Борис Вишняков - Про Лизавету и михрялку Дусю

Глава 1

Как михрялка превратилась в Дусю

Жила-была на свете одинокая карликовая михрялка. Карликовая потому, что маленького размера. А одинокая, потому что жила одна и никого у нее не было: ни родных, ни друзей, ни знакомых. А еще, одинокими бывают, потому что тебя не любят не только родные и знакомые, но и чужие и совсем не знакомые. Сами подумайте, если вы михрялка, какие могут быть у вас друзья и знакомые? Нет, и еще раз – нет! Что, вы не знаете, кто такая михрялка?

Михрялка, это такое животное. Размером с маленькую кошку. Мохнатое, с длинной серой шерстью. С коротенькими лапками. Лапки с длинными острыми когтями (чтобы было легче лазить по деревьям). С мохнатой мордочкой, на которой только и видно два больших глаза и черный блестящий нос. С мохнатым, как и она вся, хвостом. С ушами, похожими на кошачьи. Только на концах, кисточки, как у рыси. А если михрялка откроет рот, вы будете неприятно удивлены. Рот, от уха до уха, усеян множеством, треугольных острых, как бритва, зубов.

Ладно бы, внешний вид – ко всему можно привыкнуть. Привыкают же, и даже любят, например, лысых кошек или, скажем, пауков. Но михрялки еще и пахнут. Редко, кто выдержит рядом с михрялкой больше трех минут. Такой от них исходит отвратительный запах. Потому, про них даже ученые почти ничего не знают. Кому охота исследовать такое неприятное животное, которое к тому же, исчезающий вид. Пока исследуешь, оно исчезнет. Его даже в Красную книгу не занесли, потому что неприятное.

Среди животных, у михрялки врагов не было. Запах отгонял даже самых голодных хищников. А вот с людьми, дела обстояли похуже. Люди не любят тех, у кого во рту много зубов (а может, они ядовитые), у кого длинные острые когти (тоже могут быть ядовитыми), и от кого исходит такой противный запах. Короче говоря, михрялок истребляли. И их осталось так мало, что непонятно было, остались они еще, или их уже всех истребили. Но одна, про которую я рассказываю, точно была жива. И неплохо себя чувствовала. Жила она в старом, заброшенном, почти развалившемся доме лесничего. Лесничий давным-давно уехал доживать свой век в город, а никому ненужный дом, постепенно разваливался. Вот тут-то и набрела на него наша михрялка, уходившая все дальше и дальше от людей. Место здесь было глухое. Все тропы заросли кустарником да завалены были буреломом. А еще, подступы к дому закрывало, невесть откуда взявшееся, болото. А это для михрялки было, пожалуй, поважней всего остального.

Ни одна михрялка, никогда, ни разу в жизни не мылась. Да, что там, не мылась – даже не умывалась. Почему-то, все михрялки боялись воды. Зато, очень любили поваляться в грязи, а еще лучше, в болотной жиже. Поэтому, михрялка, о которой я рассказываю, была вечно грязная и, извиняюсь, вонючая.

Питалась михрялка, чем попало: то жука съест, то травку пожует, то орех, то гриб, то птичку поймает. Ела она это все в сыром виде, так как огонь разводить она не умела, и спичек у нее не было. Поэтому, у нее часто живот болел. А когда живот болит, какое настроение будет? Правильно, плохое. Одна радость: грязи кругом, хоть завались – валяйся, сколько хочешь, и никто тебе слова не скажет.

А если честно, иногда так хочется, чтобы хотя бы кто-нибудь, хотя бы одно слово тебе сказал. И чтобы это слово было добрым. Плохо быть одинокой михрялкой… . Михрялкой, вообще, плохо быть. Даже и не пробуйте.

Ладно, оставим пока нашу михрялку нежиться в болотной жиже. Кроме нее, на свете жила одна девочка. Звали ее Лизавета. Вообще-то, ее имя было Лиза. Но так, как она

была очень серьезным ребенком, то и звали ее серьезно – Лизавета. Было ей семь лет, скоро восемь. Она уже закончила первый класс и приехала на каникулы к бабушке с дедушкой в деревню. С собой она привезла куклу Клаву и шесть толстых книжек с картинками. Книжки нужно было прочитать за лето. Это Клавдия Михайловна задала, чтобы дети не разучились читать. А Клавдия Михайловна, это любимая, обожаемая учительница. И кукла Клава названа в ее честь, и была даже, на нее похожа.

Все девочки в деревне оказались на много старше Лизаветы. В первый день они покрутились возле, пока у нее не опустел пакетик с мармеладками. А потом, убежали играть в прятки. И Лизавету, между прочим, не позвали. А когда она попросилась, сделали вид, что не слышат. Ну, и ладно! Не очень-то и надо было.

Стала Лизавета жить одна, без подружек. Если разобраться, зачем нужна подружка? Ну, во первых – чтобы играть было веселее. Во вторых – чтобы не перебивала, когда ей говорят, в третьих – чтоб не обижалась, а соглашалась. И в четвертых – чтоб не командовала. Подумала-подумала Лизавета и решила, что все равно, лучше, чем Клава, у нее подружки не будет. Клава даже лучше, чем живая подружка. Например, с ней можно лечь спать. А с живой подружкой, не очень-то ляжешь в кроватку – места мало. А Лизавета не любила, когда спать тесно.

Так и потянулись летние деньки. Так много надо за день успеть. И поиграть с Клавой, и посидеть с бабушкой на лавочке, и почитать первую страничку, и поиграть без Клавы, или, например, сходить с Дедушкой к колодцу за водой.

За домом, по самому краю участка, протекал ручей с чистой прозрачной водой. Эту воду даже пить можно было. Но ее использовали для стирки, для полива огорода, для мытья. А вот, пили только колодезную воду. И не потому, что она чище была, а потому, что была вкуснее. Сладкая водица была: пьешь-пьешь, а напиться не можешь. Дедушка говорит, что эта вода живая. И хотя не близко от дома колодец был, ходили и брали воду для питья только в нем. Вот и Лизавета с Дедушкой стала ходить за водой. У Дедушки два ведра больших, а у внучки – одно, поменьше. Пока идут к колодцу, разговаривают. Про маму, про папу, про Клавдию Михайловну, про лето, про птичек. Обо всем. С собой всегда брали старую алюминиевую кружку. У колодца из этой кружки, подолгу, по очереди пили студеную воду. И никакая газировка, даже самая сладкая, не могла с ней сравниться. Потом наполняли ведра и шли обратно, но уже, с остановками. На полпути, Лизавета из своего ведерка отливала половину в Дедушкины ведра. Тяжело было так далеко полное ведро нести. Так тяжело, что у нее, даже, очки запотевали. А что, я разве не сказал: Лизавета носила очки. Зрение у нее было неважное. И чтобы оно не портилось еще больше, доктор велел носить очки. Ну и что! Они даже украшали Лизавету.

А вечером приходила соседка бабушка Ильинична и они вчетвером сидели под яблоней у самовара и пили самый вкусный на свете чай. Лизавете все это очень нравилось. И так хотелось, чтобы так было всегда, или хотя бы, подольше.

Деревенские девчонки за месяц порядком надоели друг дружке. По нескольку раз перессорились и помирились и стали придумывать, чем бы еще заняться. И тут они вспомнили про Лизавету. Кто-то из них предложил: «А давайте, пойдем в лес за ягодами, за земляникой! И эту, москвичку – малявку с собой возьмем!» «Давайте! Давайте!»– подхватили остальные. Сказано – сделано: пришли к Лизавете. Она конечно, рада. Да, Дедушка с Бабушкой не хотят пускать. Еще и насморк у нее откуда-то взялся. Температуры нет, и чувствует себя хорошо, а нос не дышит. А вот, подышит «хвойным» воздухом и насморк пройдет. Насилу уговорили. Пообещали с Лизы глаз не спускать.