Игорь Ефимов - Пурга над «Карточным домиком»

Бородач изобразил ладонью в воздухе, какие они неровные, эти сопки.

Его собеседник кивнул и что-то записал в блокнот. На нем была милицейская форма с новенькими погонами — капитан.

— Ну, а если буран? Снегопад? Такое, наверно, уже бывало раньше? И не раз.

— Тогда — вездеход. Он идет, конечно, не так быстро, но часа за три доползает. Груза поднимает столько же и вообще надежнее, но мы пользуемся им только в крайнем случае. Ближе, чем на полкилометра к «Карточному домику» подъезжать ему запрещено. Так что приходится все перегружать в обычные сани и дальше тащить так — когда лошадью, когда вручную. Удовольствие, сами понимаете, маленькое.

— Да, кстати, я с самого начала хотел спросить: почему так далеко от города и от шоссе? И почему нельзя близко подъезжать? И откуда такое название: «Карточный домик»?

— Вы правы — это существенно. Если бы позволяло время, я прочел бы вам подробную лекцию, но времени нет — постараюсь покороче.

Оба вернулись к длинному столу, делившему кабинет на две равные части. Один конец стола был застелен листом ватмана и уставлен пепельницами, коробками с сахаром и печеньем, бутылками минеральной воды. Пожилая женщина с пышными седыми волосами, сидевшая там же, разлила по чашкам дымящийся кофе.

— Спасибо, Тамара Евгеньевна. Нет, сахара не надо. Может, товарищу капитану… Тоже нет? Боюсь, что за эту ночь нам предстоит опорожнить не один кофейник.

Он опустился в кресло и так сильно расправил плечи, что олени на его свитере словно бы отбежали один от другого.

— Вы спрашиваете, почему «Карточный домик»? Видите ли, за последние десять лет в науке все чаще приходится пользоваться сверхчувствительными приборами. И, с точки зрения этих приборов, жизнь в городах — сплошная тряска. Проедет груженый самосвал, заработает где-нибудь по соседству отбойный молоток, и их стрелки немедленно начнут прыгать из стороны в сторону. Установите их на самом прочном, массивном фундаменте, им все равно будет казаться, что он постоянно дрожит, вибрирует, вздрагивает. И они отказываются работать в подобных условиях с нужной точностью.

— Этакие принцессы на горошине, — вставил капитан.

— Вот-вот. Что же получается? Микроскопические колебания почвы и зданий могут исказить, свести на нет результаты тончайшего многодневного эксперимента. И добро бы только механические вибрации. А что творится в эфире! У вас есть радиоприемник?

— Конечно.

— Если у проезжающего троллейбуса сорвется штанга или нерадивая хозяйка в соседнем квартале устроит короткое замыкание, вы услышите потрескивание — и все. А для некоторых чувствительных радио- и телесистем это будет тем же самым, что, к примеру, для телескопа — птица, усевшаяся на его объектив. Поэтому и было решено для всех сверхчутких, сверхтонких, сверхчувствительных «принцесс» выстроить специальный институт. Вдали от всего трясущегося. На идеально спокойной земле. С идеально чистым, непотревоженным эфиром. Наш «Карточный домик».

— Наш? Вы все еще называете его нашим, — с раздражением сказала женщина.

Бородач раздавил в пепельнице окурок и успокаивающе похлопал ее по руке.

— Тамара Евгеньевна была против того, чтобы этот институт взваливали нам на шею. Действительно, тяжеловато. Но уж очень место для строительства было удобным. Промышленных предприятий поблизости никаких. Сейсмическая активность (отголоски дальних землетрясений) почти не чувствуется. И в эфире все спокойно — даже грозы редко бывают. Так что пришлось согласиться. До сих пор, кажется, справлялись, и неплохо, а тут… Тут такое дело, что без вашей помощи не обойтись.

Капитан задумчиво пощипал себя за переносицу.

— Да, задача… Что же там произошло, в вашем «Карточном домике»? И произошло ли? Ведь пока единственное событие, достоверно известное нам, — обрыв связи.

— И пропажа вездехода с водителем.

— И еще выстрелы у домика лесника, услышанные Андреем Львовичем по радиотелефону.

Капптан положил перед собой блокнот и повертел в пальцах кофейную ложечку.

— Давайте еще раз по порядку. Первая версия, самая простая: в «Карточном домике» испортился передатчик. Радио — вещь хрупкая. Лампы, конденсаторы, питание… Раньше такое случалось?

— Да, один раз. Этим летом. Но тогда через полчаса починили. Мы даже встревожиться не успели по-настоящему. Честно говоря, и сегодня надеялись, что то же самое.

— Надеялись и поэтому не очень спешили что-нибудь предпринимать?

— Видите ли… Это не так просто. Вертолет был как раз послан на задание. Там к северу у нас еще один филиал. Что же касается вездехода…

— Андрей Львович — вы опять?! — Тамара Евгеньевна возмущенно всплеснула руками. — Опять собираетесь всю вину взять на себя?

— С чего вы взяли?

— Вы опять заговорили тоном провинившегося школьника, готового у всех просить прощенья.

— Я, собственно…

— А вы? — Тамара Евгеньевна решительно повернулась к капитану. — Что вы имеете в виду под «не спешили предпринимать»? То, что директор научного городка в выходной праздничный день немедленно бросает все семейные дела и мчится в свой кабинет по первому знаку тревоги, — это называется «не спешили»? Через полчаса вызван обратно вертолет, организовано постоянно дежурство в радиорубке, вездеход снаряжен и заправлен топливом — тоже «не спешили»? А где искать водителя? И не любого, а такого, чтоб знал дорогу к «Карточному домику»? Ну, где? Где он проводит свой выходной, первый день Нового года? Догадайтесь.

— С детьми гуляет?

— Холодно.

— С женой в кино?

— Еще холодней. Причем, холоднее — в буквальном смысле. На подледной рыбалке — вот где. Пять километров вверх по реке. Попробуйте-ка отыскать его там, попробуйте оторвать от лунки этого маньяка, когда у него, видите ли, как раз начался клев.

— Ну, Тамара Евгеньевна, полно вам. Какой же Сазонов маньяк. Вполне солидный, надежный человек, опытнейший водитель…

— А когда вызванный вертолет наконец вернулся и еле смог приземлиться под начавшимся ветром, — по-вашему, надо было немедленно отправлять его в новый полет? Навстречу пурге? Или оставить все другие попытки установить связь, а вместо этого преспокойненько усесться в кресле и, постукивая ложечкой по чашке, начать искать виноватых?

Капитан покраснел и отбросил ложечку так, что она скатилась с ватмана на полированную поверхность стола.

— Извините. Я, кажется, схлопотал выговор. Впрочем, вполне справедливый. Еще раз прошу простить.

— Давайте не будем отвлекаться, — смущенно теребя бороду, вмешался директор. — Мы рассматривали первую версию: случайные технические неполадки в передатчике. Какие у нас «за», какие «против»?

— Случайности, конечно, бывают на свете, и любая техника может отказать. Но почему тогда замолчало радио вездехода? Совпадение случайностей? По теории вероятностей это невозможно.