С. Полетаев - История двух беглецов

«Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»,

Пощады никто не желает….»

По стуку, сотрясшему корпус катера, Данька понял, что дальше двигаться некуда – мель. В наступившей тишине скрипели лебёдки, стучали о палубу каблуки – это сгружались десантники. В сереньком небе рождался рассвет. Вдали затихали всплески вёсел – это десант прибивался к берегу…

…Сашка Охапкин лежал на рюкзаках и с oпaской оглядывался по сторонам. Вокруг простиралось море. Оно было ничем не хуже Чёрного или Балтийского. Стоило палубе качнуться, как Сашка чувствовал, что сползает со всех рюкзаков и стремительно катится вниз. И мысленно прощался с жизнью. Но палуба выравнивалась, и Сашка оживал. Но ненадолго. Вода горой вырастала с другой стороны. Сашка закрывал глаза и снова погибал. И так без конца – то умирал, то воскресал. Он проклинал Даньку, заманившего его в это дурацкое путешествие. Какое там мысли читать на расстоянии – живым бы остаться! Бросил его на палубе, а сам куда-то смылся. Сашка закрыл глаза, пытаясь телепатически увидеть, где сейчас находится Данька, но его стало мутить. Он открыл глаза и заметил у борта женщину и мальчика на костылях. Сашка приободрился – в самом деле, чего это он мается, когда они спокойно стоят себе у борта и ничего не боятся!

Это были мать и сын. Мать придерживала сына сбоку. Повиснув на костылях, мальчик бросал чайкам кусочки булки и кричал:

– Здравствуйте, птицы! Здравствуйте!

Лицо его, маленькое, бледное, выражало высшую степень свободы – свободы от болезни, свободы от державших его в плену костылей. Он словно бы сам реял птицей над водой, подхватывал летящие в воздухе куски и кружил над бортом. Но булка кончилась, чайки устремились к другому теплоходу. Мальчик помахал им рукой, нервное лицо его стало печальным.

– До свиданья, птицы! До свиданья!

Он обернулся к матери и заметил толстого Сашку на рюкзаках. Мать тоже заметила Сашку. Поддерживая сына под мышки, она отвела его от борта и приветливо кивнула Сашке.

– Можно ему посидеть рядом с вами?

– А чего, пожалуйста.

Из-под плащ-палатки высунулась узкая морда Мурзая. Он сладко зевнул.

– Не бойся, – успокоил мальчика Сашка. – Можешь потрогать даже…

Мальчик протянул руку и схватил Мурзая за ухо. Пёс прикрыл глаза и фукнул ему в ладонь. Мальчик обернулся к маме:

– Смотри, смотри, собака меня не боится!

Он неловко подтянулся и задышал в собачью морду, жадно рассматривая усы, мигающие глаза, рыжие пучки бороды, отвислые дряблые подушечки губ, из-под которых торчали нестрашные клыки.

– Это твоя? – спросил он у Сашки.

– А то чья же? Мурзай, дай лапу!

Мурзай не пошевелился. – Кому говорят – лапу!

Мурзай зевнул и отвернул морду.

– Это у него морская болезнь, – объяснил Сашка и погладил пса. – Эх ты, Мурзай!

– Мама, собачку зовут Мурзай! – закричал мальчик.

– Слышу, слышу, – отозвалась мать.

– Мурзай! Мурзай! – восторженно кричал мальчик, но пёс забился под плащ-палатку.

Мальчик нетерпеливо глядел на плащ-палатку, но Мурзай не показывался. Видно, маялся от морской болезни. И тогда мальчик уставился на Сашку, доверчиво разглядывая его.

– Меня зовут Стасик, – сказал он. – А вас как?

– Сашка… Диоген…

– Диоген? Это ваша фамилия?

– Ты что, не слыхал про Диогена в бочке?

– В какой бочке?

– Самой обыкновенной – из-под капусты. Квартиры не было, вот и жил в бочке…

– А вы тоже в бочке живёте?

– Зачем же, у нас квартира с удобствами.

– Почему же вы Диоген?

– Это меня зовут так.

– Очень смешно – Диоген, – сказала мама Стасика. – Студенты, они все с юмором. Вы далеко едете?

– Туда! – неопределённо махнул рукой Сашка и сдвинул беретку на самые глаза, чтобы ещё больше походить на студента. – Почти до самого конца, – уточнил он. – За водохранилище. Там, знаете, есть водоразборная станция. Мы замеряем запасы воды. Очень плохо с водоснабжением стало. Вот вы пьёте водичку, льёте, не экономите и думаете, что вечно так будет?

– Не вечно? – удивился Стасик.

– Ясное дело – не вечно. Вот кончится вода, и тогда всем нам амба.

– Амба? – испугался Стасик.

– Но ты не бойся, – успокоил Сашка, проникаясь всё большим сочувствием к Стасику: совсем малыш, разве такой без воды долго протянет? – А мы зачем едем, знаешь?

– Не знаю.

– Чтобы найти воду под землёй…

– Под землёй?

– Её там сколько хочешь, только надо найти…

– И вы её найдёте?

– А как же! – заверил Сашка, твёрдо решив, что ни за что не даст погибнуть Стасику от жажды. – И не только простую, но и с газом…

Стасик повернулся к маме. Он хотел, чтобы она подтвердила Сашкины слова. Она улыбнулась.

– Пока вы её не нашли, я пойду в буфет и куплю вам какой-нибудь сладкой воды. Посидите, я сейчас…

Сашка подался ближе к Стасику. Он почувствовал себя всемогущим – тот смотрел на него как на волшебника-спасителя от всяких стихийных напастей. Этот калечка был для него настоящей находкой. Почуя в нём редкого слушателя, Сашка стал уверенно развивать обрывки разговоров, услышанные от студентов-гидрологов, пока они стояли в очереди, ожидая посадки. Потом он начал сочинять, что едут они, дескать, на всё лето. Будут жить в лесу. И есть у них ружья для охоты и снасти для рыбной ловли. Сашка искоса наблюдал за Стасиком – тот всему верил. И тогда он спокойно и с лёгкой душою добавил:

– А я телепат, между прочим.

– Телепат? А что это?

– Ну… мысли угадываю на расстоянии. И не только мысли, но и вижу через стенку, сквозь землю. Думаешь, для чего меня взяли в экспедицию? Они там приборами, а я – закрою глаза, вздохну посильнее и сразу скажу: «Под нами вода! Десять метров копать». Я ещё и не то умею! А с экспедицией я уже в третий раз, так что надоело даже. Другие студенты подались в Каракумы, а меня наказали за хвосты. Но я здесь долго ишачить не буду. Заработаю деньжат и махну в Сочи. Устал, подлечиться надо. А то ещё в Кисловодск. Или Минеральные Воды – боржом пить. Бывал на Минеральных?.. А я уже три раза. А в Севастополе? У меня там кореш на флоте. А в Сухуми?.. Ну ничего, я тоже не везде бывал. Вот на следующий год решил податься… в Уссурийский край… это самое… на тигров поохотиться. Я уже парочку на своём счету имею. Что там тигры! Ты на гималайских медведей не охотился? Главное – надо целиться под левую лопатку. Попадёшь в грудь – отскочит. А в живот или в зад – только ранишь. Прощай, мама! Никто не поможет – задавит, и амба.

– Амба?

– Амба.

Лицо Стасика покрылось красными пятнами. В его глазах мелькали искорки ужаса. А Сашку так и распирало от вдохновения. Его никогда никто всерьёз не воспринимал – ну, может, кроме Даньки, который верил в его телепатические способности, а тут он нашёл такого слушателя, которого уже любил, как младшего брата. Эх, не повезло ему в жизни – рос у родителей один, а ему бы такого братишку, как Стасик! Сашка испытывал ту самую счастливую лёгкость, когда неведомы никакие страхи и трудности. Всякое слово его попадало в точку. Оно принималось с такой безоговорочной верой, что и сам он, Сашка, начинал думать: а может, вправду всё это было? Если человек так верит, значит, что-то есть… В Сашкином сердце роились новые подвиги. Они подступали, обгоняя мысли, и взрывались перед изумлёнными слушателями. Да, слушателями, потому что одним из слушателей был сам Диоген – он сам себя слушал и удивлялся, как это всё выскакивает из него.