Герман Матвеев - Грозный лес

Из деревни доносился глухой гул: от полевых кухонь ввысь поднимались клубы дыма. Колонна готовилась к ужину. Ипат боялся, что немцы останутся здесь до утра. При дневном свете могут обнаружить мины.

— Настя, слушай, — прошептал дед, переползая поближе в невестке. — Вы тут с Василием останетесь. Ружья наготове держите. Если нас накроют, поднимайте стрельбу в нашу сторону. Поняла? Там, где я буду кричать, туда и садите. На одном месте долго не оставайтесь. Перебегайте к огородам, на остановках стреляйте. Как до опушки дойдете, сейчас же вправо к вырубке и шабаш. Не стрелять. Там ждите. Поняла?

— Поняла. Все как велел сделаем! — сдавленным голосом ответила Настя.

— А если ничего не случится? — тихо спросил Вася.

— Тут ждите.

Фигуры часовых уже терялись в сгущавшихся сумерках. Старики скорей догадывались, чем видели их. Подождав еще с полчаса, Ипат шепнул:

— Пора. До луны надо поспеть.

Захватив мины, поползли к танкам.

— Счастливо вам! — услышали они вслед тихий вздох Насти.

То ли оттого, что после бомбежки здешние места считались спокойными, или здесь еще не встречали партизан, но бдительность часовых была невелика. Трое из них сошлись вместе, разговаривая, закурили. Огоньки папирос — хороший ориентир. Лукич свернул немного в сторону, пополз быстрей. Ипату надо было сделать большой крюк, чтобы попасть к другому краю танковой колонны. Он решил иначе: напрямик дополз до ближайшей машины, поднялся с земли и, прячась за танки, быстро направился к намеченным раньше чудовищам. Расположение, интервалы между танками запомнил хорошо. Перебежав несколько шагов от одного, протягивал руку, нащупывал другой. Скользя рукой по железу, обходил кругом, перебегал к следующему. Когда Ипат был уже у цели, один из часовых выстрелил. Ракета пробороздила темноту, вверху вспыхнула, повисла на парашюте, осветив ярко-белым светом стоянку.

Ипат забился между гусеницами, притаился. Лукич лежал в некошеной ржи. Ракета догорала. Часовые разошлись, зорко оглядывая свои участки. После яркого света стало еще темней. Ипат принялся за дело. Ощупью нашел передний край гусеницы, ногтями разгреб землю, туго забил мину, так чтобы головка взрывателя вплотную подошла к стальной полоске. Забросал землей. Когда он устанавливал последнюю мину, ракета снова взлетела кверху. Снова пришлось ждать, пока она не потухнет. Поблизости никого не было.

Настя лежала не шелохнувшись, до боли в пальцах сжимая автомат. В любую секунду была готова снять предохранитель и пустить длинную очередь. Она ясно ощущала, как стучит ее сердце. Злилась: бьет, как молотком. Все будет хорошо. Скоро вернутся.

Взлетела ракета. Моментально сняла предохранитель, приложилась к прикладу. «Куда стрелять?» В свете ракеты увидела контуры танков, расслабленные фигуры часовых. Успокоилась. «Ничего не случилось. Освещают местность на всякий случай». Вторая ракета лишь слегка встревожила женщину. Васька от нетерпения ерзал. Ему хотелось ползти вперед к деду, помочь. Настя тихо зашипела:

— Тс-с… Замри!

Васька вздохнул. Стих. Вскоре после второй ракеты близко послышался шорох. «Не то крот скребет землю, не то мышь пробежала», — подумалось. Затем послышался шепот:

— Где вы? Настя!

— Тут… сюда, — опередил Васька.

Лукич, глубоко дыша, подполз к ним, развернулся, взял свой автомат. Снова лежали молча, поджидая Ипата. Дед подошел сзади, дернул за ногу Лукича.

— Заложил?

— Все как нельзя лучше, — ответил старик.

— Пошли.

Партизаны, согнувшись, направились за Ипатом. С души спала большая тяжесть. Все обошлось благополучно. Стало весело. Подойдя к перекрестку дорог, дед свернул в сторону. Присел в кустарнике.

— Вот что, ребята. Вы, пожалуй, шагайте домой, а мы подождем. Надо посмотреть, как оно будет…

Не успел старик кончить фразы, как в стороне послышался металлический лязг и топот шагов.

— Погодите-ка! Идут! Много! Солдаты! — шептал Ипат, прислушиваясь. — Обождите здесь.

Партизаны не заметили, как он исчез. Топот шагов приближался. Ждать пришлось недолго. Старик, шумно раздвигая кусты, вернулся и возбужденно зашептал:

— Рота, если не больше. В деревню. Настя, держи мою винтовку. Лукич с Васькой — бегите к околице. Ложитесь около дороги. Как услышите нашу пальбу — лупите по деревне. Патронов не жалейте. Как там начнут стрелять, сейчас же в лес и тягу домой. Нас не ждите. Понял? Давай живей. Авось мы стравим их в темноте.

— Бежим скорей, дед, — заторопил Васька.

— Не мешкайте. Как переполох подымите, так и домой, — добавил вдогонку Ипат.

Настя крепко сжимала винтовку. Возбуждение старика передалось и ей. Она готова была броситься на немцев с голыми руками.

— Настя, беги к тем камням. Знаешь, что для починки свозили?

— Знаю.

— Как я грохну, ты начинай стрелять.

— По деревне?

— Да нет. По этим, которые идут.

— Поняла, поняла, — зашептала женщина.

— Раз пять выстрелим, перебегай к огородам. Заряди и еще раз, а потом домой. Давай… близко уж.

Рота приближалась. Немцы возвращались усталые, еле передвигая ноги. Шедший впереди офицер иногда освещал дорогу фонариком.

Все дальнейшее произошло как во сне.

Начал дед. Подпустив роту шагов за двадцать до себя, он медленно стал стороной отступать к деревне. Приготовил две гранаты, заложил капсюли. Когда по его расчетам рота приблизилась к деревне достаточно близко, бросил одну за другой гранаты в самую гущу. Вспышка. Треск. Крики. Стоны. Уцелевшие бросились врассыпную.

Сбоку хлопнул выстрел, за ним другой. Настя стреляла спокойно, не торопясь.

Растерявшиеся солдаты открыли беспорядочный частый огонь. Раненый офицер что-то кричал.

На околице затараторили два автомата. Это стреляли Лукич с Васькой. В деревне не ждали гостей. Ужин был в самом разгаре. Взрывы гранат, близкая стрельба, свист пуль подняли невероятный переполох. Многие расположившиеся на ночлег выскакивали из домов в одном белье. Часовые, спрятавшись за танки, открыли огонь. Теперь уже трудно было разобрать, кто куда стреляет. Пули летели с визгом во все стороны. Рота вела огонь по деревне, танкисты по роте. Бой завязался по всем правилам.

Ипат уходил в лес довольный. План, так неожиданно созревший в голове, выполнен отлично.

Вдруг желтая вспышка мелькнула в поле, а за ней от сильного грохота вздрогнула земля.

«Никак мина взорвалась», — подумал Ипат.

Так оно и оказалось. Один за другим ахнули пять взрывов.

Пришедшие в себя танкисты побежали к машинам, запустили моторы и двинулись в бой. Пять передних танков сейчас же взлетели на воздух. Остальные справились с задачей прекрасно. Могучим огнем и гусеницами раздавили роту «противника».

Когда неприятель перестал сопротивляться, а несколько уцелевших сдались в плен, только тогда немцы поняли свою ошибку.