Диана Джонс - Волшебные одежды

Он… Как бы это сказать? Казалось, будто он взмок, то ли от спешки, то ли от сырости. Кожа у него была красноватого оттенка. А во всем остальном он выглядел точно так же, как и мы. Ну, не считая того, что он был взрослым, а четверо из нас — нет. Волосы у него были длинные и золотистые, и вились даже сильнее, чем у Робин или Утенка. И мне, честно говоря, понравилось его лицо. Взгляд у него был мягкий, а в глазах плясали смешинки. А нос был немного свернут набок. Его красная накидка была старой и выцветшей — похожей на ту, в которой папа ушел на войну, — очень простой и мокрой от росы. Ноги у него были забрызганы красной грязью, а башмаки тоже походили на наши, и тоже промокли. К нашему облегчению, оружия при нем не было.

Я подумала: «Ну, если это и есть варвар, то они не могут быть такими уж плохими».

— Э-э… На самом деле, никто не кричал, — осторожно отозвался Хэрн. — Мы просто спорили, причаливать здесь, или нет.

— Это очень хорошо, что вы причалили, — сказал незнакомец. — По Красной реке плывет большой отряд варваров.

Поскольку те, кто плыл, были для него варварами, мы поняли, что он имеет в виду наших соотечественников. Правда, это ничего особо не меняло — опасность все равно сохранялась.

Мы переглянулись.

— Мы лучше подождем, пока они проплывут, — неуверненно произнесла Робин.

— Если хотите, вы можете подождать у меня в укрытии, — вежливо предложил этот варвар.

Нам эта идея не очень понравилась, но мы не хотели, чтобы он понял, что мы — его враги. Мы с Робин и Хэрном снова переглянулись. Утенок же посмотрел на варвара и улыбнулся.

— Спасибо большое, — сказал он.

Я пнула его в лодыжку, но он просто убрал ногу. И секунду спустя уже поднимался по тропинке. Робин тихонько запричитала, как истинная дама, и тоже выбралась из лодки.

Мы с Хэрном не знали, что же делать. Нам казалось, что лучше держаться вместе, — но тогда нам пришлось бы оставить Гулла. Мы попытались его поднять.

— Гулл, пойдем, — попросила я. — Мы идем в гости.

Хэрн тоже принялся подбадривать его, но Гулл не шевелился, а тащить его мы не могли.

Тут моего лица коснулись чьи-то влажные волосы, и от неожиданности я подскочила. Варвар опустился на колени рядом с лодкой, просунулся между нами и посмотрел на Гулла.

— Давно это с ним? — спросил он.

Хэрн посмотрел на меня.

— Пожалуй, с месяц.

Тут над нами нависла Робин.

— Сударь, вы знаете, что это с ним? — нетерпеливо спросила она. — Неужели вы можете нам помочь?

— Ну, кое-чем могу, — отозвался варвар. — Хотя, конечно, было бы лучше, если бы вы привезли его сюда пораньше.

Он встал, и лицо у него сделалось очень серьезное.

— Нам придется подождать, пока варвары не проплывут мимо, — сказал он.

Со склона ссыпался Утенок.

— Я видел вар!..

— Тихо! — прикрикнул на него незнакомец.

И мы услышали голоса и плеск множества весел. Я не видела этих людей, а они говорили все одновременно. Но я все-таки расслышала, как один из них сказал:

— Впереди все чисто. Этих дьяволов нету.

Судя по звукам, лодка была большая и тяжелая и двигалась быстро, благодаря течению и усилиям гребцов. Я подумала, что они, наверное, патрулируют — проверяют, не покажутся ли где варвары. Шум удалился в строну того места, где реки сливались, и стих вдали.

Когда они уплыли, наш варвар сказал.

— Меня зовут Танамил. Это означает «младший брат».

Я не было уверена, что нам стоит называть наши имена, — он ведь мог по ним догадаться, что мы не варвары. Но Робин, как истинная леди, вежливо представила нас всех.

— Это Хэрн, — сказала она, — и Танакви. Моего брата, который лежит в лодке, зовут Гулл. А это Утенок…

Танамил посмотрел на Утенка, который так и стоял на тропе.

— Утенок? — переспросил он. — Не Маллард?

Физиономия у Утенка сделалась почти того же оттенка, что и здешняя земля.

— Маллард, — сказал он. — Утенок — это домашнее прозвище.

Танамил кивнул и перевел взгляд на Робин.

— Я могу угадать ваше имя, — сказал он. — Вы — тоже птица. Яркая птица, птица знамения. Робин?

Робин тоже покраснела и кивнула. Она так смутилась, что совсем забыла, что ей полагается вести себя как настоящей леди.

— А откуда вы знаете?

Танамил рассмеялся. Смех у него был очень приятный — не могу не признать, — очень радостный и заразительный. Нам тоже захотелось смеяться.

— Я странствую в поисках знаний, — сказал он. Потом он взглянул на лежащего Гулла и посерьезнел. — И хорошо, что мы встретились. Он ушел очень далеко.

Мы тоже посмотрели на Гулла. Мы сперва подумали, что Танамил преувеличивает. А потом вдруг заметили, как сильно изменился Гулл за этот краткий промежуток времени. Он сделался еще более худым и бледным, чем всегда. Он лежал с закрытыми глазами, и дыхание его сделалось таким слабым, что его было почти не видать. Скулы выпирали из-под кожи. И вообще кожа так натянулась, что голова походила на череп.

Робин схватилась за руку Танамила. В обычных обстоятельствах она ни за что этого не сделала бы.

— Что с ним? Вы знаете?

Танакви по-прежнему смотрел на Гулла.

— Да, — сказал он. — Знаю. Они пытаются забрать его душу. Он долго и упорно сопротивлялся, но они побеждают.

Хэрна передернуло. Он разозлился. Он всегда злится, когда слышит что-нибудь в этом роде, но таким злым я его еще никогда не видела.

— Да неужто? — сказал он. — И кто же эти «они»? И где, по-вашему, они находятся?

Он так разозлился, что ему трудно было говорить.

Танамил не обиделся. Кажется, он понимал Хэрна.

— Тот, кто тянет сейчас вашего брата к себе — могущественный человек, и я почти ничего о нем не знаю, — сказал он. — Думаю, сейчас он находится у моря.

Тут Хэрн уже не нашелся, что сказать. И как-то резко перестал злиться.

— Гулл постоянно твердит, что ему нужно к морю, — сказала я.

— Значит, человек, который хочет его заполучить, действительно там, — сказал Танамил. — А теперь мне нужно приниматься за работу. Нам нужно спасти вашего брата, но так, чтобы этот могущественный человек ничего не заподозрил. Понимаете? — Он обвел нас взглядом, серьезным и сосредоточенным. — Если что-нибудь в моих действиях покажется вам странным, знайте: я стараюсь сделать как лучше. Вы не забудете об этом?

— Нет, — дружно отозвались мы — даже Хэрн, хотя я была совершенно уверена, что уж он-то станет возражать. Хотя Танамил был варваром, мы почему-то доверяли ему. Он так много знал!

Танамил сказал, чтобы мы вылезали из лодки и постояли пока в тростниках. Мы охотно подчинились. Гулл остался лежать на дне лодки. Танами присел на корточки у самого края воды и принялся копаться в земле голыми руками, потом зачерпнул полные пригоршни влажной красной земли. Мы озадаченно смотрели, как он сгрузил эту землю на тропу — повыше, там, где уже было сухо, — и начал месить, лепить и приглаживать. Время от времени он поглядывал на Гулла, а потом снова принимался лепить. Через некоторое время Хэрн начал посмартивать на него саркастически. А комок земли приобрел вид фигурки молодого человека — очень знакомой фигурки.