Евгения Черноусова - Я буду надеяться на чудо

– Елена Игнатьевна!

Она не обернулась. Валька кинулся за ней следом. Когда он догнал ее, она нехотя остановилась:

– Здравствуй, Валентин. Давно гостишь? Ты извини, я домой спешу, пора внука укладывать.

Валька растерялся. Как же так, почему она у них ни разу не была, он же несколько дней гостит. Она лучшая подруга бабушки! Они друг друга «одногоршочными» называют, еще с детского сада дружат. Валька машинально глянул в сторону дома и увидел, как вышла из новых ворот бабушка, увидела его с Еленой Игнатьевной и сразу скрылась.

– Как же так, да что же это… – растерянно пробормотал он.

– Валь, – положила ему руку на плечо Елена Игнатьевна. – Не бери в голову. Проводи меня немножко. Я тебя два года не видела, ты совсем большой стал. А похож ты… нет, не в Шпильманов!

– А я в кого, в биологического отца? – с вызовом спросил Валька.

– Скорее, в деда. На Юрку Петрова ты похож, каким я его по школе помню.

– А на кого же тогда мама похожа? Она ни на бабушек, ни на меня не похожа.

– Лена на своего деда, на Карла Ивановича похожа. Не фыркай, ты его только по портрету знаешь, который с него уже в старости Алексюта писал. А ты зайди в музей и посмотри ранние работы Алексюты. Там есть картина «Комсомольское собрание». Он на ней крайний справа, перьевой ручкой пишет. Да, еще есть этюд «Туман на озере». Дореволюционная работа. Там родители Карла Ивановича, Иван Карлович и Пелагея Кузьминична.

– Ничего себе, немецкие имена!

– Иван Карлович по родителям с обеих сторон немец, но женат был на русской, Лыкова она была в девичестве.

– Как это вы всех знаете?

– Я все-таки в музее работала.

– Какой бойкий мальчик, – обратил внимание на внука Елены Игнатьевны Валька. – Это Зоин?

– Да, – тон ее опять стал холодным.

– Совсем не похож. Она такая красивая… была. Нет, вы не подумайте, он симпатичный, но совсем другой…

– Я ничего такого не подумала. Ты извини, нам действительно пора. Но ты заходи ко мне, я рада буду.

– До свидания, – сказал он ей вслед.

Валька так задумался, что чуть не прошел мимо дома Васильевых. И прошел бы, но его окликнул Иван Иванович, стоящий на противоположном тротуаре в том месте, где начиналась тропинка к реке.

– Валентин, – сказал он, ероша свои мокрые после купанья волосы. – Ты, я вижу, неглупый малый. Поэтому я тебя попрошу: не задавай вопросов. Бабушка твоя – очень хороший человек. Но она пережила тяжелый удар. Знать тебе подробности ни к чему. Тем более, окружающим. Не буди лихо, пока тихо! И всё. Ты куда сейчас?

– Энн надо сменить.

– Вон Таисия Андреевна, Лидочкина бабушка. Попросим ее.

– Рита спит крепко, – успокоила она Ивана Ивановича. – Вот, креслом загородим, чтобы не упала, и всё.

Взяла правнучку на руки и понесла домой.

После ужина Иван Иванович сказал:

– Я девочек по домам развезу.

– Я пешком прогуляюсь, – дернула плечом Аня.

– Как хочешь. Анечка, поехали?

Энн растерялась. Она переводила взгляд с Ани на Вальку, потом на Ивана Ивановича и не могла решить, как ей быть.

– Энн, поезжай, бабушки тебя заждались. А я Аню провожу, – сказал Валька.

– Я прекрасно дойду одна.

– Конечно, дойдешь. Но правила приличия требуют, чтобы джентльмен проводил даму.

Аня сверкнула на него глазами и полезла в машину. Иван Иванович подсадил Энн, подмигнул Вальке и уехал.

«Все так помогали бабушке, так хорошо относятся. Но на душе тяжело. У бабушки спрашивать нельзя, Иван Иванович сказал. Кажется, мои расспросы неумные. Поговорю с дядей Юрой».

С утра пришёл к бабушке краевед Денис. Он размахивал руками и орал от возмущения. Бабушка и посмеивалась над ним, и шикала, чтобы потише говорил, но расстроена была не меньше своего любимого ученика и единомышленника. Дело в том, что местные власти дали разрешение одному хрущу строиться на Надеиной поляне.

Что за поляна? Название Валька когда-то слышал, но ему казалось, что это где-то далеко, за какой-нибудь деревней.

– Это что? Урочище, заповедник?

– Это священное для утятинцев место, – ответил Денис. – На ней даже скотину никогда не пасли. Косить – косили, а гадить ни одна двуногая скотина не решалась.

– Священное-то, может, и не священное, – вздохнула бабушка. – Но чистое. Весь город туда ходил травы собирать: душицу, зверобой, чабрец, подорожник.

– А легенда о поляне? Это ведь действительная история – исцеление Якова Черемисинова.

– Что за история? – заинтересовался Валька.

– Я тебе потом расскажу, – пообещала бабушка.

– А что толку? У нас все эту историю знают, да выступить в защиту малой родины не хотят. Зарплата не позволяет, – опять заорал Денис.

Бабушка болезненно поморщилась. Валька понял, что краевед бросил камушек в огород дяди Юры. Он работал директором музея, и как муниципальный служащий против власти выступать не мог. А как краевед просто был обязан. Но Денис тоже хорош! Знает же, что бабушка тут ни при чём, но продолжает цеплять за больное.

– Вот что, Денис, – сказал Валька. – Шёл бы ты лесом… на свою поляну. У бабушки инфаркт был в прошлом году. И нечего ей нервы трепать.

– Ой, простите, погорячился, – сразу пошёл на попятную Денис. – Елена Карловна, не обижайтесь, вы же знаете, какой я тугодум. Сначала скажу, а потом обдумываю!

– Ладно, ребята, прекращаем общение, – устало сказала бабушка. – С «Губернским вестником» я свяжусь, материал надиктую. На митинг не пойду. Дело это важное, народ должен высказать своё мнение. Но я стоять долго не смогу.

– Ба, а мне можно?

– Конечно. Участие в таких акциях – это ответственное гражданское поведение. Составь мнение о важном для города решении и присоединись к одной из сторон…

– Ну, ясно к какой стороне!

– А ты не спеши. Решение должно быть осмысленным. Почитай публикации об этом, сходи на поляну, посмотри на неё с городской стороны… кстати, лучше всего смотреть из большого зала заседаний администрации. Когда первоцветы появляются, хочется Чирка цитировать: «За озером даль голубая…»

– Ага, наша администрация решила этот вид оживить, – подхватил Денис. – Чтобы не даль голубая, а ограда кирпичная.

– Да где же она, эта поляна?

– Напротив городского пляжа, на противоположном берегу озера. Переходишь дорогу от ворот старого кладбища – и вот она, улица Трудовая. Идёт параллельно берегу озера, пересекает лог, поднимается под углом на другую сторону лога и заканчивается домом Нади Кузнецовой. Вот за этим домом начинается Надеина поляна.

– В честь неё названа?

– Да нет. Но по одной её пращуре. Дом её, кстати, старше нашего будет. Наш в тридцатых годах XIX века выстроен, а Надин, скорее всего, ещё в XVIII. Ну, перестраивался, конечно.

Бабушка дала Вальке несколько папок и сказала: