Петр Попов-Серебряков - Августа

Но никакого ответа не последовало. Тогда Варя нахмурилась и начала немножко волноваться. Ведь это первый раз, когда Мама попросила ее забрать сестренку. А значит, Густа сегодня ее ответственность. Да и дело даже не в Маме… Просто, где же Густа в самом деле? А вдруг ее украли? О, Боже мой, даже думать о таком не хочется! Но потом немного успокоилась и решила, что Августа наверняка прячется где-нибудь в школе, тем более, что на улице идёт дождь. Но, тем не менее, Варя попросила Шанского на всякий случай сбегать на задний двор и посмотреть там. Они же с Дашей стали методично искать Густу по всей школе. Они сходили в столовую, в спорт- зал, потом прошлись по этажам и по классам, спустились в раздевалку и принялись за поиски там, думая, что это наиболее вероятное место, где Густа могла бы спрятаться. «Сидит, небось, под какой-нибудь скамейкой и смеётся над нами, зараза этакая!» – злилась Варя. Но они заглянули под все скамейки и даже между вешалками проверили. Через двадцать минут все вновь встретились у входа – Густы не было нигде. Варя поняла, что почти плачет и не знает что делать. Достала телефон и решила звонить Маме – тут уж не до шуток. Пусть ее ругают, это неважно – главное сейчас найти сестру. И когда Варя уже набрала Маме и прижала трубку телефона к щеке, то посмотрела вверх. И тут она увидела ее. Вернее, маленькое нечто почти на самой верхушке их школьной липы. Сердце Вари чуть не выскочило из груди. Одновременно она услышала мамин голос.

– Да, Варя, привет! Как у вас дела? Вы уже идёте домой или все ещё в школе? У тебя ведь есть с собой зонтик, да? А то на улице такой противный дождь идёт!

– Мама… Мы… Мы ещё не совсем идем домой, но ты не волнуйся, я уже вижу Густу. С ней даже пока все в порядке. Кажется…

– То есть, что значит, ты видишь Густу? Что значит,”кажется с ней все в порядке»?! Варя!!! Что случилось с Густой???

– Мама, успокойся. С Густой и впрямь пока все в порядке. Проста она… Ну в общем она снова забралась на дерево. Только на сей раз очень высоко. Мне кажется, надо звонить пожарным, – и Варя быстро повесила трубку, понимая, что сейчас важнее успокоить Густу, а не Маму.

– Густа, ты как там? Ты держишься? Сама слезть не сможешь, да? – прокричала Варя сестре, подбегая к дереву. Густа молчала, но вроде бы кивнула головой. Это уже был хороший знак.

– Вот ты глупышка! Но ты не волнуйся – помощь скоро будет, главное, держись там. И сразу к Шанскому:

– Ваня, быстро беги к Марии Ильиничне, пусть вызывает МЧС, пожарных, всех, короче! Что стоишь?! Беги как ветер!

Прошло всего пять минут с тех пор, как совершенно ошарашенный Шанский побежал за учительницей (по дороге от волнения он два раза упал), а школьный двор уже наполнился переполошенными людьми. Помимо Марии Ильиничны, из школы высыпала целая куча учителей! Дракониха, кстати, тоже была в их числе. Все бегали и суетились, но сделать-то никто ничего не мог. Даже Юрий Дмитриевич, учитель по физкультуре, разводил руками – он бы залез и снял девочку, только дерево чересчур тонкое – боится, что не выдержит его. Между тем осенний ветер все крепчал. Бедную Августу раскачивало то туда, то сюда, уже с огромным размахом. Варя стояла, обняв дерево, и плакала навзрыд – она изо всех сил старалась удержать его. «Главное, чтобы не упало, главное, чтобы не упало!» – твердила она сама себе сквозь слезы. Дракониха, кудахтая, бегала кругами и причитала «Где пожарные? Почему так долго? Она же может упасть и разбиться! Боже мой, Боже мой!» Но пожарные на самом деле ехали. Наконец, все услышали оглушающий вой сирены, и вскоре прямо к воротам школьного двора подъехала огромная красная пожарная машина.

Августа, между тем, несколько привыкла к своим огромным качелям. Она уже давно не плакала и всячески теперь пыталась себя убедить, что это очень даже прикольно. А особенно толстая Дракониха, которая, оказывается, умеет так быстро бегать на каблуках. Да и такой красивой пожарной машины она никогда не видела. «Если бы ещё не этот дурацкий дождь, то вообще классное приключение было бы» – старалась развеселить себя совершено мокрая и продрогшая как зяблик Августа. Ну, это чтобы не плакать и не бояться. Такие уж у неё всегда были методы. И они работали, кстати. Краем глаза Августа заметила, что из пожарной машины начала выдвигаться лестница. Ещё она увидела, как рядом с пожарной машиной с визгом затормозила сначала папина машина, а потом и мамина. «Вот сегодня мне точно влетит по полной!» – озабоченно подумала Августа, продолжая изо всех сил сжимать тонкий ствол липы. Но тут рядом с ней неожиданно появился Пожарный, который с какой-то невероятной скоростью уже успел взобраться по этой своей выдвижной лестнице.

– Девочка, слушай меня внимательно. Теперь я держу тебя, а ты просто отпускаешь ствол и идёшь ко мне на руки, договорились?

– Не, что-то я не хочу отпускать ствол. И к вам на руки я тоже не очень хочу. Мне вообще и здесь неплохо, – ответила упрямая Августа, после чего ее вместе с деревом отнесло ветром от пожарного.

– Хорошо… Как тебя зовут, девочка?

– Августина Павловна, а вас?

– Эмм… Послушай, Августина, ты должна следовать моим инструкциям – иначе у нас ничего не выйдет. Просто закрой глаза и отпусти ствол дерева.

– Но вы даже не сказали, как вас зовут, а Папа с Мамой, типа, запрещают мне идти к незнакомым людям, – невозмутимо сказала Августа Пожарному и снова отлетела от очередного порыва ветра.

– Густа, немедленно иди к дяде Пожарному, слышишь, дочка?! – орал снизу уже Папа.

Августа услышала Папу и поняла, что, наверное, придётся сдаваться. Иначе потом ей точно несдобровать! Когда ветер выровнял дерево, Августа и впрямь закрыла глаза и отпустила таки ствол. Ее руки настолько затекли, что она даже не смогла ухватиться за Пожарного. Но это было и не нужно. Тот отлично знал свою работу и сделал все сам – он ловко и уверено поймал Августу, а затем, бережно прижимая ее к себе свободной рукой, стал спускаться вниз. Через каких-то две минуты она уже оказалась в объятиях Мамы и Папы. Прибежала и Варя – она тоже старалась покрепче обнять свою глупую, но такую любимую сестренку.

«Очень странно, я думала, меня сейчас будут жутко ругать» – недоумевала Августа.

Но, конечно, никто ее не ругал тогда. Мама плакала и благодарила Бога, да и у Папы глаза были мокрыми– он даже попросил у пожарников закурить, хотя давно уже бросил. Сама Дракониха примчалась на своих каблуках, она по-прежнему охала и ахала, но теперь, правда, и ругалась ещё, конечно. Августа же так устала и вымоталась, что через каких-то пять минут она, совершенно обессиленная ,спокойно спала на заднем сиденье маминой машины, заботливо укрытая папиным пальто. Варя сидела рядом и нежно гладила сестренку по голове. «Как же хорошо, что тебя спасли, Густа! Но в следующий раз учти, Дурешка– тебя убью, так и знай» – шептала она, хотя по-настоящему все равно никогда не злилась на Августу. Это она просто так себя успокаивала.