Лев Остроумов - Макар-Следопыт

Герш и Ципа голосили не своим голосом, но все их оправдания и слезы не привели ни к чему. Их решали везти в город вместе с Жуком и передать контрразведке. Сжимая в руках свою шапку, Макар мучительно думал, не распороть ли ему подкладку и не разорвать ли в клочки драгоценные записки, чтобы они не достались в руки белым.

Однако, ему не хотелось торопиться: «разорвать еще успею», — думал он, все еще не желая терять надежды на спасение — он успел заметить, что Егорки в корчме не было, и ждал, что тот как-нибудь выручит попавшего в беду Следопыта. Так мучаясь, переходя от надежды к отчаянью, Макар сидел в темном чулане до тех пор, пока волнение, вызванное обыском, не улеглось. Часа через два голоса затихли: офицеры и Балдыбаев легли спать, заперев связанных евреев в отдельную комнату.

Макар понял, что если спасение не придет теперь, то оно не придет никогда!

Прошло более часа. Царила полная тишина. До Макара не доносилось ни единого звука: казалось, весь мир забыл его. Он уже начал впадать в полное уныние, когда вдруг легкий шелест за дверью заставил его напрячь слух.

Он расслышал, как кто-то тихонько подкрадывался к чулану, вот скрипнула половица, вот стукнула задетая в темноте скамейка.

— Егорка, ты? — вполголоса окликнул Жук.

Никто не отвечал. Только тихое шуршанье и прерывистое дыхание показывало, что за дверью стоит кто-то. У Макара зашевелились волосы на голове: вспомнились сказки о привидениях и ведьмах. Что если это привиденье ходит по темной корчме? Бедняга чуть было не завопил во весь голос, и только страх разбудить своих врагов заставил его собраться с последним мужеством и овладеть собой.

Но мужество и присутствие духа совсем покинули его, когда он услышал, что кто-то пытается отодвинуть задвижку чулана; вот звякнула щеколда, дверь тихо-тихо приотворилась, и какая-то белая фигура в саване, как показалось Макарке, появилась на пороге. Он слабо охнул и отскочил в угол, стуча зубами от страха.

Однако привиденье не предпринимало никаких враждебных действий: оно стояло неподвижно на пороге, вглядываясь в темноту чулана. Потом чуть слышный шопот спросил:

— Макар, ты жив?

Что такое? Женский голос? Жаром обдало Жука!

— Любочка, ты?

— Я. Тише. Где ты?

Макар на цыпочках подошел к ней и схватил ее за руку. Она вздрогнула.

— Слушай, Макар, ты ужасный разбойник и большевик. Скажи, это ты спрятал в подполье пулемет и патроны?

— Нет, не я. Я и не знал о них.

— Почему же ты там очутился? Ведь тебя теперь расстреляют!

— Я пробирался к сестре Ганке и зашел переночевать в корчму. А тут приехали вы. Я испугался и залез в подполье. Вот и все.

— Ну, ладно!.. Знаешь, я весь день тогда думала Ты молодец, Макарка! А с мужиками драться совсем глупо… и Юрий зря с вами воюет… Совсем это ни к чему… А тебя мне жалко… мы, ведь, с тобой рыбу ловили… И вообще все это чепуха!

Эти слова она прошептала быстро-быстро, прижавшись всем телом к Макару, обдавая его лицо своим взволнованным горячим дыханием. Сердце его вдруг согрелось какой-то нежданной лаской. Крепко стиснув ее слабенькую, непривычную к работе ручку, он шепнул:

— Ты хорошая, Любик. Я знаю, ты будешь за нас, мужиков.

— Буду, Макар. И теперь пришла освободить тебя. Беги, пока они не проснулись.

— Но ведь тебе достанется?

— Ну, так что же! Пусть! Ведь не расстреляют же меня, как тебя!

— Спасибо! — прошептал Макар, чувствуя, как слезы защекотали ему горло. — Выпусти и Герша! — попросил он.

— Не могу: их заперли на замок… Иди! Я уже открыла окно в кухне, — продолжала Любочка, увлекая его в темноту. — Выскакивай, только смотри не попадись: там часовой на крыльце, около автомобиля.

Оба на цыпочках перебежали кухню. Вот и окно. Смутно белеет оно звездным светом в черно-бархатном небе. Макар вскочил на подоконник и огляделся. Неясной громадой темнел неподалеку автомобиль. Часовой на крылечке сидел, держа в руках винтовку, спиной к Макару. Одним прыжком мальчик перемахнул в крапиву, буйно росшую под окном, и на миг притаился там. Он видел, как тихо закрылось окно над ним. Спасибо тебе, милая девочка! Никогда, никогда не забудет Следопыт твоей помощи!

Как индеец, проползающий в лагерь бледнолицых, пополз Макар сквозь густую крапиву. Он не замечал, как жгла она ему руки и лицо, — до такой степени он был погружен в разрешение задачи: где сейчас Егорка? Дружок уже не выл, и это заставляло Макара думать, что успокоил собаку Егор.

Но где теперь оба друга и как их найти?

Он уже отполз шагов на двадцать от дома и приближался к плетню, как вдруг мягкий топот собачьих лап раздался над ним, и ошалевший от радости Дружок с тихим визгом лизнул его в лицо. Он издали учуял хозяина и примчался к нему.

— Тш! Цыц! Дружок, убью! — сердито зашипел на него Макар.

Дружок сконфуженно присмирел.

— Где Егорка, Дружок? — спросил Жук. Дружок поставил ухо парусом, внимательно посмотрел на хозяина и понял, что ему надо. Он сорвался с места и исчез в темноте…

Егор, выскочив из корчмы, все время сидел, прячась у ворот, и думал, как бы выручить друга. Однако отчаяние охватывало его. Как помочь? Корчма полна офицеров, а он даже не знает, в какой комнате сидит Жук. Да если бы и знал — что толку!

Только он полезет в окно, как мигом его изловят и посадят под замок вместе с Макаром. Ничего не выйдет!

Часа два; ломал он себе голову. Вдруг Дружок, рыскавший все время вокруг корчмы, подбежал к нему. Прыгая и повизгивая, он потянул Егорку за рукав, будто звал его за собой. Что случилось? Мальчик бегом кинулся за собакой.

Пробежав шагов тридцать, он наткнулся на чье-то темное тело, лежавшее в траве. Дружок кинулся к этому телу и начал теребить его в буйной радости.

— Макар, ты? — не веря глазам, спросил Егор.

— Я! — донесся тихий шопот. — Удрал!

— Как?

— Потом расскажу. Теперь ноги уносить надо. Егор присел около него на траву и заговорил торопливо:

— Слушай, брат, я придумал. Я бы давно удрал, кабы ты был здесь. Аида на самокат, — и уедем!

— Вот раз!

— Ну да! Я ведь умею пускать его в ход и править. Чорта с два нас догонят!

Макар тихонько свистнул. Аи да Егор! Вот это так дружище!

Он раздумывал только одну минуту: потом вскочил на ноги и оба, не говоря больше ни слова, бегом кинулись к автомобилю.

Они подобрались к нему, припадая к земле, прячась за его кузовом от часового, сидевшего на крыльце. Как блоха прыгнул Макар на самокат. Егор уже подскочил к ручке впереди машины и одним резким движением пустил в ход мотор. Мотор взвыл и затарахтел, а Егор пулей взлетел на него, сел за руль, нажал педаль и дернул рычаг скорости. Машина рванулась, будто кто-то швырнул ее в мрак. Это произошло с такой быстротой, что задремавший часовой не успел и опомниться. Когда он вскочил на ноги, автомобиля и след простыл. Обалдев от испуга и злобы, солдат выстрелил в темное пятно, исчезавшее в воротах.