Мерри – allal1978@rambler.ru - 9 и 1/2 недель

А кофе он все-таки варит лучше, чем Гарри.

Три дня ничего не писал, потому что ничего особенно интересного не происходило.

Как ни странно это звучит, со Снейпом вполне можно жить. Он, конечно, постоянно язвит, но в целом мы с ним стараемся не пересекаться. Интересно, сколько это продержится?

Они с Тонкс ведут себя странно: по утрам почти не разговаривают и даже друг на друга не смотрят. Но после завтрака они вместе пьют кофе, и тогда все налаживается — до следующего утра. Не в первый раз думаю, что меня окружают одни ненормальные, хотя я уже привык.

Наши соседи Хадсоны — потрясающая семейка, они чем-то напоминают Уизли, только их не так много, конечно. Люси до ужаса милый ребенок и может выклянчить у кого угодно что угодно. Вчера, например, мы со Снейпом, возвращаясь из магазина, встретили ее с Питом на бульваре, и, пока Пит пересказывал мне какой-то анекдот, Люси умудрилась раскрутить Снейпа на мороженое — это перед обедом-то! Единственный, кто с ней справляется, хоть и не без труда, — это Пит. Видимо, хлопанье ресницами и умильные взгляды на старших братьев не действуют. Надо будет уточнить у Джинни.

Пит играет на гитаре и мечтает стать рок-музыкантом — втайне от родителей, разумеется. За ним увиваются все девчонки города, но он встречается с дочкой бакалейщика, а на остальных плевать хотел. Кстати, та самая «чудная» Кэти Принс — во-первых, подружка Майка, а во-вторых, невозможная болтушка.

Все, сажусь дописывать эссе по трансфигурации, потому что вечером Пит обещал принести какой-то смешной фильм посмотреть. Надеюсь, Снейп нас не убьет.

Глупый мальчишка опять что-то затеял. Любопытно, он считает, что я настолько невнимателен, или просто не подозревает, насколько его легко читать? Я же вижу, как он ерзает и косится на меня, когда думает, что я на него не смотрю.

— Ну, что тебе? — спрашиваю я со вздохом. Он удивленно глядит на меня, зачем-то ежится и молчит. Смерти он моей хочет, не иначе. — Прекрати испытывать мое терпение и говори, чего тебе надо.

— Э-э-э…

— Уже лучше. А подробнее?

— Питсобиралсяпринестикинохотитепосмотреть? — быстро говорит он и опускает взгляд в тарелку. Тонкс хихикает.

— Я смотрю, дар речи к тебе вернулся. Браво. А теперь, пожалуйста, с гриффиндорского на человеческий.

Одарив меня гневным взглядом, Поттер глубоко вдыхает и сжимает левую руку в кулак — он думает, я за тарелкой не вижу. Ха!

— Пит обещал принести… кино, — медленно говорит он. — Мы собирались посмотреть его в гостиной. Хотите присоединиться?

— С удовольствием, — с энтузиазмом отвечает Тонкс. — Что за кино?

— Не знаю, он говорил, что-то смешное, — Поттер осторожно оборачивается ко мне: — А… ты?

Я имею весьма смутное представление, о чем они говорят, но будь я проклят, если добровольно соглашусь участвовать в маггловских развлечениях.

— Благодарю, как-нибудь обойдусь. Когда появится этот твой приятель?

— В восемь. После ужина. Это ничего?

Мерлин, ну когда этот сопляк перестанет на меня смотреть так, как будто я вот-вот откушу ему голову? Знал бы он, как это раздражает!

— Это замечательно, — кисло отвечаю я. — Я наконец-то смогу отдохнуть от вашего сомнительного общества и почитать спокойно. Джеймс, надеюсь, ты помнишь, что сегодня твоя очередь готовить ужин, — не дожидаясь подтверждения, я встаю и поднимаюсь в нашу с Тонкс спальню. У меня снова болит рука.

Судя по тому, как Снейп бубнил сегодня за обедом, у него опять болит рука. Как меня достало, что все считают меня идиотом! Они, кажется, искренне думают, что если мне ничего не говорить, я буду меньше волноваться. А то я не догадываюсь, что Волдеморт не слишком доволен ситуацией… и не замечаю, как Снейп машинально потирает предплечье и морщится. Хорошо еще, что моих познаний в окклюменции достаточно, чтобы у меня по этому поводу не болела голова. Тут, конечно, спасибо Снейпу: если бы не его уроки, я бы давно спятил, наверное. Интересно, наберусь я когда-нибудь смелости поблагодарить его? И что он за это со мной сделает?

Снизу опять доносится дружный взрыв хохота.

Я в раздражении захлопываю маггловский детективный роман, который безуспешно пытаюсь читать последние четверть часа, и встаю. Гадес бы побрал Альбуса, который не только забил дом исключительно легкой маггловской литературой, но и приволок сюда этот кино… агрегат.

Внизу опять смеются, и искушение пойти и взглянуть, над чем именно, становится почти невыносимым. В крайнем случае, я ведь всегда смогу придумать какую-нибудь гадость насчет того, как они мне мешают.

Рука ноет, я рассеянно потираю метку, выхожу из комнаты и тихо спускаюсь вниз. Там темно, только из приоткрытой двери гостиной падает слабый свет. Я тихо подхожу ближе и останавливаюсь в дверном проеме. Тонкс сидит с ногами на диване, поджав их на турецкий манер, а мальчишки разлеглись на животах на ковре и жуют какую-то непонятную гадость, на вид вроде белых комочков. Бр-р… Все трое с интересом уставились на светящийся ящик — кажется, это называется телевизор. Я смутно припоминаю, что «кино» — это нечто вроде записанного спектакля, и пытаюсь разглядеть, что там происходит.

Как ни странно, я быстро разбираюсь в сюжете: это нелепая комедия о маггле (или сквибе?), который притворяется магом и пытается втереться в доверие к своим чистокровным родственникам, явно помешанным на темной магии. Зрелище, несмотря на очевидную глупость сюжета, действительно довольно забавное, и я уже минут через пять обнаруживаю, что кусаю губы, чтобы не рассмеяться в голос. Возможно, я все-таки издаю какой-то звук, потому что Тонкс вдруг оборачивается, как ни в чем не бывало подмигивает и машет рукой. Я мысленно говорю себе, что нет никакого смысла уходить, раз меня уже обнаружили, и сажусь на диван рядом с ней. Услышав мои шаги, Поттер оборачивается, и глаза у него становятся круглые, как блюдечки, — это видно даже в темноте. Но мгновение спустя он нахально ухмыляется и тоже подмигивает мне, прежде чем повернуться к экрану. Вот паршивец! Перед началом учебного года придется пригрозить ему чем-нибудь совершенно ужасным, иначе он совершенно испортит мне репутацию.

Но пока что я просто тихо фыркаю и продолжаю следить за злоключениями лысого идиота со звучным именем Фестер. [1] Примечание автора: речь, разумеется, идет о бессмертном фильме «Семейка Аддамс». Фестер — дословно «нагноение», «гноиться» (англ.).

Обалдеть!