Алан Чароит - Ведьма Дивнозёрья

— Вообще-то Яромир, — он отозвал симаргла щелчком пальцев. — Чего хочешь, ведьма?

Тайка, зажмурившись, выпалила:

— А ну быстро вернул то, что взял!

— И не подумаю. Певунья отдала голос по доброй воле. Я спросил, она сказала «да», все по-честному, — его глаза сверкнули зеленью.

Ох, совсем не о такой встрече с дивьим мальчиком мечтала Тайка. Этот был какой-то неправильный. Вредный. Но выбирать не приходилось.

Нагнувшись, она подобрала в траве белое перо из крыла симаргла.

— Будешь перечить — закрою тебе путь в Дивнозёрье навек. Уж это в моих силах — бабка научила. Куда хозяин, туда и пес, так ведь у вас говорят?

И ведь подействовало. Яромир, нахмурившись, сжал кулаки.

— А ты не так проста, как кажется… давай сговоримся подобру? — Он протянул раскрытую ладонь с россыпью зеленых камней. — Твоя певунья сможет продать эти изумруды и безбедно жить до самой старости.

— Нет! — Тайка мотнула головой.

— Упрямица! — Яромир спрятал самоцветы в карман. — Хочешь, покажу тебе дивье царство, чтобы ты от меня отстала?

Вышла луна, и Тайке наконец-то удалось рассмотреть его получше: широкоплечий, остроухий, волосы длинные, светлые, перехвачены на лбу плетеным ремешком. Он был одет в вышитую рубаху цвета молодой травы, из-под которой виднелся алый подол. Рукава перевиты кожаными обмотками, на поясе меч. Значит, дивий воин. Стало еще страшнее: такой убьет — недорого возьмет. Сердце забилось часто, как у птички.

— Покажешь, как же… В дупло заглянуть я и сама могу, а дальше все равно ходу нет.

— И в кого ты такая смышленая?

— В бабку Таисью, в кого ж еще!

Услышав эти слова, Яромир побледнел.

— Погоди… ты, что ли, внучка царицы Таисьи? — Он ткнул пальцем в медный пятак, висящий у нее на шее на шнурочке.

Тайка разинула рот.

Нет, она и прежде догадывалась, что помолодевшая в одну ночь бабушка не просто так отправилась в дивье царство погостить к старому приятелю. Но одно дело догадываться, и совсем другое — знать наверняка.

— То-то я чую дивью кровь… — Яромир поклонился и отступил на шаг, поближе к вязовому дуплу.

— Э, нет, так не пойдет! — Тайка ухватила его за рукав. — Если бабушка вышла за вашего царя, то он мой дедушка. Стало быть, я дивья царевна. И приказываю тебе отдать Маришке ее голос!

— Да подавись, — огрызнулся Яромир и, вложив ей в руку теплый кусочек янтаря, вырвался из цепких пальцев. — Ничего ты не понимаешь, дивья царевна!

Развернувшись, он шагнул во тьму и исчез в расселине дерева. Следом за ним прыгнули и собаки. А Тайка еще долго глядела им вслед…

Домой она заявилась под утро. На крыльце клевал носом домовой Никифор с надкушенным яблоком в руке. На его плече крепко спал Пушок.

Тайка стала было оправдываться, но Никифор ее остановил:

— Не нужно. Главное, что ты в добром здравии, хозяйка. Кстати, пока тебя тут не было, Майя заходила.

— Ой, я совсем забыла, — Тайка всплеснула руками. — Как неудобно.

— Весточку тебе оставила, — Никифор огладил пышную бороду. — Мол, нашлась нужная поляна. А вот что там растет — тебе самой лучше увидеть. Словами это не передать.

Вернуть кусочек янтаря, а вместе с ним и Маришкин голос, удалось только утром. Первым делом та, как ни странно, извинилась:

— Прости, я больше никогда не буду над тобой смеяться.

— Ну что, теперь веришь в чудеса? — Тайка улыбнулась.

— Да… а еще я поняла, что чудеса чудесам рознь, — Маришка оглянулась на деда и зашептала: — Слушай, я там в подвале, кажется, напортачила. Зашла за огурчиками, вижу — чеснок на полу валяется. Ну и подмела: ты ж помнишь, у меня аллергия. И вдруг какая-то тень заметалась под ногами и прыгнула в окно. Это очень плохо?

Тайка ахнула: никак упырь сбежал! Теперь же его ловить придется!

— Н-нет, все в порядке. — Уж лучше Маришке было не знать, что она натворила.

А та уже думала совсем о другом:

— Не знаешь, Мир еще придет?

Тайка пожала плечами, задумчиво вертя в руках перо симаргла. Может, запечатать ему вход, и делу конец? Нечего тут шляться.

— Ты передай, что я его простила, — Маришка покраснела.

М-да, а немоту оказалось вылечить проще, чем влюбленность…

Впрочем, в одном Тайка была с ней согласна: такого хоть раз увидишь — век не забудешь, это точно.

С тех пор, как Тайка стала ведьмой-хранительницей, дни будто бы летели: оглянуться не успела, а уже половина лета позади. Порой ей так не хватало бабушкиного мудрого совета — особенно сейчас, когда вместо томного июльского затишья жизнь в Дивнозёрье бурлила, как молоко в кастрюльке: того и гляди, упустишь.

Больше всего Тайку беспокоил сбежавший упырь. Около пяти лет тот мирно спал в подвале у деда Федора и откапывался лишь по весне (наверняка из-за половодья) и иногда еще по осени, когда крики улетающих птиц становились особенно тоскливыми. В другое время обычный — даже не заговоренный — чеснок помогал на ура. Кто ж знал, что Маришка — внучка деда Федора, не верящая в «эту вашу мистику», — решит навести порядок в подвале?

Упыря, конечно, и след простыл. Но Тайка знала: тот не сможет долго прятаться. Жрать захочет — вылезет. И придется проследить, чтоб этот гад кого-нибудь до смерти не заел…

Еще ее тревожили незваные гости из дивьего царства. Точнее, один гость. Чужак по имени Яромир постоянно шастал туда-сюда сквозь вязовые дупла и явно что-то замышлял… семена вот посеял на зачарованной поляне. Ох, не к добру это.

Коловерша Пушок приземлился на стол, прошелся по краю, громко цокая совиными когтями, и положил перед Тайкой яблоко:

— Белый налив. Попробуй, уже поспело?

— А ты все ждешь, когда можно будет объесть сад? — Тайка надкусила желтоватый бок.

— Вот сейчас обидно было. Как урожай собирать, так Пушок, а как пробу снять, так не трожь, — коловерша скорбно пошевелил кошачьими усами. — Я, может, от сердца отрываю. Эх, лучше бы сам слопал. Никто не ценит мою заботу…

— Я ценю, — Тайка почесала его за ухом, и Пушок заурчал.

— Мр-р, слушай, а когда ты, мр-р, пойдешь за заповедную, мр-р, поляну?

— Сегодня после обеда.

— Я с тобой! — встрепенулся коловерша. — А то мало ли что.

— Спасешь меня от лесной малины? — усмехнулась Тайка.

— Между прочим, в малине может быть медведь, — Пушок наставительно поднял лапу.

— Поэтому с нами пойдут Аленка и ее пес. Ни один дикий зверь не нападет на симаргла, даже если тот еще щенок, — Тайка потянулась, чтобы снова погладить коловершу, но тот увернулся и закатил глаза:

— Я так и знал! Ненавижу песье племя! Но мое мнение в этом доме, похоже, не учитывается.