Олег Верещагин - Завещание рыцаря

Мы успели отмахать километра три речным берегом, прежде чем Энтони свистнул и указал налево, где река делала поворот, а берег образовывал пригорок. Дубы и вязы тут слегка расступались - солнечный свет лежал на траве, показавшейся мне страшно густой после хилого подлеска в чаще.

- Подходящее место, - одобрил я, скидывая рюкзак. - Разбиваемся, сэ-эр?

- Пожалуй, - решительно сказал Энтони, тоже снимая груз и освобождая из-под клапана рюкзака палатку, которую нёс он. У англичанина и в самом деле лучше получалось её ставить - даже в одиночку. Я сбросил куртку и, разложив лопатку, занялся кострищем - вырубил широкий квадрат дёрна, отложив его в сторону, чтобы потом прикрыт место, где горел костёр - когда будем уходить. Пока Энтони ставил палатку, я успел выкопать в кустах мусорную яму и соорудить очаг: положил на две вырубленные топориком из сухой лесины У-образные рогатки, вбитые в землю, прочную жердь. Англичанин как раз педантично окапывал палатку ровиком - на случай дождя, о котором я уже и забыл, какой он бывает.

- Есть, - удовлетворённо сказал я, очищая лезвие топора. - Я за дровами, ты за водой - договорились?

Энтони, кивнув, подцепил котелок пальцем и пошёл к реке. Что-то ему не понравилось; он побродил вдоль берега,наклоняясь к воде, потом свернул за пригорок. Я стащил надоевшие ботинки, снял носки (ох, кстати - их пора и в самом деле постирать!) и отправился добывать сушняк для топки, размышляя, что бы такое забабахать на вечер. Пожалуй, польский грибной суп… и гречневую кашу со свиной тушёнкой. А в чай - сгущёное молоко.

В низинке, где я провалился по колено в неожиданную грязь, росли два полусумасшедших подберёзовика - огромные и не червивые. Я срезал оба, решив, что от них грибной суп хуже не станет. Уже начал озираться по сторонам в поисках других грибов (а вдруг?…), когда услышал негромкий сдавленный окрик:

- Эндрю… ты где?…

- Здесь, - откликнулся я, поднимаясь с корточек - фигура Энтони возникла у кустов наверху,через которые я пробирался сюда, в ложбинку. Увидев меня, англичанин кубарем скатился вниз. Он был без котелка, с висков скатывались капли пота, а глаза - злые-злые…

- Ты чего? - невольно приглушив голос, спросил я.

- Зэр… 15 - он задохнулся, помотал головой. - Блади бастардс… поучарс… нот фар эвэй… он зэ рива… 16 - снова потряс головой и выпалил: - Эндрю, там, на реке - браконьеры! На той лодке, двое! Я лодку узнал!

…Пригибаясь, мы взобрались на пригорок - хотя эта предосторожность была совсем излишней. Холм не только скрывал нас от взглядов, но и глушил звуки - поэтому браконьеры не услышали ни свиста Энтони, ни шума от разбивки лагеря. Мы растянулись плашмя в кустах около здоровенного дуба, росшего на самом пригорке. Осторожной раздвинули ветки…

Впрочем - можно было и тут не осторожничать. Уверенные в своей безнаказанности, браконьеры не глядели ни наверх, ни по сторонам. Они были заняты своим делом - увидев происходящее, я только скрипнул зубами. "Казанка" была вытащена на берег. В ней стоял какой-то громоздкий предмет вроде автомобильного двигателя. Здоровеный дядя в тельнике и трусах сидел на корме и любовно чистил ствол ружья, по временам что-то ободряюще покрикивая матом своему напарнику. Этот плавал на середине речушки - не сам по себе плавал, а на второй лодке - одноместной надувнушке, подгребая по необходимости куцыми "ракетками". При помощи здоровенного сачка он вылавливал рыбу покрупнее из того месива, которое создал на поверхности речки мощный электроразряд… Над толстым серым бортом лодчонки тоже торчало ружьё.

Рыб были десятки. Разных… Бандюга вылаливал только крупных - мелких он небрежно отпихивал ободом сачка. Над берегом уже каркали несколько воронов - дожидались, когда уйдёт добрые люди, течение прибьёт мелочь к берегу и можно будт поживиться…

- Вот сволочи, - выдохнул я. - Что будем делать?

Мне почему-то не пришло в голову, что можно просто остаться лежать на пригорке, наблюдая это так - со стороны. Не хотелось вникать в причины зверской жадности этих двух человек, в их мотивы и мысли - а хотелось прекратить происходящее немедленно. Встать и заорать,чтобы не смели… Но слова, да ещё слова двоих пацанов, на них не подействуют. А два ружья - это аргумент даже для взрослого лесника или лесничего. Я покосился на Энтони. Англичанин неотрывно смотрел на реку, шевеля губами, потом одним движением откинулся назад и тихо сказал:

- Не знаю, как ты, а я попытаюсь это остановить.

- У них два ствола, - напомнил я. Энтони поморщился:

- Ты сможешь просто так вернуться в лагерь и забыть про это?

Я промолчал. Нет. Не смогу. Но и что делать - я тоже не знал.

- Слушай, - Энтони сощурился. - Когда этот, второй, бросится спасать своего дружка - дырявь лодку. И не давай им выйти на берег. Сможешь?

- Смогу, - уверенно ответил я, хотя во рту возник вкус медной проволоки. - А почему он должен броситься спасать…

- Приготовься, - оборвал меня Энтони, - всё надо делать быстро. Я пошёл.

- Куда? - удержался я от вопля. Энтони, поднявшись на ноги, быстро раздевался. Нож, вынутый из чехла, он зажал зубами. - Ты что придумал?

- Э эай, - неразборчиво ответил он. Перехватил нож в руку и расшифровал. - Не мешай. Помогать будешь - сразу говори?

- Без вопросов, - окончательно решился я. И тут же спросил: - Да куда ты?!

Энтони отмахнулся и, пригнувшись, канул в кусты справа. Я, не удержавшись, нехорошо выругался и вернулся на свой наблюдательный пункт. Нервы были натянуты, как струны, я взмок от волнения. В голове звенела противная пустота, не было ни сожаления о том, что ввязались, ни страха, ни желания что-то делать… но в то же время я оставался в уверенности, что Энтони не брошу. Что бы он не затеял!

- Щука! Полено! - заорал тот, который плавал на "резинке", поднимая на руках что-то в самом деле здоровеннное. - Во…

И вдруг - я не поверил своим глазам. Не опустив рук, ничего больше не успев сказать, браконьер просто… исчез. ПРОВАЛИЛСЯ. Очевидно, его дружок тоже не понял, что к чему, потому что не пошевелился, а лишь сказал - даже не испуганно, а лениво:

- Э, ты чо?…

Но пропавший браконьер вдруг вынырнул - РЯДОМ с лодкой, бешено замолотил по воде руками и настоящим ужасом завопил:

- Владька! Помоги! По-мо-ги-и… тону!!! - ушёл под воду, вынырнул снова и завыл уже без слов, пронзительно: - Ыыыыыыы!!!

- Ох ё ж! - как ужаленный, вскочил "тельник". - Э! Счас! Счас, иду!

Надо отдать ему должное - он бросился в воду без раздумий и сильным, техничным кролем буквально помчался на выручку приятелю.

Начал я думать, уже оказавшисб на берегу. Вскочил и помчался по склону - без единой мысли, за меня всё делало тело. Первой связной мыслью было: "Что теперь?" - когда я остановился у "казанки". И снова моё тело опередило мои мысли - я нагнулся и подхватил с песка брошенное Владькой ружьё - это оказалась семизарядная"помпа" "Рысь", не шуточки! Владька нырял около дрейфующей лодки, на берег не глядел. До меня ещё только дошло, что я держу в руках трофейное оружие, а палец уже сам собой нажал на спуск.