ты что думал, я так и буду ходить с клыками? Забыл, какие наколдовал Малфой?

– Да нет, они вообще стали другие. Не такие, как раньше. Все ровные и не торчат…

Гермиона лукаво улыбнулась, и Гарри тоже заметил: у Гермионы совсем другая улыбка.

– Помните, я побежала тогда к мадам Помфри? Она дала мне зеркало, сказала, сейчас зубы будут уменьшаться и когда станут, как прежде, махнуть ей. А я… я не сразу махнула, и они так красиво уменьшились. – Гермиона расплылась в улыбке. – Маме с папой, конечно, не понравится. Я столько раз их просила уменьшить мне зубы, а они хотят, чтобы всё было, как есть. Мои родители стоматологи, они считают, что зубы и волшебство… Смотрите, Сычик вернулся!

Сова Рона сидела на верху перил, украшенных сосульками, и громко без умолку верещала, к её лапке был привязан свёрнутый в трубку кусок пергамента. Все проходившие мимо смеялись, тыкая в крохотную сову пальцем, а несколько девочек-третьекурсниц даже остановились.

– Глядите, какая малютка! Просто прелесть!

– Глупый комок перьев! – прошипел Рон. Взбежав по ступенькам, он схватил Сычика в кулак. – Письма надо сразу отдавать адресату. Нечего тут прохлаждаться у всех на виду!

Голова Сычика торчала из кулака Рона, и совёнок даже защебетал от счастья. Третьекурсницы оторопело таращились.

– Чего не видели! А ну пошли отсюда! – Рон затряс кулаком, и Сычик заверещал ещё сильнее. – Вот, Гарри, держи, – прибавил Рон негромко, а обиженные третьекурсницы убрались подобру-поздорову. Рон отвязал письмо и передал Гарри, Гарри спрятал его в карман, и все трое поспешили к себе в башню, чтобы без помех прочитать ответ Сириуса.

В гостиной все развлекались кто во что горазд, не обращая на других внимания. Гарри и Рон с Гермионой уселись подальше у тёмного окна, занесённого снегом, и Гарри стал читать вслух:

– «Здравствуй, Гарри!

Поздравляю тебя, ты отлично справился с хвосторогой. Тот, кто опустил твоё имя в Кубок, сейчас очень разочарован. Я хотел предложить заклинание Коньюнктивитус: самое слабое место дракона – глаза…»

– Именно этим воспользовался Крам, – прошептала Гермиона.

– «А ты придумал лучше. Молодец! Но успокаиваться рано. Позади только первое испытание; у того, кто вовлёк тебя в состязание, будет ещё возможность подставить тебя под удар. Гляди в оба, особенно сейчас. Ведь тот, о ком мы говорили, наверняка где-то совсем рядом. Будь предельно осторожен, чтобы, не ровён час, не попасть в беду. Пиши, если столкнёшься с чем-то необычным. Всё время держи меня в курсе дела.

– Совсем как Грюм, – тихо сказал Гарри, пряча письмо во внутренний карман. – «Гляди в оба!» А я что, хожу зажмурившись, натыкаюсь на стены?

– Он прав, Гарри, – возразила Гермиона. – У тебя впереди два испытания. Давно пора взяться за загадку яйца…

– Да у него ещё куча времени! Давай, Гарри, сыграем в шахматы, – предложил Рон.

– Сыграем, – согласился Гарри и поймал взгляд Гермионы. – Будет тебе, Гермиона. Тут такой шум, всё равно толку не будет. Даже не расслышу, что там в яйце.

– Пожалуй, ты прав. – Гермиона вздохнула и стала следить за игрой.

Гарри в несколько ходов поставил Рону замечательный мат с помощью пары отчаянно дерзких пешек и сверхвоинственного слона.

Рождественским утром Гарри проснулся, как будто его что разбудило. Он открыл глаза и едва не свалился с кровати: прямо на него в темноте таращились круглые зелёные глазищи.

– Добби?! – вскрикнул Гарри. – Что тебе?

– Простите Добби, сэр, – виновато пискнул эльф и отпрыгнул, прижав к губам длинные тонкие пальцы. – Добби пришёл поздравить Гарри Поттера с Рождеством и подарить подарок. Добби не хотел пугать Гарри Поттера. Гарри Поттер позволил Добби навещать его, сэр.