Эрин Хантер - Восход солнца

– Лисий помет! — выругалась она.

Львиносвет поддержал сестру, чтобы она не упала.

— Что-то это путешествие перестало мне нра­виться, — прошипела Остролистая и посмотрела на Орешницу, которая с готовностью закивала.— Поход в горы был гораздо проще, несмотря на стычку с собаками.

«Кроме того, в путешествии в горы был хоть какой-то смысл. А сейчас мы идем искать кота, который не имел никакого отношения к смер­ти Уголька. Я знаю, что Сол не убийца — знаю, и все».

Миновав коров, коты побрели по снегу к даль­нему краю поля. Львиносвет повел носом, ища за­пах Сола, но в воздухе пахло лишь снегом, землей и коровами.

«Воняют на все поле! Тут и собственных соплеменников-то не учуешь, не то что Сола!»

К счастью, вскоре из снежной пелены показа­лась очередная изгородь. Патрульные со всех лап бросились к ней и забрались под колючие ветки.

— Нам через эти колючки не пролезть! — вос­кликнул Березовик, с ужасом глядя на изгородь. — Да тут в два счета без шкуры останешься.

— Не останешься, — заверил его Ежевика. — Пойдем вдоль изгороди и поищем место, где мож­но пролезть.

С этими словами он решительно зашагал под ветками, а патрульные поплелись за ним следом.

Уставший Львиносвет совсем сник.

«Только бы не пришлось возвращаться об­ратно!»

Сердце у него провалилось в лапы, когда откуда– то из-за изгороди вновь послышался рев Гремящей тропы.

— Нет, только не это! — вслух простонал он.

Наконец, Ежевика остановился.

– Вот тут можно попробовать, — сказал он, кивая на узкий просвет между двумя изогнутыми немками. — Львиносвет, не откажешься попытать счастья первым?

Что ему оставалось делать? Кивнув, Львино­свет подошел ближе и обнюхал отверстие. Потом распластался на земле и пополз. Острые колючки больно оцарапали спину, вцепились в шерсть и потянули ее, но Львиносвет, стиснув зубы, выбрался с другой стороны.

— Все в порядке!

Пока остальные коты, друг за дружкой, перела­зили сквозь изгородь, Львиносвет оглядел засне­женный простор. Земля впереди плавно сбегала к очередной Гремящей тропе, которая оказалась гораздо шире и оживленнее прежней: чудища так и сновали по ней в обе стороны! Ослепительные огни Двуногих сверкали на длинных каменных стволах по обеим сторонам от дороги.

«Нам никогда не перебраться через эту тропу!»

Отчаянный кошачий визг заставил его вздрог­нуть и отвернуться от дороги. В следующий миг Орешница с воем выкатилась из-под изгороди и принялась отчаянно тереть лапами морду.

— Колючка! У меня колючка в носу! — в ужасе вопила она.

— Дай-ка, я посмотрю, — бросилась к ней Остролистая. — Стой спокойно и перестань цара­пать морду когтями!

Вся дрожа, Орешница уселась в снег и с мукой посмотрела на Остролистую. Дело оказалось се­рьезное — здоровенная колючка прочно впилась в розовый нос несчастной воительницы. Капельки крови уже начали набухать вокруг ранки.

Но Остролистая не зря когда-то собиралась стать целительницей и училась у Листвички. Умело вы­лизав кожу вокруг ранки, она ухватилась зубами за колючку, дернула — и выплюнула занозу на землю. В тот же миг кровь брызнула из носа Орешницы, запятнав свежевыпавший снег.

— Ой-ой! — завыла несчастная кошка.

— Нужно раздобыть воду, чтобы смыть кровь и очистить рану, — озабоченно пробормотала Остро­листая.

Львиносвет огляделся по сторонам, но кругом не было и следа воды.

— Значит, сунь нос в снег, — решила Остроли­стая, подталкивая Орешницу. — Он тоже остано­вит кровотечение.

Недоверчиво моргая, Орешница наклонила го­лову и зарылась носом в чистый белый снег.

— Ой, холодный! — сдавленно пискнула она.

— Постой так подольше, — велела Остроли­стая. — Все будет хорошо, вот увидишь.

Львиносвет скептически посмотрел на сестру.

«Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, и не заста­вишь Орешницу попусту отморозить себе нос!»

Несколько мгновений Орешница стояла непод­вижно, а потом нерешительно подняла голову. Все ее морда была в снегу, отчего она вдруг стала по­хожа на Белохвоста.

— Уже н-не т-ак болит, — клацая зубами, про­бормотала воительница.

Осторожно стряхнув снег с ее побелевшего от холода носа, Остролистая тщательно осмотрела ранку. От следа занозы осталась лишь крошечная, уже затянувшаяся, точка.

— Похоже, все нормально, — вздохнула Остро­листая.

— Ты молодец! — раздался за ее спиной рокочу­щий голос Ежевики. Львиносвет увидел, что гла­шатай смотрит на его сестру с той же отцовской гордостью, с какой совсем недавно Дымок любо­вался успехами своей Орешницы.

Но Остролистая резко отвернулась.

Львиносвет кожей чувствовал, как ей хочется порадоваться, но она не могла. Еще совсем недавно одобрение Ежевики было для них дороже всего на свете, но теперь все было кончено.

«Какими бы хорошими мы ни были, Ежевика тут совершенно ни при чем».

Тем временем снегопад прекратился, но тяжелые тучи по-прежнему низко висели над землей, пряча солнце.

«Наверное, скоро уже вечер…» — Львиносвет поежился. Прямо перед ним лежала Гремящая трoпa, а за ней тянулась бесконечная гладкая рав­нина с темнеющей рощицей. За рощей, чуть в сто­роне, виднелась сверкающая россыпь мерцающих огней.

— Что это? — спросил он, указывая хвостом. — Кажется, будто звезды упали с неба.

— Это такое место, где Двуногие живут целыми стаями. Они строят свои гнезда друг рядом с дру­гом, и зажигают в них свет.

— Наверное, там Двуногих больше, чем во всем мире! — благоговейно ахнула Орешница.

— Надеюсь, нам не придется к ним приближать­ся, — пробормотал Березовик.

Орешница согласно закивала, а Львиносвет процедил:

— Что нам делать возле Двуногих? Мы же не до­машние коты!

Не успел он договорить это, как поежился и вздохнул. Похоже, он пытается уверить в этом са­мого себя!

Ежевика и Бурый подвели отряд к Гремящей гропе и уселись на краю дороги, по обеим сторо­нам от выстроившихся в цепочку молодых воите­лей. Чудища с рычанием проносились мимо, их горящие глаза бросали яркие отсветы на влажную черную дорогу.

— На этот раз переходить будем все вместе, как только дождемся большого промежутка между чу­дищами, — предупредил Ежевика. — По моей ко­манде прыгайте на дорогу и бегите изо всех сил, как будто за вами гонится целая стая барсуков!

Борясь со страхом, Львиносвет ждал сигнала глашатая. Эта Гремящая тропа была гораздо страш­нее предыдущей. Казалось, что бесконечной реке чудищ никогда не будет конца!

Сидевшая рядом с ним Орешница даже не пы­талась скрыть дрожь. Распушившийся Березовик напряжено смотрел на бесконечную вереницу чу­довищ, а Остролистая яростно когтила землю, не сводя глаз с Ежевики.

Внезапно Львиносвет почувствовал себя сла­бым и жалким.