Хильберто Ортис - Тайна опаловой шкатулки

Наконец волнение дона Фадрике достигло такого накала, что он с яростью воскликнул, взглянув на часы:

— Все, не могу больше ждать! Выходим. И знаешь что: зайдем по дороге к донье Леоноре, поговорим.

«Вот не везет!»

Да, Педро положительно не везло.

Они вышли из дому. Металлический шарик над крышей сиял, как маленькое солнце.

— Есть разные виды энергии, — заметил Почтенный. — Энергия солнца — самая щедрая и справедливая: ее все получают поровну.

Педро вздохнул. Сейчас самое ласковое солнышко не смогло бы его утешить. Он плелся, то и дело отставая от дона Фадрике, так что тому приходилось останавливаться и поджидать его.

— Что с тобой? Может, ботинки жмут? Может, я не так подошвы приделал?

Крокодил только морщился и отворачивался. Он как мог оттягивал неприятный момент встречи с доньей Леонорой и в двух шагах от ее дома не выдержал и остановился, решив в отчаянии что-нибудь соврать. Он уже открыл было рот, но тут дон Фадрике быстро взглянул куда-то в сторону и, тихонько тронув его руку, прошептал:

— Пройдем мимо. Не оглядывайся.

Краем глаза Педро все же заметил, что из-за угла на них внимательно смотрит какой-то человек.

— Руй, ты готов? Урганда!

— Сейчас.

— Спускайся скорей. Что ты там возишься? Урганда!

— Сейчас.

— Прихорашивается. Нашла время! Донья Леонора, скажите ей!

— Урганда, детка, нам пора. Совсем стемнело.

— Сейчас, только пуговицу пришью.

— Какую пуговицу? Ничего не понимаю. Урганда, я тебя не узнаю! Ну наконец-то...

— Донья Леонора, давайте оставим записку...

— А, вот что! Эта она оболтуса нашего дожидается, время тянет. Да не реви ты, найдется! Донья Леонора, выходим?

— Урганда, никаких записок! Это опасно. Очень жаль, что Педро не вернулся, но больше ждать нельзя. Пошли.

В соседнем ненавистном доме окна не светились. Уже второй день как Лучник куда-то исчез. Ну что же, это к лучшему. Три тени выскользнули за решетчатую калитку и пошли туда, где начинался лабиринт. Впереди, мягко шурша шинами, ехал красный велосипед.

Им предстояла немыслимо трудная задача. Воспользоваться случайным открытием Педро оказалось невозможно: ведь они несли с собой Аккумулятор, и свечение заряженного лезвия или, скажем, иглы объяснялось бы просто его присутствием. Вспомнили самый древний и простой способ: клубок ниток. Пропитали его фосфором. По крайней мере не придется повторять один и тот же путь.

Они шли гуськом вдоль холодных стен лабиринта, держась друг за друга, чтобы не потеряться в кромешной тьме. Три лучика от их карманных фонарей втыкались в нее, как три тонюсенькие иголочки в огромную и пухлую бархатную подушку. Часам к трем ночи тяжелый пятикилометровый клубок ниток превратился в маленький блестящий орешек. Дальше шли наудачу. Но недолго.

— Ой, Руй, я чуть не упала! Почему ты сел?

— Здесь тупик.

— Донья Леонора, что же делать?

— Сядь тоже, отдохни. А я пока займусь велосипедом: он отчего-то завилял.

— Руй, не молчи, пожалуйста! Говори что-нибудь!

— Давай лучше петь. Не хочешь? Тогда я буду свистеть. Вот послушай.

— Красиво. Что это за музыка?

— Моя. Это про тебя.

Руй хотел опять засвистеть, но тут наверху захлопали крылья.

— Драк-драк-драк!

— Опять ты! Тут как тут! А ну, убирайся! Ой, нет, погоди, стой! Не бойся, не трону! Урганда, дай скорей хлебушка!

— Держи. А зачем он тебе? Это что, Дра-Дра?

— Она самая. Донья Леонора!

— Да-да, я поняла. Это просто удача. Теперь у нас есть проводник.

Дон Исхудалес торопливо семенил по переулкам. Вот оно, вот случай, который нельзя упускать! Едва он увидел дона Фадрике с незнакомым мальчишкой, как его будто кольнуло. Неспроста, неспроста Почтенный, давно уже не выходивший из дому и переставший здороваться с согражданами в знак протеста, быстро шагает по дороге, ведущей из города, с походной сумкой на плече. Успеть бы только. Дон Исхудалес — человек пожилой, и со здоровьишком у него неважно. Ох, одышка... Где же они, ах, вот, в заднем кармане. Две под язык, одну за щеку. Нет, лучше еще одну за щеку. Так, теперь в обход, а то как бы дон Рыжундо не привязался. Сейчас через задний двор, на машину — и вперед. Старый ворчун как раз будет подходить к убежищу дезертиров. Тут-то дон Исхудалес их и застукает! А то что же это? Никто в городе не уважает, считают недотепой, ничтожеством... Наконец-то он им всем утрет нос! Ах, собачка! Извините, проходите, пожалуйста... Даже дворняги дороги не уступают... Ну, слава богу, дошел, вот мы и дома... Где ключи? Тут они, милые, на шее, на шнурочке. Первый замок, второй замок, третий потайной, четвертый сверхсекретный... Ф-фу, пылища! Ты что ж это творишь?

В переднюю навстречу хозяину ковылял робот-слуга с трясущейся металлической башкой.

Он мел пол. Выставив вперед клешни и равномерно размахивая растрепанным веником, он поднимал тучи пыли. К его брюху была привинчена эмалированная емкость, напоминавшая сумку кенгуру. В ней варился суп.

— Я тебе сколько раз говорил, болвану: крышкой накрывай, крышкой! — завопил дон Исхудалес, обдувая изрядно пропылившееся варево. — Ты меня в гроб сведешь!

Робот остановился, сунул передние конечности в кастрюлю и стал выбирать оттуда бумажки и соринки. Потом наклонился, ткнулся повинной головой в грудь хозяина и, плеща ему под ноги кипящим супом, захныкал, требуя утешения.

— С-столько-ко-ко ррабо-бо-ты, ник-ка-кой благгггодарности! — скрипуче рыдал слуга.

Подумать только, что за это чучело дон Исхудалес получил десять лет назад первую премию на Конкурсе гуманных машин. Вроде старательный получился, а толку-то? В доме беспорядок наипечальнейший. Ходить опасно: того и гляди, ногу сломаешь. Пыль по всем углам сугробами, посуда битая, чертежи под кроватью. А окна? Занавесок не надо. Худо, ох худо!.. А зато душевный. Есть с кем поплакать и сердечную тоску избыть. Смазать бы его... А-а, некогда. Что же это я? Торчу тут...

— Ладно, не плачь, я тебе пылесос подарю. — И дон Исхудалес побежал в сарай за машиной.

Вылезай, милая, вылезай! Ох и тяжела! Это при моем-то отложении солей... ничего, ничего, ход у нас замечательный, инерционный! Остроумнейшее по простоте изобретение. Э-э, спина! Таблеточку под язык — нет, не та... ага, вот она!

— Куда вы собрались, любезный?

Тебя тут только не хватало!

Дон Рыжундо топтался у забора, привставал на цыпочки и подпрыгивал, насколько ему позволял его немалый вес.

— Оставьте меня в покое! Что вы здесь высматриваете?

— Я не высматриваю, я рассматриваю вашу чудесную машину. Эта конструкция мне кажется очень знакомой.

— На что вы намекаете?! Это мое изобретение, совершенно оригинальное решение! Инерционный двигатель!