С. Полетаев - История двух беглецов

– Что надо, мартышка? – спросил Сашка. – Катись своей дорогой!

Девочка даже не повернулась к Сашке. Во все глаза смотрела она, как Данька перевязывал шнурок.

– А ну катись, кому говорят! – зашипел

Сашка и замахнулся кулаком.

Девочка фыркнула, как котёнок. Она бросилась к Даньке. Она присела на корточки и выдернула у него кончик шнурка.

– Дай я! У тебя в узелок завязалось…

Это была Надя. И Данька, конечно, узнал её. Она нагнулась так быстро, что он не успел её остановить. Она вцепилась зубами в шнурок и стала мотать головой, как щенок, трепавший ботинок. Косички её разметались, тонкая шейка изогнулась. Данька склонился над ней и почувствовал запах детского мыла. И ещё запах молока и тёплой кроватки. Он едва держался, чтобы не упасть. Одной рукой он ухватился за ограду, а другой упёрся в худенькое плечо. Уши её горели. Она была счастлива, что могла оказать услугу мальчику, который однажды спас её от расправы. Это было то, чего она упорно добивалась. Данька жалел её: кто теперь за неё заступится? Кто оборонит её от Веньки Махоркина? Узелок был крепок. Девочка пыхтела от усердия, но ничего не могла с ним сделать.

– Уйди, малявка, а то зашибу! – пригрозил Сашка. – Слышишь, звонок звенит?

Надя в отчаянии вскинула на Даньку глаза – преданные, рыжие в крапинку глаза. Они наполнились слезами. И в Данькиных глазах защекотало. И ещё в них что-то запуржило.

Облака неслись навстречу. Разноцветным ковром стелилась земля. В зелёных полях, как гусеница, полз товарный состав. Два мальчика и девочка, прижавшись друг к другу, стояли на крыше вагона и махали руками: «Привет вам, люди!» А внизу, вытянувшись в цепочку, толпились дружинники, дворники, музыканты, представители заводов, институтов и учреждений. А также родители и учителя. И среди них-Клара Львовна, Любовь Семёновна, Данькина мама, Ав-тандил Степанович и майор милиции Охапкина… «Привет вам, люди!»

– Иди ты от нас, чего прицепилась! – рассердился Сашка.

Но девочка отмахнулась от него, как от пчелы.

– А вы почему в школу не идёте?

Мальчики переглянулись: может, она уже что-то выведала?

– А я знаю, почему вы не идёте! – закричала она и отскочила от мальчиков. – Я знаю, знаю, куда вы собираетесь!

– Куда же? – спросил Данька и загадочно улыбнулся.

– Прогульщики вы несчастные! Я вот скажу, что вы…

– Ну, ну, – ласково кивнул Данька, – куда же мы идём?

И Надя вдруг замолкла. И он поманил её пальцем. И сказал ей мысленно: «Подойди!» И она доверчиво приблизилась к нему. И он наклонился к ней и прошептал:

– Знаешь, куда мы идём? Только ты никому не скажешь?

Надя затрясла косичками так, что они чуть не оторвались и не улетели в стороны, как воробьи.

– Мы освобождены от второго урока, потому что нас послали…

Он почесал затылок, не зная, что сказать дальше. Она заморгала глазами.

– Нас послали за цветами, потому что к нам в гости приедет… космонавт…

У девочки косички встали торчком.

– Только никому не говори. Это тайна. Дай клятву, что никому не скажешь.

– Честное октябрятское, никому, никому!…

– А теперь можешь идти, – сказал Данька без шёпота, уже настоящим своим голосом, и пожал ей руку.

Девочка несколько раз оглянулась. Насупив брови, она кивала в знак того, что они могут положиться на неё. И что она не подведёт. Никогда и ни за что! Когда она скрылась в подъезде школы, мальчишки выскочили за угол детского сада и чуть не столкнулись с шофёром такси.

– Дяденька, вы по вызову?

– Вызывали, а дом какой, не пойму…

– Так это мы вызывали.

Шофёр – дяденька в форменной фуражке и с большой бородавкой на носу – недоверчиво оглядел мальчиков.

– А деньги у вас есть?

– А как же! – Сашка похлопал по карману.

– Ну, поедем, а то время дорого.

– Нам ещё вещи подтащить.

– Ну и тащите скорей.

– А вы нам не поможете, дяденька?

– Много, что ли, вещей?

– Два рюкзака, только тяжёлые… В подвале шофёр огляделся. Данька посветил фонариком. В темноте блеснули глаза Мурзая.

– Что за зверь такой?

– Вы не бойтесь, это Мурзай, он не кусается. Он с нами поедет…

– Да вы что, смеётесь?

– Так мы же заплатим…

Насторожённо глядя на Мурзая, шофер попробовал на вес один рюкзак, потом другой, но взваливать на себя не стал.

– Сколько заплатите?

– А сколько хотите? – спросил Сашка. – Двадцать копеек хватит? Кроме счётчика, понятно…

Шофёр отряхнул руки и сплюнул.

– Я вам не нанимался собак возить и таскать за вас! Ищите себе извозчика!

– Ну, тридцать копеек, – невозмутимо добавил Сашка.

Шофёр повернулся к выходу, но тут Данька бросился наперерез и сунул ему в руки целых три рубля. Сашка перестал дышать от неожиданности. Он всегда удивлялся Данькиной непрактичности и равнодушию к деньгам, но до такого транжирства ещё не доходило! Придётся забрать у него все деньги, а то с ним быстро вылетишь в трубу.

Шофёр связал рюкзаки вместе, перекинул их через плечо, захватил удочки и пошёл вверх. Ребята быстренько переоделись, запихали школьную форму в портфели, а портфели зарыли в какой-то хлам, прикрыв сверху дощечками, метлами и фанерными скребками.

На улице шофёр не сразу узнал их. В беретках, низко спущенных на лоб, в джинсах и кедах, они были похожи на ковбоев. Данька тащил на поводке Мурзая. Но у машины пёс заупрямился. «Гав! Гр-ра-ау!» – жалобно завыл Мурзай.

– Не бойся, дурачок, я же с тобой, – заговорил Данька вслух.

Но и это не помогло: пришлось взять Мурзая за передние и задние лапы, как телёнка, и насильно втолкнуть в такси.

Машина развернулась, выехала на бульвар, обогнула улицу и покатила мимо школы. К школе в это время подходил Автандил Степанович. Он был подстрижен под молодёжную польку, из бокового кармана пиджака торчал платочек. Сразу было видно, что у человека хорошее настроение. «Греби дальше! Дуй своей дорогой! – мысленно повелел ему Данька.-И не вздумай обернуться!» Но что-то разладилось с Данькиным гипнозом или он действовал не на всех. Автандил Степанович замедлил шаги, обернулся и застыл, как охотник перед дичью. Мурзай встрепенулся и грозно заворчал.

– Молчать! – приказал Данька, но тот заворчал ещё сильнее.

Данька навалился на него и сполз с сиденья. И так лежал вниау, пока машина не выехала на шоссе.

– М-да, – удивился шофёр, наблюдавший всю эту сцену в зеркальце. – Мало я с вас взял, голубчики.

И тут же резко свернул в переулок. Это показалось Даньке подозрительным. Тем более, что через три поворота было отделение милиции. Даньке стало жарко. Между лопатками защекотал пот. Только Диоген ничего этого не подозревал – он глазел из окошка и кричал, кому-то угрожая кулаком. И не ведал, что попали в ловушку. «Замри, несчастный!» – приказал Данька.