Эрин Хантер - Восход солнца

Львиносвет замер, как вкопанный, когда сквозь снежные вихри до него донесся грозный окрик гла­шатая. Чудовище с горящими глазами пронеслось мимо, взъерошив шерсть Львиносвета и забрызгав его лапы грязным вонючим снегом. Потом он от­прыгнул назад, и с бешено колотящимся сердцем с тал ждать, когда подойдут остальные.

— И вы называете себя воителями? — с трудом скрывая бешенство прорычал Ежевика. — Как вы могли поддаться панике? Лошади заперты в ко­нюшнях, и вам ничего не угрожает — разумеется, если вы не будете кидаться под лапы чудищам на Гремящей тропе!

— Извини, — процедил Львиносвет.

Жгучий стыд жалил его больнее муравьиных укусов. Резкие слова Ежевики были тем больнее, что он отлично сознавал их справедливость. Они вели себя, как безмозглые оруженосцы, впервые вышедшие за пределы лагеря.

Орешница низко опустила голову, а Остроли­стая отошла в сторону и поочередно поднимая лапы, принялась стряхивать с них грязную воду. Львиносвет знал, что для сестры нет ничего важ­нее Воинского закона, и хорошо понимал, как ей сейчас стыдно.

«А мне, можно подумать, не стыдно? Самый храбрый воин Грозового племени испугался запер­той лошади!»

— Ладно, — вздохнул Ежевика, успокаиваясь. — Все хорошо, что хорошо кончается. Попробуем перейти дорогу.

Стоило глашатаю осторожно ступить на край дороги, как вдали раздалось приближающееся рычание чудища. Сверкающее существо, полыхая глазищами, вылетело с одной стороны, и в тот же миг еще более огромное чудище с гортанным ре­вом промчалось с другой, шурша огромными, как камни, колесами.

«Как же мы перейдем на ту сторону? Они же нас раздавят!»

Львиносвет видел, что Орешница и Остроли­стая все еще не оправились от испуга, их шерсть стояла дыбом, глаза были круглыми, как одуван­чики. Он знал, что, наверное, выглядит точно так же. Львиносвету стоило больших усилий заста­вить себя выйти на твердую поверхность Гремя­щей тропы.

— Иди сюда, поближе, — спокойно велел ему Ежевика. — Мы перейдем все вместе. Бурый, не откажешься перебежать первым, чтобы показать, как это делается?

Бурый понимающе кивнул.

— Это совсем не так сложно, как кажется, — до­бродушно пояснил воин перепуганным молодым котам. — На нашей старой территории Гремящая тропа была еще шире этой!

Березовик с трудом подавил дрожь.

— Какое счастье, что мы больше там не жи­вем! — пробормотал он.

Бурый подошел к Ежевике и стал терпеливо ждать, когда чудище промчится мимо. Вот рев чудовища растаял вдали, и надороге наступило краткое затишье.

— Давай, — кивнул Ежевика.

Сорвавшись с места, Бурый бросился вперед, и его золотисто-рыжая шерстка мгновенно скрылась в снежных вихрях. Через несколько мгнове­ний воин был уже на другой стороне, а на дороге все по-прежнему оставалось спокойно.

— Остролистая! Вперед.

Глотнув морозного воздуха, Остролистая по­мчалась по Гремящей тропе. Львиносвет заскреб когтями землю, пытаясь справиться с дрожью, од­нако вскоре сестра была рядом с Бурым.

Сквозь снежную пелену послышалось прибли­жающееся рычание чудища. Когда сверкающий и ре­вущий ужас пронесся рядом с котами, Львиносвет в панике отпрянул и вытаращил глаза. В брюхе пронесшегося мимо чудовища он успел увидеть Двуногих!

«Значит, оно их съело? И нас всех съест?»

— Львиносвет, твоя очередь.

Собрав все свое мужество, Львиносвет вышел из-за спины Ежевики и понесся вперед. Несколь­ко мгновений он не чувствовал ничего, кроме кони чудищ и черной твердой земли, больно ца­рапавшей подушечки лап. Он даже не понял, как очутился на узкой полоске травы между Гремящей фопой и колючей изгородью, почувствов рядом юплую шерсть Остролистой.

— У нас получилось! — прошептала она.

— А ведь Березовик прав, — шепнул в ответ Львиносвет, когда сердце его прекратило коло– шться, как сумасшедшее. — Если в старом лесу Гремящая тропа была больше этой, то я бы ни за что не захотел бы там жить!

Вскоре к ним присоединилась Орешница и Бере­зовик. Затем вновь накатила волна рева и зловония, и пробегающие чудища скрыли из глаз Ежевику. Пришлось ждать, когда они уберутся прочь, но даже когда дорога вновь стала свободной, в воздухе еще долго слышался затихающий рев страшных зверей.

Ежевика выскочил на Гремящую тропу и понес­ся к своим патрульным. Внезапно вдали показалось новое чудище, и Березовик истошно завопил:

— Осторожнее!

Но глашатай Грозового племени ни на миг не остановился и присоединился к товарищам за­долго до того, как чудище подбежало ближе.

— Вот видите, ничего сложного, — пропыхтел он, беспечно пошевелив ушами. — А теперь идем быстрее.

Тьфу, какая гадость! Чтобы перебраться на дру­гое поле, пришлось подлезть под изгородь, собрав на шерсть скользкие мокрые листья и всякий му­сор, скопившийся под ветками.

Очутившись на другой стороне, Львиносвет сра­зу почувствовал какой-то сильный запах. Он пока­зался ему знакомым, но как Львиносвет на напря­гал память, ответ ускользал от него, как мышка в заросли папоротника.

— Что это? — испуганно спросила Орешница, указывая головой в центр поля.

Львиносвет посмотрел сквозь пелену снегопада. Прямо впереди, сбившись в небольшие группки, стояли огромные животные с черно-белыми шку­рами. Вот одно из них подняло огромную голову и издало низкий печальный звук.

— Коровы! — воскликнула Остролистая, под­ходя к брату. — Неужели забыл, Львиносвет? Мы видели их по дороге в горы.

— Ну конечно — коровы! — с облегчением вздохнул Львиносвет. Воспоминание о коровах напомнило ему о старом одиночке по имени Пурди. Этот старик показал им коров, когда они про­ходили мимо фермы, а мама — то есть, Белка!— сказала, что эти животные не опасны, если только не лезть им под копыта.

— Коровы не причинят нам вреда, — успокоил Орешницу вылезший из-под изгороди Ежевика. — Они ни на кого не нападают.

Орешница недоверчиво посмотрела на глашатая, но ничего не сказала, а когда Бурый повел от­ряд через поле, Львиносвету невольно передалось сомнение молодой воительницы.

Коровы были совсем рядом, они смотрели на котов своими выпуклыми блестящими глазами. Как ни старался Львиносвет обходить их сторо­ной, страшные копыта все равно были слиш­ком близко, но еще страшнее казались ужасные изогнутые когти, торчащие над коровьими гало­пами.

Что и говорить, против таких зверей никакие боевые приемы не помогут! Время от времени ко­ровы наклоняли тяжелые морды и обнюхивали проходивших котов, обдавая их своим горячим влажным дыханием; Львиносвет задыхался от их неприятного запаха, его оглушали протяжные скорбные звуки, которые издавали эти непонят­ные звери.

Бурый невозмутимо вел их сквозь лес высо­ченных коровьих ног, когда одна из коров вдруг со вздохом взмахнула своим длинным хвостом, хлестнув Остролистую прямо по морде. Взвыв от боли и неожиданности, Остролистая отшатнулась, врезавшись в Львиносвета.