Евгения Черноусова - Я буду надеяться на чудо

Вечером Валька записывал в дневник: «Аня очень умная. Конечно, она же старше! И находчивая, но немного грустная и не всегда добрая. Мне было стыднонеловко, когда она матери грубила. Наверное, из-за отца. Даже удивительно, что она захотела дружить с Энн. Энн еще маленькая, глупаяпростодушная, но добрая. Она Анину маму по руке погладила. Хорошо, когда есть друзья!»

Вечером договорились назавтра пройти по берегу озера от городского пляжа и дальше, пока не надоест. Встретиться решили на Банной. Валька сказал: «Все равно мне Никитку домой отводить». Аня возразила: «Но ведь тетя твоя обещала за ним зайти», на что у Вальки вырвалось: «Да фиг там!»

Утром пораньше выйти не удалось. Никитка долго сидел над кашей, размазывая ее по тарелке и что-то бормоча.

– Ты с кем разговариваешь? С кашей?

– Не мучайся, Валёк, иди на свою рыбалку. Марина его заберет.

– Ну да, заберет она. Я его сам отведу. А ты сегодня отдыхай. Ночью-то не спала.

– Спала я.

– А то я не видел. Этот спиногрыз три раза просыпался. Еще спасибо, я догадался его с собой положить, а то меня из пушки не разбудишь.

– Кто звонил тебе? Девочки?

– Нет, мама. Вставила мне фитиля.

– За что?

– За то, что я Никитку на ночь забрал.

– А ты зачем рассказывал?

– А что мне, обманывать? Она велела сказать тете Марине, чтобы на ночь забирала сына домой. Хватит того, что ты днем пупочишь его пятнадцать килограмм.

– Ладно, не ругайся.

Бабушка даже не особенно ему возражала, так ей было плохо. Валька засомневался, стоит ли ему уходить надолго. Но она сказала, что часов после одиннадцати приляжет, и внуки наконец-то выкатились за калитку.

Возле калитки Боевых хитрый Никитка остановился:

– А пить? Эня!

– Перебьешься, дом рядом.

Валька поставил удочку за забор, взял брата под мышку, и понес к дому.

Тетя Марина удивилась их приходу:

– Я же сказала, что зайду за ним!

– Бабушка плохо себя чувствует. Ей надо отдохнуть.

– А… что с ней?

– Сердце у нее больное! Спать ей надо ночью! А Никитка, вы же знаете, часто просыпается. Пусть дома ночует!

– Вайка, моя масына!

– Играй, играй!

Валька погладил брата по голове и выбежал на улицу.

Они шли берегом, иногда останавливаясь и забрасывая удочки. Энн от рыбалки сразу отказалась: «Не люблю я!» Когда Валька с Аней рыбачили, она усаживалась на песок и копалась в нем. При этом она что-то тихо бормотала. Валька посмеялся:

– Ты как Никитка. Он сегодня с утра с кашей разговаривал, как ты с песком.

Энн ответила без обиды:

– Это я о дедушке думаю. Я запоминаю, что ему рассказывать об Утятине.

Когда сели перекусить тем, что взяли в дорогу, Аня спросила:

– А правда, что у вас в семье хранится Кольцо Всевластия?

– «Хоббит» – это сказка. Я книжку не читала, а кино смотрела. Про кольцо, наверное, Сережка тебе сказал? Он и меня спрашивал.

– Так это правда?

– Нет, конечно! Кольцо есть, старинное, дорогое, но не волшебное.

– А может, ты просто не знаешь?

– Как же не знать, если проверила. Я, когда маленькая была, тоже думала, что оно волшебное, а мама говорила «Глупости!» и мне кольцо не давала. Когда бабушка Люба заболела, я сильно плакала. И тогда мама мне дала колечко поносить, чтобы я не плакала. Я убежала к дедушке и просила колечко, чтобы бабушка не болела. Но она все равно умерла.

– Может быть, ты просто не умеешь им пользоваться?

– А мама? Если бы оно помогало, она бы его попросила.

Аня заметно скисла. А у Вальки окончательно испортилось настроение. Он все удивлялся, почему Аня приняла маленькую Энн в свою компанию, и решил, что Энн ей понравилась, как и ему. А Аня просто хотела о каком-то кольце узнать.

– Если бы такое кольцо существовало, на нем бы защита стояла, – сказал он девочкам. – Сами подумайте, попади Кольцо Всевластия в руки дураку или злодею, что бы они натворили?

– А может, оно умное и различает, кому помогать, а кого послать, – сказала Аня. – Кто его кроме мамы и тебя в руках держал?

– Один раз дедушка Ефрем его у мамы купил, но потом вернул, – стала вспоминать Энн. – Нет, до него еще несколько раз воры похищали. Но потом его полиция маме возвращала. Еще здесь в Утятине сын тети Лёли его у Сашеньки отобрал. Это сестра моя двоюродная. Еще Ирочка с ним играла в Петербурге. Это тоже сестра, только очень дальняя.

– Сергей тети Лелин тоже в руках держал?

– Нет, брат его, который умер. А Сергей тогда маленьким был, он Сашеньку из дома с кольцом выманил.

– Нет, это кольцо не всевластья, а несчастья, – засмеялся Валька. – Один умер, другой в тюрьму попал. Ты, Энн, лучше его не трогай.

– Есть такая легенда, что кольцо должно быть в семье. А если оно к чужому попадает, то он умирает.

– То есть если я его в руки возьму, то помру? – уточнила Аня.

– Нет, конечно. Когда моя мама приедет, мы ее попросим, и она даст тебе его поносить. Если у тебя нет злого умысла, зачем ему тебя убивать?

– Значит, кольцо все-таки волшебное?

– Мама сказала, оно такое, каким мы его хотим видеть. Ты сам совершаешь чудеса, с кольцом или без кольца. Хочешь зла другим – сам его получишь. Хочешь кому-то помочь – оно тебе поможет.

– А что ж оно тебе не помогло с твоей бабушкой?

– Значит, оно не всесильное.

– Аня, а если бы у тебя было волшебное кольцо, что бы ты пожелала? – спросил Валька.

Аня только хмыкнула.

– А ты? – спросила Вальку Энн.

– Больше всего на свете я хочу, чтобы бабушка выздоровела.

Аня опять хмыкнула. Валька обозлился:

– Видно, у тебя большая скамейка запасных!

– Что?

Валька сдержался и промолчал. Энн погладила его по руке и спросила:

– Она сильно болеет? Я вижу, ты сегодня расстроенный. Зачем тогда с нами пошел? И ни разу не позвонил…

– Она сказала, что поспит. И я Катю попросил к ней заглядывать. А после обеда мы с дядей Геной будем забор демонтировать.

– Валь, а что ты про скамейку сказал?

– Был один случай. Когда у бабушки инфаркт случился, мама поехала за ней ухаживать. А я у Люсипы жил, это мамина подруга. Она хорошая, но я все равно по маме скучал. Когда она вернулась, мы всё разговаривали, разговаривали. А потом пришли Люсипа и Люсява… это еще одна подруга. Говорят, мы будем чай пить, а ты, Валька, спать ложись. Мне не хотелось, но что делать…ушел в комнату. Они на кухне разговаривали, а я не спал. И рассказала Люсява, как ездила она к отцу…

Валька вздохнул. Разве поймут девчонки?

– Договаривай, раз начал, – сказала Аня.

Валька еще раз вздохнул. Люсява посуше Люсипы будет. А тут она заплакала, когда стала рассказывать, как пришли сыновья брата к деду с ночевкой, она уложила их на диван, а сама легла на пол. А старший, Володька, ей говорит: «Ты, тетя Люся, так не лежи, ты мне так приснилась. Мне приснилось, что вы все умерли: дедушка, мама, ты и тетя Галя. И лежите здесь у дедушки в доме. Я испугался и пошел с Сашкой домой. А там из окна мама машет рукой. Я Сашке говорю, что это не она, а он вырвался и к ней убежал. Я испугался и проснулся. Гляжу, мама лежит на диване. Я ее стал трясти: мама, ты живая? А она как стала на меня ругаться! А я как обрадовался!». Люсипа спрашивает «И что?» А Люсява отвечает: вот и мои братец с женой то же самое спросили, когда я на них набросилась. Фрейда читайте, сухари! Ребенок себя в угол загоняет. Он боится, что с мамой что-нибудь случится, и размышляет, кому он будет нужен, если без матери останется. Их он с матерью во сне и умертвил: дед и тетки родные. Заметьте, там нет отца-пьяницы и дядек, неплохих, но в своих семьях не главных. А мама в окне, которая не мама, это любимая фраза моего братца: «Что я, бабу себе не найду?» Сашка маленький, он эту бабу станет мамой звать, а Володьке куда?