Олег Верещагин - Завещание рыцаря

Сам не знаю, почему я последовал за этим парнем, когда он со всех ног побежал за гостиницу, в её двор, доставая из кармана джинсов какой-то небольшой предмет, похожий на микрокалькулятор. По идее, мне надо было драпать в другую сторону, домой, но я следовал за ним, как хвост.

Во дворе стояла техника постояльцев - несколько легковушек и мотоцикл. Не знаю, какой марки, но, похоже, мощный и проходимый - на широких колёсах, свинцового цвета. Не добегая, парень вытянул в сторону мотоцикла руку с "калькулятором", и я услышал еле-еле донёсшийся щелчок. Ага, дистанционка…

Явно спеша, но не суетливо, он начал пристраивать сумку на плоскую решётку багажника. Не поворачиваясь, спросил быстро:

- Слушай, мне надо на пару дней куда-нибудь скрыться. Слово чести, я не бандит и не убийца. Помоги.

Несколько секунд я думал. Точнее не думал, а просто оцепенело молчал, потому что знал, как отвечу. Как ответил бы любой нормальный парень на моём месте…

- Едем, я покажу.

У ворот к нам метнулась тёмная фигура, словно в фильме ужасов мелькнули вытянутые руки со скрюченными пальцами… Парень ловко выкинул ногу вперёд, послышался вопль, гулкий лязг железа… Мотоцикл вильнул, почти лёг набок, выправился, срезал угол тротуара, проскочил под фонарём и пропал в окончательно сгустившейся темноте улицы…

…Колбаса меня не дождалась. Пока мой постоялец закатывал во двор мотоцикл и закрывал, путаясь со щеколдой, калитку, я прошёл на кухню и обнаружил, что забыл её на столе, а лишних два часа жары сделали своё чёрное дело. Чертыхнувшись, я убрал маргарин (деформировавшийся в лепёшку, кстати) в морозилку, вышел на заднее крыльцо и швырнул колбасу Геббельсу - тот поймал кусок на лету.

Неожиданный гость уже поднялся на крыльцо, с интересом осматриваясь по сторонам. Сумку он тащил с собой и, остановившись на крыльце, осведомился:

- Можно войти?

- Не на улице же я тебя оставлю, - буркнул я, поднимая с диванчика, стоявшего на веранде, обрез. Всю жизнь мечтал иметь настоящее оружие. получил, здрасьте - наверняка "палёную" бандитскую "дуру"!

- Я прошу простить, - сказал он, входя, - я понимаю, что моё вторжение не очень приятно… но я на нём не настаивал.

В переводе на нормальный русский язык это звучало так: "Ты меня сам сюда притащил." Мысленно признав его правоту, я протянул ладонь:

- Андрей. Лобанов.

- Антон, - тут же ответил он, резко встряхивая мою руку. Рукопожатие у него оказалось коротким и крепким, как тиски. И было видно, что он не силу показывал, как многие стараются сделать при первом знакомстве. - Я правда чувствую себя неудобно… Твои родители не будут против, что ты привёл незнакомого?

- Я живу с матерю, её сейчас нет. И ещё три недели не будет.

- А-а… - протянул он. Как мне показалось - облегчённо…

…Антон отказался от еды и лишь спросил, где у меня душ. Когда я ответил, что во дворе и воды для него надо ещё натаскать, а уже поздно - моргнул, неуверенно улыбнулся и поинтересовался, где ему лечь. Если честно, я сам хотел спать больше, чем жить, поэтому лишь обрадовался такому вопросу.

- Я сейчас Геббельса отпущу, - предупредил я Антона, который сидел на диване и стаскивал сапоги, с интересом рассматривая корешки книг в шкафу.

- Геббельса? - удивлённо посмотрел он на меня.

- Собаку мою. - пояснил я. - Ты ночью на улицу не высовывайся, сожрёт и фамилии не спросит!

Взгляд Антона из удивлённого стал странным, настороженным:

- Зачем мне ночью выходить на улицу? - равнодушно спросил он.

- Андрей… Андрей…

- Я всё куплю, мам, - быстро сказал я, переворачиваясь на другой бок, чтобы поймать ускользнувший сон. - Ты иди, всё сделаю, пока…

- Андрей… - меня легко, но настойчиво тряхнули за плечо.

- Ма, каникулы! - уже обиженно и сердито дёрнулся я под простынёй.

- Андрей… - потряхиванье повторилось.

Только теперь до меня дошло, что зовёт меня не мамин, незнакомый мальчишеский голос. Следующей моей мыслью было воспоминание о вечерней переделке и нежданном госте.

Я открыл глаза и сел в постели.

"Избушка на курьих ножках" - мой будильник - показывала всего пять тринадцать! За окнами ещё еле-еле рассвело, птицы, и те ещё не начали драть глотки! Я почувствовал, что злюсь, и с каждой секундой сильнее - хорошо началось утро!

Разбудил меня, конечно же, Антон. Не было его тут - и не надо, я раньше восьми вставать не собирался!Но сейчас он сидел на краю моей постели с весьма обеспокоенным лицом. Очевидно, тоже только-только проснулся, потому что был в одних трусах и босиком, волосы спутаны.

- Извини, но я никак не могу найти туалет, - вздохнул он и провёл ладонью по волосам.

- Во дворе налево, - я зевнул и, отбросив простыню, спустил ноги на пол. - Пошли, подержу Геббельса…

И тут до меня дошло, ЧТО он никак не мог, видите ли, найти. У меня в доме, в частном особнячке, построенном в начале 60-х. Дураку же ясно, где в таком случае находится туалет! Если бы он разбудил меня и попросил придержать собаку, всё было бы логично. Но…

Очевидно, он прочёл ошарашенность в моём взгляде, потому что весь подобрался. А я, не спуская с него взгляда, сказал:

- Так ты и правда иностранец… Поляк, что ли? Или болгарин?

- Почему? - тихо спросил он, вставая. Бесшумно отошёл к окну, встал ко мне лицом. Руками за спиной нашарил подоконник, оперся.

- Ну… - я сделал в воздухе неопределённый жест рукой. - Антон… Или чех, что ли?

Антон вздохнул. Поставил ногу за ногу. Поднял голову.

- Меня зовут Энтони Джеральд Спенсер Колвилл, младший граф Мерсисайд.

…Помнится, я сказал одно-единственное слово, очень точно отражавшее моё настроение. Я сказал:

- Дурдом…

Это вовсе не значило, что я не поверил. Наоборот! Поверил, сразу! Почему? Не знаю… Наверное, потому что всегда мечтал о приключениях, а при одних этих словах - " Энтони Джеральд Спенсер Колвилл, младший граф Мерсисайд " - повеяло Киплингом, Хайнлайном, "Первым рыцарем" и сериалом про Горца.

Короче, я поверил разом, как прыгают в холодную воду. Но иных слов, кроме "дурдом" у меня не нашлось. Зато нашёлся вопрос:

- А эти… Сергеич и Витёк… Они кто?

- Если бы я знал, - вздохнул Ан… Энтони. - Прицепились ко мне в Санкт-Петербурге. Я думал, что стряхну их с себя - не поехал на поезде, рванул сюда на мотоцикле. Догнали, хитрые…

- А что им нужно? - быстро спросил я. - Тоже не знаешь?

Энтони посмотрел на меня в упор, не мигая. Я не отвёл взгляда, и он медленно сказал:

- Нет. Как раз это я знаю.

Потом тронул кассеты в стойке, отведя взгляд. Длинно вздохнул - и словно на что-то решился:

- Знаешь, что?… Давай сейчас ты всё-таки подержишь своего Геббельса, а то я и лопнуть могу… Потом, если ты это не сочтёшь за наглость, мы что-нибудь поедим. А потом я тебе всё расскажу. Ну а уж ты сам решишь.