Екатерина Минаева - Записки кактуса со школьного подоконника

– Ничего я снимать не буду.

– Ну я тогда так, плюс-минус на вырост. Мы же не завтра на Луну собрались, а как соберёмся, тут уже у тебя всё готово.

– Да ничего у тебя не получится. Тоже мне модельер скафандровый.

– А вот и получится. Спорим?

– На что?

– Давай на билеты в кино.

– Ну смотри, ты сам предложил.

Пашка пришёл домой, переоделся, поставил обед разогревать. Тут ему Витька позвонил.

– Паха, ты там как? Нанотехнологии применяешь? Помощь нужна?

– Какие ещё технологии?

– Так ты это. Соньке скафандр шьёшь на спор.

– А-а-а… Это. Ну шью, шью. Помощь не нужна, не отвлекай. – Пашка повесил трубку и принялся за обед.

На обед была картошечка с котлеткой и солёным огурчиком. Пашка наелся и решил ещё кофе выпить. Со сгущённым молоком.

После вкусного обеда уроки не хотелось делать совершенно, но Пашка себя заставил. Он заложил себе час на всё про всё. Чтобы потом ещё свободное оставалось.

За час сделать не получилось, но за полтора справился.

Снова позвонил Витька.

– Ну ты хоть фотку пришли. А чем ты красил?

– Витёк, не мешай. Что ты такой нетерпеливый?

Пашка повесил трубку и включил компьютер.

– Можно и поиграть чуток. Главное, ещё на завтра любимую футболку приготовить и маму попросить джинсы погладить.

На следующий день все ждали Пашкиного триумфального или провального появления со скафандром для Сони. Но не дождались. Потому что Пашка с Соней в кино пошли. Билеты-то он проспорил.

«Шу-шу-шу», – носилось по рядам. 5 «Г» хотелось точно знать, нравится Соньке Пашка или нет и кто в кого влюбился первым.

Полина Алексеевна постучала по столу, выдержала паузу – в классе стало тише.

По кактусу кто-то ползал, перебирал по зелёной коже маленькими лапками: это божья коровка с инспекцией. Она никак не хотела впадать в спячку, искала что-нибудь съестное – тлю или червячка какого… Откуда им взяться? Она забыла, что ей должно хватать летних запасов?

От этих её поисков становилось очень щекотно, особенно когда она пробегала рядом с ареолами. Ареола у кактуса – такое место, откуда растут колючки и цветы. Наличием ареол кактус отличается от других суккулентов.

Кактус терпел, терпел, а потом тихонько «пиликнул» на всю Ивановскую, точнее, на весь 407-й кабинет.

Тоха Перегудин скорчил страшную рожищу и заявил, что Вобликов притащил говорящий кактус-зомби. По словам Перегудина, в ближайшее время колючий освоится и сожрёт всех с потрохами.

Яся в зомби не верила и предположила, что это просто на чей-то телефон сообщение пришло или напоминалка сработала…

Кактус не мог поверить, что теперь он – блогер. Хорошо, что скоро география начнётся. Расскажут про дальние страны. В дальних странах растут кактусы. А есть ли среди них блогеры? И про что они рассказывают? Про редких животных? Про птиц? Чаще всего кактусу за окном показывались воробьи, голуби, прилетали вороны, а однажды кактус видел уток. Они летели в Измайловский лесопарк на Лебедянский пруд.

На следующий день Ромка пришёл. Его очередь была у кактуса дежурить. Он вдруг стал изливать кактусу душу. Наверное, потому, что лейка куда-то подевалась. А кактус что? Слушал, доверчиво так. Кактусы вообще очень доверчивы (не доказано), ну просто как утка-пеганка.

– Утка-пеганка очень доверчива. Легко подпускает вплотную к себе. Поэтому численность этих птиц резко уменьшается, – рассуждал географ Иннокентий Арнольдович.

– Может, среди уток поганки – редкие, а вот в нашем лесу поганок полно, – сказал Тишка Сёмушкин. – Лучше бы побольше белые попадались или рыжики. Я рыжиков очень люблю. Жареных. С картошечкой и лучком. Садишься за стол и этот запах лета, дачи. На великах гонять, на рыбалку сходить.

– А эти поганки конфеты едят? – почему-то спросил я.

– Какие ещё, Вобликов, поганки? Мы про редкую птицу разговариваем. Про утку-пеганку. Питается она мелкими ракообразными, моллюсками, водными насекомыми и их личинками, – продолжил Иннокентий Арнольдович, не ответив на мой вопрос.

– А я на пруду уток конфетами кормил, – говорю. – Они их не ели. А я их даже из фантиков разворачивал. Конфеты, конечно, не уток. Только трюфель я уткам не стал давать, он у меня один был. Я его себе оставил. Трюфель бы съели, наверное.

– Да не ест утка-пеганка конфеты, – разубеждал Иннокентий Арнольдович. – Изредка употребляет в пищу икру и мальков рыб, а также дождевых червей.

– Фу, какая гадость, – скривилась Иванцова. – Лучше б она и вправду конфеты ела или арбузы. Я вот арбузы очень люблю, но только без косточек.

Вася Петечкин поглядывал на Иванцову с третьей парты и думал о том, как бы он сидел с ней под яблоней и кормил её арбузами. Без косточек. У деда Гриши на даче такие арбузы растут, лучше, чем в магазине. Но только с косточками. Он бы, Василий Петечкин, проявил себя героем и вычистил все косточки до одной ради Иванцовой…

Тоха Перегудин мастерил лодку из бумаги. В мыслях он уже сплавлялся на ней по реке вместе со старшим братом и мужественно преодолевал горные пороги. Вот у брата весло разбилось, и вся надежда только на него, на Тоху.

Иннокентия Арнольдовича срочно вызвали в учительскую. К нам пришла Инесса Васильевна – учительница биологии. Она спросила, на чём мы остановились.

– Мы слушали про поганку. Поганки у уток очень редкие. Они питаются конфетами, особенно любят трюфели, но только без фантиков. – уточнил я.

– Инесса Васильевна, а поганки арбузы с косточками едят или им тоже надо косточки вычищать, как Иванцовой? – поинтересовался Петечкин.

– А когда вечером мы разобьём палаточный городок на берегу реки, мы подойдём поближе к этой поганке, поймаем её и сварим в котелке. А потом будем песни петь под гитару, – присоединился Тоха.

– Не будем мы её есть, она же червей дождевых ела, – опять скривилась Иванцова.

Инесса Васильевна хотела было сказать, что такого не бывает. Но в тот же миг догадалась, что, наверное, пришли новые тесты для школьников. Опять новые тесты? Да сколько можно. В мыслях она бежала по пляжу к морю вместе с Иннокентием Арнольдовичем. А лето ещё не скоро. Ой как не скоро.