Герцель Новогрудский - Дик с 12-й Нижней

ГЛАЗА, КОТОРЫЕ ПРОДАЮТСЯ. ЦЕНА 850 ДОЛЛАРОВ. КУПИМ И ПОДАРИМ ГЛАЗА ТОМУ, КОМУ ОНИ ПРИНАДЛЕЖАТ — ДИКУ ГОРДОНУ.

Пока Том и Кинг просматривали газету, красный сигнал в светофоре сменился зеленым. Лавина машин двинулась и покатилась, набирая скорость. По улице навстречу бежали мальчишки с пачками листков в руках. «Экстренный выпуск! Экстренный выпуск!» — доносилось с тротуаров.

Том наклонился к водителю:

— Вы только посмотрите, как рыженький развернулся: целую армию мобилизовал. Боюсь, на нашу долю газет не хватит. Да и его вряд ли застанем.

Но газеты были. Майк — тоже. Когда грузовик подъехал к типографии, Бронза дежурил у ворот, приплясывая он нетерпения.

— Что же вы?.. — накинулся он на вылезавшего из кабины Тома. — Я бы уж знаете где был? А из-за вас задержался, из-за вас ребята больше моего продадут… Идемте скорей, тут все приготовлено.

Приготовленными оказались пачки с газетами. Они лежали во дворе, под широким навесом из оцинкованного железа.

— Сколько здесь? — спросил Том. Лицо у Майка стало виноватым.

— Полторы тысячи, — смущенно ответил он. — В типографии лишнее отпечатали. Говорят, на всякий случай. А я боюсь, как бы не осталось. Ребята и так по триста — четыреста штук взяли. Это, знаете, когда бокс бывает и то столько не продаем.

— Давай всё в машину! — распорядился Том. — Мы газетчики моторизованные, полторы тысячи продадим.

— Только сначала грузовик надо привести в порядок, — заметил Кинг.

Инженер достал из-под сиденья в кабине жестянку с гвоздями и молоток. Моряк, не спрашивая, стал помогать. Оба начали приколачивать к бортам машины номера экстренного выпуска. Чтобы не сорвало ветром, каждый лист обрамлялся полосками картона, подобранными во дворе.

Через пять минут старенький грузовик преобразился. Глядя на него, уже нетрудно было догадаться: здесь торгуют газетами. С трех бортов машины в окружении печатных строчек на мир смотрели глаза Дика.

Бронза с завистью наблюдал за работой Тома и Кинга. Вот это дело! Вот так и следует продавать газеты: забраться в кузов, мчаться на третьей скорости по городу и высматривать покупателей.

Том угадал мысли Бронзы.

— Залезай, Майк, — предложил он. — Клади сюда свои газеты, вместе продавать будем.

Майк вздохнул:

— Нет, нельзя, мне от ребят отбиваться неудобно.

Это нечестно, если я буду на машине, а они пешком. Да и узнают… Лучше я тоже пешком…

Сказав так, Майк еще раз вздохнул, подхватил свою пачку листков и припустился по улице.

— Экстренный выпуск! Экстренный выпуск! — далеко разнесся его звонкий голос.

Поток машин на улицах схлынул, но пешеходов на тротуарах было по-прежнему много.

Моряк и инженер-прачка-водитель-газетчик, выехав из типографии, минут через десять остановились на небольшой, круглой, как монета, площади, перед огромным, похожим на сундук сорокаэтажным зданием. Место было подходящее: машин мало, а пешеходов много, вся площадь кишит.

Том встал с одного борта, Кинг — с другого. Развязали газеты, помахали листками. Народ тут же обступил машину.

— Экстренный выпуск «Голоса рабочего»! — возглашал Том. И его новые зубы сверкали при свете электрических фонарей. — Газета пишет о ребенке, который ждет вашей помощи! Газета пишет о том, что каждому надо знать, над чем каждому нужно думать! Десять центов номер, мистеры! Семь из них — на спасение человека!

— Десять центов номер, мистеры! — звучно вторил Кинг. — Они спасут мальчику глаза. Десять центов!

Газета расходилась бойко. Руки с зажатыми в пальцах монетами тянулись к машине со всех сторон. Первая пачка с сотней номеров кончилась через несколько минут. От второй оставалась самая малость.

В центре круглой площади памятником высился рослый полисмен. Когда машина подъехала к дому-сундуку, он равнодушно посмотрел на нее и отвернулся. По-всякому торгуют в Нью-Йорке газетами. Торгуют и с грузовиков. В этом нет ничего особенного.

Прошло минут пять. Полисмен снова посмотрел в сторону небоскреба и стал переминаться с ноги на ногу. Что-то уж слишком оживленно перед газетчиками. Чего это люди так хватают листки? Сегодня ни о каком боксе не слышно.

Заложив руки за спину, полисмен медленно, величаво подошел к машине.

Подошел… и ни от медлительности его, ни от величавости ничего не осталось. Хорош бы он был, если бы старший сержант, который с минуты на минуту должен проверить пост, увидел, что здесь происходит! Какие-то проходимцы, какие-то негры создают толчею, продают на площади «Голос рабочего», а он, полисмен бляха 1193, пальцем не шевелит!

Полицейский поравнялся с кузовом, свирепо посмотрел на Тома и Кинга:

— А ну, не мешать движению! А ну, очистить площадь!

— Спокойней, полисмен, спокойней, — сказал Том. — Мы никому не мешаем. Газетами торговать не запрещено.

— А я говорю — марш! Я говорю — мешаете!

— Дело не в нарушении правил уличного движения, а в газете, — улыбнулся Том. — Вам просто не нравится «Голос рабочего». Так, полисмен?

— Хотя бы и так. Том развел руками:

— Что же, если вам «Голос рабочего» не нравится, читайте другую газету. А люди эту покупают.

Полисмен разъярился. Шея под тугим воротником надулась.

— Или вы сейчас же смотаетесь, или в полицию…

— Мы ведь не нарушаем закона, полисмен.

— Я вам покажу — закон!..

Пока Том препирался с представителем власти, Кинг перелез из кузова грузовика в кабину. Он не знал, чем кончится разговор, но решил на всякий случай быть готовым дать ход машине в любую секунду. И оказался прав. Полисмен шутить не собирался.

— Что-то ты много разговариваешь, что-то ты мне не нравишься, — сказал он, обращаясь к Тому. — А ну, давай в полицию — там разберемся.

Ухватившись за ручку дверцы, полицейский вскочил на подножку машины. Проделал он это не очень ловко: крыло старенького грузовика в одном месте было надломано, трещина разошлась. За нее-то полисмен и зацепился низом брючины. Послышался явственный треск сукна.

— У, дьяволы чернокожие, только на кофейницах и можете ездить! — обругал полисмен сидевшего за рулем Кинга. Отведя душу, он наклонился и стал рассматривать урон, нанесенный брюкам.

Но полисмену явно не везло: оттого, что он наклонился, увесистая резиновая дубинка, которая висела у него на приделанном к ремню кольце, выскользнула из своего гнезда и, стукнувшись о мостовую, откатилась.

— Эй, коп, тросточку потерял! — крикнул стоявший рядом с грузовиком человек в синей куртке и поддел дубинку ногой. Можно было подумать, что он хочет подтолкнуть се ближе к полисмену, но на самом деле дубинка откатилась еще дальше.