Виктор Сидоров - Тайна Белого камня

— Ах ты подлец! Ах ты бандит! — хрипло бросал лесничий.

Дядя Федя, словно зверь перед прыжком, напрягся весь, глаза немигающе впились в лесничего, следя за его малейшим движением. Вот он, как расправившаяся пружина, снова бросился на своего противника, но получил сильный удар по лицу. Дядя Федя упал, как сноп, выронив нож, но и лесничий не удержался на ногах. В одно мгновение два тела сплелись в клубок и покатились по земле. В этот момент разъяренная собака вцепилась клыками в ногу дяди Феди. Все скоро бы кончилось, но дядя Федя каким-то невероятным усилием освободил руку, ударил собаку камнем по голове. Лесничий воспользовался тем, что дядя Федя отпустил его шею, вывернулся и навалился на него. Тот скинул лесничего с себя, и они вместе покатились в овраг.

Сразу стало тихо. Ребята, потрясенные происшедшим, перепуганные, глядели, как завороженные, на обрыв, где все еще вилась золотистая пыль. Первым пришел в себя Левка. Он был бледен до синевы, его лихорадило.

— Бежим, Василь, бежим! — говорил он, заглатывая окончания слов. — Скорей в лес!

Кинув лопату и котелок, подхватив под руки Мишку, ребята устремились в лес, унося с собой железный ящичек. Все происходило, как во сне. Тяжело ли было Левке и Васе тащить поклажу и друга, больно ли было Мишке, долго ли они бежали, никто не запомнил.

Привал сделали, когда скрылось солнце. В бору стало темно, прохладно. Чувство страха постепенно отпустило ребят. Они сидели, полузакрыв глаза, обессиленные, молчаливые, бездумные.

Взошла луна. Она медленно поплыла в одиноком ватном облачке, как парусник в бескрайнем океане. Давила, угнетала тишина. Часы ползли медленно, томительно. Никто ни на минуту не сомкнул глаз за всю ночь.

— Скорей бы солнце, — прошептал Левка.

Вася тихонько вздохнул. Если бы солнце!

Утром Вася смастерил из березовых палок костыли. Боль в ноге за ночь у Мишки приутихла, но двигались медленно, подравниваясь под Мишкин шаг.

Ребята за одну ночь ослабли сильнее, чем за все прошлые дни: сказывались и голод, и постоянные лишения, а главное, пережитое. Вася настолько обессилел, что то и дело останавливался, чтобы поправить ремни рюкзака, в котором лежал партизанский ящик. Побеспокоиться о пище ни у кого не было ни желания, ни времени. Ребята почти не разговаривали: боялись привлечь к себе внимание. Любой треск, легкий шум, поднятый птицей или зверьком, неосторожный шаг — все заставляло их вздрагивать и бледнеть.

Ручей, по берегу которого шли путешественники, петлял между деревьями, уводил ребят все дальше и дальше в бор. Вот он круто повернул влево, чтобы обежать попавшуюся на пути гривку, затем заструился по неширокой лощине. Здесь встретился с другим ручейком. Встретившись — обрадовались, зазвенели наперебой: вместе-то бежать веселее!

— Ручей обязательно в реку вольется! — произнес Вася. — А до нее теперь, поди, совсем недалеко.

У Мишки снова разболелась нога. Но его подбадривала мысль, что скоро они доберутся до реки, а через несколько часов — домой!

— Ну, кажется, мы удачно выпутались, капитан, — произнес Левка. — Сейчас нам сам черт не брат. Вася кивнул.

— Далеко ушли… Жалко дядьку лесника…

И снова лица ребят потускнели. Чем кончилась борьба? Жив ли лесничий? Хотя бы одолел дядю Федю, этого бандюгу.

Мишка молча прыгал на своих костылях, стараясь не отставать от друзей, не ударить ногу. Однако в конце концов не выдержал.

— Давайте отдохнем немного…

Вася отыскал укромный уголок между густо растущими деревьями, снял рюкзак и расправил плечи. Мишка лег.

— Айда, Лев, ягод поищем…

Они перебрались через ручей и пошли по небольшой полянке. Но не сделали и десяти шагов, остановились: за деревьями мелькнула чья-то тень, послышался хруст веток. У Левки сразу стало горячо во рту, кровь забарабанила в висках.

— Бежим!

Ребята не успели сдвинуться с места, как на полянку выскочил дядя Федя. Он торопливо оглянулся, увидел ребят. Его настороженное, злое лицо словно окаменело, потом медленно расплылось в широкую улыбку.

— Кого я вижу! — радостно воскликнул он и, сильно хромая, заспешил к ребятам. — Вот так встреча! — Он горячо обнял онемевших от страха ребят.

— Не ожидали? Ха-ха-ха! Испугались? Думали разбойник?

Ребята не только не могли ответить — не в силах были шевельнуться. Они смотрели на покрытое ссадинами лицо дяди Феди, на разбитые губы. А тот на секунду умолк, внимательно рассматривая серые лица мальчишек.

— О, да вы действительно испугались. Успокойтесь, сейчас сядем в моторку и — домой. Ах, пострелята! Вы знаете, что родители ваши уж и искать вас перестали? Решили, что утонули. А я вот молчком отправился на поиски, — дядя Федя лукаво подмигнул. — Мне-то ваша тайна была немножко известна.

Ребята продолжали молчать, словно у них отнялись языки. По лицу дяди Феди пробежала тень беспокойства, глаза, как иголки, кольнули ребят.

— Загорели, повзрослели, похудели — настоящие путешественники. Измотались, поди?

Оцепенение несколько ослабло. Вася жалко улыбнулся:

— Измотались…

— Наконец-то хоть один заговорил! — обрадовался дядя Федя. — А ты что, Лев, царь зверей, молчишь?

Левка вздохнул.

— А где же третий? Где Михаил Топтыгин? Ведите меня к нему. Хочу обнять этого толстяка.

На ребят снова нашло оцепенение. «Вот и все, — мелькнула мысль у Васи. — Сейчас заберет документы». А дядя Федя подталкивал ребят, словно помогал им двигаться.

— Ну, идемте, идемте.

Левка и Вася, окончательно потеряв волю, медленно поплелись к своему биваку. Они перешли ручей, вошли в заросли, где расположились на отдых. Но что такое? Мишки не было. Не было и рюкзака, в котором лежал ящичек с документами. У дерева валялась лишь Левкина куртка. У Васи радостно блеснули глаза. Зато дядя Федя сразу помрачнел и лихорадочно заоглядывался вокруг.

— Где же он? Где Топтыгин?

— Мы вдвоем, — произнес Вася.

— Вдвоем?!

— Ага. Михаил не захотел с нами.

— Не захотел?

— Да, — вступил в разговор Левка. — Когда вы не дали моторку, он отказался.

Дядя Федя уставил прищуренные глаза на Левку.

— Вон как! А где вы научились так нескладно врать? — спросил он, и в голосе его ребята не почувствовали прежнего добродушия. — С чего бы это Мишкина мать рыдала, если он не поехал с вами? А?

Ребята потупили головы.

— Вот так-то, — удовлетворенно сказал дядя Федя. И потом резким, сухим голосом добавил: — А теперь отвечайте: где ваш дружок и где ящик, который вы взяли у Белого камня.

Этот прямой вопрос хлестнул, как бич. Что делать? Он все знает! Но ведь не говорить же о том, что они взяли ящик, а Мишка с ним куда-то исчез. И ребята молчали.

— Слышь, вы, сопляки! — тихо, но жестко начал дядя Федя. — Если вы мне сейчас не отдадите ящик, я вас… — У него заходили на скулах желваки, злобой загорелись глаза. — И не смейте врать и прикидываться дурачками. Ну, говори ты, щенок! — перевел он немигающие глаза на Левку.