Алексей Овчинников - Тайны чёрного спелеолога

Немного успокоившись, Костя подошёл к ребятам. Нужно было как-то выходить из ситуации, которую сам и заварил. Он нарочито хитро поглядел на друзей, обернулся к Зульфие и произнёс:

– Махира хита мута бым.

Зульфия тоже посмотрела на него, но недоумённо. Костя незаметно подмигнул ей.

– Хара-мира хырлым бы, – помедлив, ответила она, слегка улыбнувшись.

– Хуката мут? – удивлённо произнёс Костя.

– Карямба, – уверенно ответила Зульфия.

– Что это вы там такое говорите? – пробурчал Витька.

– Я поздоровался и спросил: «Как дела?» – сказал Костя.

– А я сказала, что всё хорошо, – улыбнулась Зульфия.

– Это по-каковски?

– Это тайный код американских спецслужб.

– И что же в нём тайного? Вот я знаю, как будет «как дела?»: махира мумба хара.

– Не. Это ты какую-то ерунду сказал. Повторить слова невозможно. Там каждые пятнадцать секунд меняется шифр, – парировал Костя, радуясь своей выдумке.

– Да ну! Ну-ка, скажи что-нибудь!

– Харабура дым.

– И что он сказал? – обратился Витя к Зульфие.

– Ммм… Он сказал, что совсем не холодно.

Витя недоверчиво посмотрел на ребят.

Айрат захохотал, щёлкнул креплениями и, подхватив снежок, запустил им в Костю.

– Мая, – крикнул он и встал на склон.

– Держись, вурдалак! – выкрикнул Костик. Он, почувствовав, что обстановка разрядилась, и перезарядив руками невидимый винчестер, двинулся за Айратом.

Зульфия тоже засмеялась. Она застегнула ботинки, крикнула Вите: «Догоняй!» – и покатилась вниз. Витька вышел из ступора и радостно полетел следом. Он в два счёта нагнал девочку, но не торопился замаять её. Притормаживая, когда она обходила расставленные на трассе флажки, и выкидывая руки вперёд, он делал вид, что хочет схватить её. Зульфия наклонялась. Они, смеясь, разъезжались. На одном повороте он обошёл её и резко затормозил. Зульфия не удержала равновесие, соскользнула на снег, а Витька обхватил её и плюхнулся рядом. Они тяжело дышали и громко смеялись.

Витя был счастлив. Последний день отдыха прошёл как нельзя лучше. Ребята целый день играли в «Подстрели волка», строили трамплин и просто катались. Вечером они уселись в зале с камином играть в «Верю, не верю». Игра проходила бурно – дети находились под впечатлением активного дня. В комнату зашёл папа и встал рядом с камином, прислушиваясь к крикам ребят и потягивая горячий чай.

– Виктор, как закончите, сходи, сдай сноуборд в прокат, – сказал он.

Витя и Костя переглянулись. Витя вспомнил про уговор, и в его глазах мелькнули испуг и вина.

– Дядя Коля, я попросил Витю не сдавать доску. Мне хочется завтра попробовать покататься на ней. В центре я договорился, что сам сдам, – сказал Костя.

Папа вопросительно посмотрел на Витю.

– Да, пап. У моей доски карв крутой получается, и Костя хотел попробовать. С утра кто-нибудь может её забрать, и она не достанется Косте. Там так можно, мы спрашивали, – выпалил Витька. Витина доска действительно нарезала красивые дуги на снегу, но это не умаляло его откровенного вранья. Руки мальчика вспотели, а кончики ушей покраснели.

– Не верю! – выкрикнул Айрат, и ребята вздрогнули. – У меня три туза!

Он выложил карты на стол и насмешливо посмотрел на ребят, довольный этой шуткой.

– Ладно. Только, пожалуйста, не забудь. Не хочется, чтобы здесь о нас остались негативные впечатления, – сказал папа и направился к столу, за которым сидели взрослые.

– Конечно, конечно! Я даже эсэмэску Витьке скину, как сдам доску! – заверил Витиного папу Костя.

После этого разговора игра перестала клеиться. Витька ходил невпопад. Костя постоянно озирался по сторонам. Зульфия тоже переживала, и по ней было видно, что у неё чешется язык рассказать обо всём взрослым. Видя, что настрой на игру пропал, Айрат перестал сдавать карты. Машинально поболтав о том о сём, ребята очень скоро разбрелись по домам, договорившись встретиться с утра и проводить Витю. Витька собрал вещи и лёг спать пораньше, но допоздна ворочался в кровати. Уснул он уже за полночь.

Проснулся Витя от того, что его трясли. Открыв глаза, он увидел, склонившегося над ним, Костю.

«Тихо! Пошли!» – прошептал тот.

Витя сонно оделся, и мальчишки, стараясь как можно меньше шуметь, вышли из Витиной комнаты. Пока они шли к выходу из номера, половицы предательски скрипели. Витя почти мечтал о том, чтобы этот скрип услышали родители и вышли проверить, что это за шум. Тогда бы можно было закончить эту глупую затею, списав всё на обстоятельства, и они пошли бы спать. Но родители не вышли, и Костик тихонько притворил за ними дверь номера.

«Фух! Чуть не спалились!» – вполголоса проговорил он.

В зале ещё было несколько взрослых, любящих неспешные ночные беседы. На кухне хозяйничала тётя Салифа, по-видимому домывая посуду. Ребята украдкой забрали из сушилки снаряжение и юркнули на улицу.

К ночи похолодало. Дул сильный ветер. Мальчишки добрались до горнолыжного центра и перемахнули через закрытый турникет. Вокруг было безлюдно. На гору пришлось идти пешком. Первые дни на горнолыжке Вите нередко приходилось подниматься пешком, так как он неумело держался за бугель и часто падал. Но днём было светло, вокруг ходили люди, из динамиков на столбах играла весёлая музыка. Сейчас же дорога была мрачной и давалась намного тяжелее: было темно, холодно, и, кроме завывания ветра, ничего не было слышно. К середине подъёма выглянула луна и осветила горы, принеся некоторое оживление. Почти добравшись до вершины, ребята услышали рокот. Он нарастал, и через некоторое время склон осветился фарами. Мальчишки укрылись за уступом. Мимо них проехал вездеход и остановился на самой вершине. Из него вышли два человека в утеплённых робах.

«Порыв… грозотрос… пятая опора… свалить может…» – доносились до ребят обрывки разговора людей. Спустя некоторое время мужчины снова сели в вездеход, и он скрылся из виду на противоположной стороне горы.

«Электрики!» – обернувшись к Вите, высказал догадку Костя.

Взобравшись на вершину, ребята надели сноуборды и встали лицом к «дороге дикого коня». Ночью спуск выглядел зловеще. Чёрные провалы испещрили весь склон. Кусты и деревья, казалось, непроходимым кордоном перекрыли все пути вниз. Витя попробовал вспомнить дорогу, которую прокладывал в уме ранее. Днём он несколько раз подходил к склону и обдумывал свой путь.

Мальчишки заметили по краю чёткий след гусениц, но самого вездехода, проехавшего мимо них, видно не было.

«Внизу горы проходит дорога. Докатимся до неё и через час будем дома. Плёвое дело! Готов стать чемпионом?!» – сквозь ветер крикнул ему в ухо Костя.

Витя не ответил. Он подтянул левую ногу и качнулся, увлекаясь вниз. Начался спуск. Двигался он аккуратно, чётко выверяя маршрут и стараясь не сбросить темп. Он уже катался несколько раз вне трассы и знал, что сноуборд может зарыться носом в снег, райдер может потерять равновесие и провалиться в сугроб, и даже если просто остановиться, то двинуться дальше будет сложно, не имея достаточного уклона. Кусты справа, глыба слева – он напрягся, как акустик на подводной лодке во время атаки глубинными бомбами. Поворот. Ещё поворот. Проход между камнями. Прыжок через расщелину. Сквозь защитные очки при слабом лунном освещении было плохо видно, но снимать их было нельзя: ветер со снегом тут же ослепит его.