Хильберто Ортис - Тайна опаловой шкатулки

Он снова пришел к донье Леоноре, сказал, что нужно поговорить. Она не пустила его дальше порога. Он принялся извиняться: он, мол, все понял, прошлый разговор послужил ему уроком. Через неделю явился с дорогим подарком, который она, разумеется, не приняла. «Ваша доброта и глубокая мудрость, — распинался этот наглец, — совершенно преобразили меня, я стал другим человеком, и бедная девочка, когда поняла это, согласилась со мной сотрудничать. Вместе с ней мы сделаем Аккумулятор Тысячи Молний и принесем его в дар нашему городу». Все это звучало так фальшиво, что донье Леоноре стало не по себе, она поняла, что происходит что-то очень нехорошее. Дней двадцать после этого он не объявлялся. Она измучилась от тревоги и невозможности узнать, что делается в соседнем доме.

Вдруг Лучник снова появился: «Девочке плохо. Отказывается есть. Если желаете, можете ее навестить...» Донья Леонора бросилась туда. Урганда, бледная, почти прозрачная, лежала в постели. «Негодяй, до чего вы ее довели!» — «Мне пришлось подвергнуть ее гипнозу. Три недели старался».

От ненависти у доньи Леоноры потемнело в глазах. Лучник отскочил от нее, как нашкодивший кот, и крикнул: «Мне надоело нянчиться с младенцами! Теперь мне известно все, что нужно, и я буду самым могущественным человеком в мире! Можете забирать малышку...»

Донья Леонора замолчала. Она сидела, полузакрыв глаза, и видно было, как ей тяжело все это вспоминать. Она покачала головой, отказываясь от чашки с шоколадом, которую ей пододвинула Урганда, и сказала:

— Так Урганда оказалась в моем доме. Она была очень слаба и в полном отчаянии, потому что думала, что под гипнозом выдала секрет. Мне с трудом удалось поставить ее на ноги, и, когда она окончательно поправилась, мы с ней решили, что единственный способ противостоять опасности — это как можно скорее смонтировать ваш Аккумулятор. Так мы и сделали. Мы принялись за работу и... попались на удочку!

— То есть как?!

— Да-да, Педро, потому что мы забыли одну важную особенность гипноза. В гипнотическом состоянии никого нельзя заставить действовать против воли, особенно такого бесстрашного человека, как наша маленькая Урганда. Хитрость, которую придумал Лучник, в том и состояла, чтобы заставить нас поверить, будто Урганда выдала тайну.

— А-а, понимаю. Вы сделаете Аккумулятор, а он постарается его выкрасть...

— Вот именно. Лучник, когда был у меня, сумел незаметно спрятать здесь маленький микрофон, чтобы знать, как у нас продвигается работа. Когда мы закончили, он попытался украсть прибор. Хорошо еще, что мы вовремя поняли, в какую ловушку угодили. Мы установили вокруг дома целую систему защиты. Опаловую шкатулку, в которой находился Аккумулятор, я все время носила с собой. Небесный Лучник, видимо, догадался об этом и однажды погнался за мной на своем летающем самокате. Спасаясь, я ехала через твою деревню, Педро. У моего велосипеда отказали тормоза, и Дамиан — удивительно смелый мальчик! — меня просто спас. Тогда-то я и потеряла шкатулку. А обнаружила пропажу слишком поздно и уже не могла понять, где это случилось. Мы опасались, что шкатулка попала в руки Лучника, поэтому сделали другой Аккумулятор. Он-то и привел вас в мой дом.

Донья Леонора вздохнула и отпила глоток шоколада. Ребята тоже принялись за еду. Руй и Педро ели молча, думая об одном и том же: именно они должны защитить прекрасную Леонору и Урганду-Незабудку от Небесного Лучника.

Хотя где-то на самом донышке души скреблась тревожная мысль: а их-то самих кто защитит?

— Хорошо, что вы здесь. Теперь мы знаем, что Аккумулятор не у Лучника. На душе спокойней.

— Но прибор может оказаться в руках Дракити, если Дамиан попадет к нему, — заметил Руй.

— Об этом завтра. Вы устали, и вам необходимо выспаться. А Дамиана мы выручим, где бы он ни был.

Колибри пришила к рубашке Дамиана «кнопку скорой помощи».

— Если поцарапаешься, нажми: здесь йод и бинт.

Тигр подарил ему чернильный карандаш, которым можно было не только рисовать, но и делать многое другое.

— Если разобрать корпус, то эта трубочка может служить духовым ружьем. Стреляет кусочками графита. Еще ее можно использовать как телескоп. Это хороший телескоп: в нем стоят воздушные линзы, а они не бьются.

— Спасибо, спасибо...

«Как же так? Эти малыши всерьез считают себя изобретателями. Но это же обыкновенный кармашек с пуговицей и трубочка от карандаша! Чему их здесь учат? Нет, их просто дурачат! Конечно, кровать, у которой складываются ножки, это чуть посложнее... И все-таки поручать им работу над серьезным прибором... Что-то здесь не так», — с тревогой думал Дамиан.

Другие дети ничего не могли подарить на память, потому что у них в карманах было так же пусто, как в желудках. Все хлебцы «гав-гав», выданные на ужин, по общему решению вручили Дамиану для отвлечения крокодилов.

Нельзя было терять ни минуты. Дамиан вскарабкался по живой пирамиде до самого слухового окошка. За ним поднялся Комарик. К одному концу связанных между собой простынок они прицепили сложенную койку и осторожно спустили ее почти до самой поверхности темной и зловонной воды. Было страшно смотреть вниз. Кружилась голова.

— Ты готов? — спросил Комарик.

Дамиан в последний раз оглянулся на ребят. Пора.

Медленно, упираясь ногами в стену, он начал спуск. Комарик, сидя верхом в проеме окна, смотрел не дыша, как он ползет, перебирая руками по веревке. Внизу черная поверхность водоема поблескивала, как обсидиан. Комарик изо всех сил упирался руками в проем. Простыни были обвязаны у него вокруг пояса, и он все основательнее ощущал вес Дамиана. Вот беглец уже внизу. Теперь самое трудное. Дамиан отвяжет упаковку, нажмет кнопку и сбросит плот на воду. Затем Комарику нужно будет пониже перегнуться в окно, потому что веревка коротковата. Ну вот, плот уже на воде. Давай, давай, Комарик!.. Ух, какой же этот Дамиан тяжелый!.. Комарик поменял положение, свесив ноги внутрь, перегнулся и... полетел в пустоту!

Согласно закону свободного падения тел, Комарик должен был пролететь шестнадцать метров, отделявших его от водоема с крокодилами, менее чем за две секунды. И все же падение показалось ему бесконечным. Он словно парил в ночном воздухе, а потом сразу ощутил на губах вкус холодных и липких водорослей. Когда, оглушенный, он уходил под воду, воздух и вода слились для него в одно темное гибельное целое.

Дамиан ступил на плот, и тут же рядом, задев его голову, шлепнулся ком из простынь, под которым что-то вскрикнуло и плеснуло водой. Комарик! Дамиан, не раздумывая, бросился в воду. Ил залепил ему лицо, и в кромешной темноте он едва различил барахтающееся тельце. Комарик захлебывался. Несколько сильных взмахов, и Дамиан, схватив мальчика за волосы, уже плыл с ним к плоту. Затащив беднягу на плот, он подумал, что не зря его душа-близнец не простой велосипед, а дикое и странное создание, помесь двухколесного и четвероногого.