Владислав Крапивин - Семь фунтов брамсельного ветра

– Я хочу признаться, – сумрачно выговорила я. – Нет у меня никакого срочного дела, только вот, книга. Просто мне… хотелось самой отдать ее тебе, и поскорее. А тут эта нога…

Он кивнул, книгу положил на стул. Взял себя за подбородок.

– Я тоже хочу признаться. Только ты в хорошем, а я наоборот… Я сейчас достал из кармана монету с “Перси Дугласом”. Чтобы отдать… А она бряк на пол – и в эту щель… – Он ступней в сером носке провел по щели между половиц. – Теперь никак не достать, да?

– Ну… разве что при капитальном ремонте, – огорчилась я. И сразу встряхнулась: – Да ладно! Не будем унывать!

– Жалко же, – виновато бормотнул он. – Коллекция будет неполная.

– А она и так не полная. И кроме того… – я решилась наконец еще на одно признание. – Все равно я хотела подарить ее тебе. – И, кажется, порозовела, будто красна девица на первом свидании.

Он печально глянул через стекла.

– Да?.. Тогда еще больше жалко.

И тут мы услышали Лоську. Оказывается, он стоял в дверях.

– Женя, ты подари другую монетку. А то ведь обидно…

Будто я сама не догадалась бы!

– Да! – Я вытряхнула денежки-кораблики из футляра (всего-то три теперь), они звякнули на столе. – Пашка, выбирай!

– Да что ты. Не надо…

– Надо … – я посмотрела в упор. “Неужели не понимаешь? Ведь получилось, что мы как одна корабельная команда”. Лючка тогда сказала даже более правильные слова: “корабельное братство”. Может, случайно обронила, но правильно. “Разве ты не согласен?”

Пашка нагнулся над столом. Глянул через плечо на меня, на Лоську, опять нагнулся.

– Можно бригантину?

– Конечно! Это “С э нчери”, “Столетие”. Так ее назвали в честь юбилея судовой компании! – Я говорила, кажется, слишком весело – чтобы Пашка не подумал, будто мне жаль. Мне и правда было не жаль!

Пашка повертел монету, посмотрел с двух сторон. И вдруг:

– А королева на тебя похожа. То есть ты на нее.

Я расхохоталась от души:

– Ох и сказал! Смотри – она королева ! А я… никакая.

Он старательно глянул еще раз на монету, на меня.

– Нет ты “какая”. Похожа… Да не бойся, ее величество про это не узнает…

И мы стали смеяться уже втроем.

И пошли пить чай.

А потом Пашка заторопился:

– У меня дома все еще кавардак. Хотел сегодня закончить уборку, а сам сюда. Родители придут – будет цирк… Женя…

– Что…

– Я завтра приду! У меня бабка, она всякие лекарства готовит, народные. Только сегодня ее нет, завтра приедет, я у нее возьму мазь для ноги. Сразу все пройдет, испытано… И мы – в библиотеку, книжку отдавать. Ладно?

– Один-то боишься? – поддела я.

– Конечно. Как начнут воспитывать…

– Могут и при мне.

– А ты заступишься.

– Ладно уж…

Они с Лоськой утащили вниз по лестнице бренчащий велосипед. Лоська вернулся, и мы помахали Пашке из окна. А он нам. И укатил с завернутой в газету книжкой на багажнике. И я… вдруг поняла, что нога у мння уже ничуточки не болит. Ступай, как хочешь! Сперва не поверила даже. Потопталась… Ура! Одно обещание мази сработало как лекарство!

– Лоська, пойдем погуляем! У меня все прошло!

Он сказал опасливо:

– Смотри, чтобы хуже не стало.

– Не станет! Мы недалеко, до кафе “Паровоз”. У меня десять рублей есть, угостимся мороженым.

Лоська не стал отказываться.

Мы за пластмассовым столиком съели по большой порции земляничного.

– Не капни на паруса.

– Не страшно, капли тоже красные… Женя…

– Что, Лось?

– А Пашка… он хороший. Мы, пока ехали к тебе, поговорили, и сразу… понятно.

– А ты не хотел к нему идти.

– Я не не хотел , а думал…

– Что?

Он вытер запястьем губы, глянул исподлобья.

– Думал… вы станете вдвоем дружить, а я… опять…

– Ох, балда! Все-таки надо дать тебе по загривку.

– Ага, дай, – он согнулся, сунулся ко мне головой. Я пятерней прошлась по его волосам-колючкам. Столик зашатался, на нас оглянулись соседи. Мы встали и поскорее ушли. И побрели куда глаза глядят. По улице Машинистов.

– Женя, я забыл сразу сказать… Мама велела передать спасибо за подарок. За этот… – он потеребил подол с якорями. – Сперва удивилась, когда меня увидела, потом… в общем, говорит: хорошо, что ты с ней подружился. То есть с тобой…

Я не знала, что ответить. Бормотнула что-то вроде “да ладно, о чем разговор…” А он пнул на асфальте сигаретную коробку и признался, глядя под ноги:

– Я сперва не хотел брать. А ты сказала, что он брата… Я и подумал…

– Что? – шепотом спросила я.

– Это… подумал… может, ты поглядишь на меня, и тебе покажется, что я тоже… немного брат…

Я обняла его за плечо, придвинула, и мы пошли совсем рядышком, вплотную. И ничего больше не говорили. Лоська посапывал на ходу и облизывал губы. И шли бы мы так, наверно, до края города, но повстречали еще одного брата, большого.

Илья двигался навстречу не один, а с той самой девицей. Бодро обрадовался.

– О, привет, мучача и мучачо! Далеко собрались?

– Гуляем. Вы тоже? – светски осведомилась я.

– Мы были на оргсобрании в универе… Это Таня. Таня, это моя сестра Евгения.

– Мы знакомы, – сказала она и поулыбалась. Я тоже.

– А это будущий Капабланка Всеволод, я говорил… Дружище Всеволод, я беседовал о тебе с местным шахматным лидером, он просит, чтобы ты записал для него несколько своих партий.

Лоська набычился:

– Я не умею…

– Вот досада, я не учел… Ладно, позже встретимся, поговорим…

Мы распрощались. Лоська проводил меня до дома, выпросил копию “Фрегата “Виолы” (“У тебя же есть пока библиотечная”) и отправился постигать корабельную премудрость. А я поморщилась и легла. Нога опять болела, правда слабее, чем утром… Ну и пусть болит! Все равно в душе была сплошная улыбка – широченная такая, во весь рот.

Ввалился Илья с пачкой учебников под мышкой. Уронил их на стол.

– Груз философии, – сказала я.

– Ох, не говори. И это лишь малая часть…

– Слушай, братец, ты можешь хотя бы при своих девицах не называть меня мучачей?

– А что такого?.. Ладно, исправлюсь. Просто я сегодня замотанный и недальновидный. С Лоськой тоже ляп выдал. Не сообразил, что он не знает шахматной теории.

– Он занимался в кружке, да, видно, мало… Иль, а ты не обиделся, что он в твоем костюме?

Илья пальцем поправил очки (очень похоже на Пашку).

– Я и не обратил внимания… То есть, обратил, но подумал, что просто похожий. Мало ли таких продают для пацанят.

– Это твой…

– Ну и ладно. Чего ему лежать без пользы?.. Женька, я помираю от голода!

– Сейчас разогрею суп и макароны… Постой-ка! – Я дотянулась до книги “Алые паруса”. – Вчера Лоська надел твой наряд и нашел в кармане таинственную записку. Вот эту…

– Смотри-ка ты… – осторожно заулыбался Илья. Взял бумагу, сел со мной рядом. – Это мы с папой играли в отгадки. Он меня поддразнивал, говорил, что никогда не разгадаю его компьютерный пароль.