Игорь Ефимов - Дуэль с царем

Проблема, которой посвящен очерк Игоря Ефимова, не впервые возникает в литературе о гибели Пушкина. Содержание пасквильного “диплома” прозрачно намекало на амурный интерес царя к Наталье Николаевне. Письма Пушкина жене свидетельствуют о том, что он сознавал смертельную опасность подобной ситуации.

Игорь Ефимов со свойственной ему тщательностью и талантом систематизации собрал и проанализировал обширный материал, имеющий отношение к проблеме. И в этом главное достоинство очерка, побудившее журнал к публикации. Хотя некоторые важные обстоятельства автор упустил. Так, он не полностью использовал запись в дневнике Пушкина от 1 января 1834 года : “Третьего дня я пожалован в камер - юнкеры (что довольно неприлично моим летам). Но двору хотелось, чтобы Наталья Николаевна танцевала в Аничкове. Так я же сделаюсь русским Dangeau”.

Последняя фраза — ключевая.

Данжо был мелким придворным Людовика IV, за женой которого успешно ухаживал король и который оставил известные мемуары. А вслед за пассажем о “русском Данжо” Пушкин заносит в дневник историю четы Безобразовых — скандал, потрясший петербургский свет. Гвардейский полковник Сергей Безобразов, женившись на фрейлине княжне Хилковой, узнал, что она была любовницей Николая. Реакция молодого мужа была столь яростной, что его срочно по приказу царя арестовали и выслали на Кавказ, где он прославился отчаянной храбростью, возможно, ища смерти, и был возвращен в столицу только через двенадцать лет...

Соседство этих записей — многозначительно.

В очерке есть целый ряд предположений и допущений, которые вызывают сильные сомнения. В частности, предположение автора, что Николай использовал голландского посла в роли тайного сводника, представляется вполне фантастичным. Некоторые из менее принципиальных возражений высказаны в подстрочных примечаниях.

Однако в целом очерк безусловно дает читателю представление об одном из самых болезненных аспектов трагедии Пушкина, ставит существенные вопросы, на которые у пушкинистики нет ответа, и демонстрирует запутанность и противоречивость преддуэльной ситуации.

Редакция

В Петербурге в сороковых годах случилось удивившее всех событие : красавец, князь, командир лейб - эскадрона кирасирского полка, которому все предсказывали и флигель - адъютантство, и блестящую карьеру при императоре Николае Первом, за месяц до свадьбы с красавицей фрейлиной, пользовавшейся особой милостью императрицы, подал в отставку, разорвал свою связь с невестой, отдал небольшое имение свое сестре и уехал в монастырь, с намерением поступить в него монахом. Событие казалось необыкновенным и необъяснимым для людей, не знавших внутренних причин его.

Лев Толстой. “Отец Сергий”

ВОПРОСЫ БЕЗ ОТВЕТОВ

Дуэль, приведшая к гибели Пушкина, тоже казалась необъяснимой для большинства его современников и даже близких друзей. И сегодня, 163 года спустя, после сотен опубликованных исследований, мы стоим перед загадками, не имеющими до сих пор удовлетворительного истолкования. Попробуем перечислить главные из них :

1. Весь великосветский Петербург знал об ухаживаниях Дантеса за Натальей Николаевной. Почему составитель анонимного пасквильного диплома, полученного Пушкиным 4 ноября 1836 г., не делает никаких намеков на эту связь ? Почему в дипломе сообщается, что Пушкин “избирается коадъютором (заместителем) великого магистра ордена рогоносцев” П. Е. Щ╦голев. Дуэль и смерть Пушкина. Исследование и материалы. 1987, с. 368. Далее — Щ╦голев.

Д. Л. Нарышкина, человека, который смотрел сквозь пальцы на многолетнюю связь своей жены с Александром Первым ? То есть, по аналогии, Пушкин выставляется покладистым мужем, уступившим царю жену за деньги и льготы ?

2. На сегодняшний день мы с достаточным основанием можем считать, что по получении диплома Пушкин потребовал объяснений у жены и что она рассказала ему подробно об отношениях с Дантесом. В одном из опубликованных недавно писем Дантеса к Геккерену, датированном предположительно 6- м ноября, есть фраза... “откуда ты знаешь, что она призналась в письмах ?” Звезда, 1995, с. 192.

Но в этом случае почему Пушкин посылает вызов Дантесу без объяснения причин ? Разве не было достаточным основанием заявить, что ухаживания его перешли всякие границы и что они стали оскорбительными для чести Натальи Николаевны ? Ведь в феврале того же года он не задумываясь послал вызов графу В. Соллогубу за вполне невинное замечание, оброненное тем в разговоре с Н. Н., — и указал причину. А. С. Пушкин. Письма последних лет. 1834—1837. Л., 1969, с. 124. Далее — Письма.

3. О флирте жены с Дантесом Пушкин и сам знал давно. Это вызывало в нем досаду, но не настолько, чтобы принимать решительные меры по этому поводу. Как пишет секундант первой (несостоявшейся, ноябрьской) дуэли В. А. Соллогуб, “кто знал Пушкина, тот понимает, что не только в случае кровной обиды, но даже при первом подозрении он не стал бы дожидаться подметных писем”. В. Вересаев. Пушкин в жизни. СПб., 1995, т. 2, с. 319. Далее — Вересаев.

Почему же тогда только получение диплома заставило его послать вызов именно Дантесу ?

4. За дежурившего по полку Дантеса вызов принял его приемный отец, голландский посланник Геккерен. В тот же день, то есть 4 ноября, он забил тревогу, известил друзей Пушкина о случившемся, умолял помочь и лично примчался к Пушкину просить об отсрочке хотя бы на 24 часа. Пушкин принял его, был тронут его тревогой настолько, что согласился даже на двухнедельную отсрочку. В этот момент у него явно нет еще и тени подозрения в том, что Геккерен мог быть инициатором рассылки оскорбительного диплома, и нет никаких недобрых чувств к нему.

Впервые Пушкин произносит гневные слова в адрес Геккерена, судя по свидетельству Соллогуба, где - то около 17 ноября, то есть когда он уже взял свой вызов Дантесу назад, узнав о его намерении жениться на сестре Натальи Николаевны, Екатерине Гончаровой.“С сыном уже покончено... Вы мне теперь старичка подавайте”. Вересаев, с. 327.

Но если ты веришь, что “старичок” был сочинителем анонимного диплома, почему не послать вызов прямо ему ?

5. 6 ноября Пушкин пишет письмо министру финансов Канкрину. Это письмо редко обращает на себя внимание исследователей, а между тем оно представляет собой документ экстраординарный. В нем Пушкин просит казну принять в счет погашения его долга в 45 тысяч рублей нижегородское имение, пожалованное ему отцом. Однако пожаловано оно было при условии, что сын не имеет права продавать его при жизни отца. Пушкин объясняет министру, что это условие можно обойти, потому что казна имеет право взыскивать долг невзирая “ни на какие частные распоряжения”. Еще он просит не сообщать об этом деле императору, а то, мол, тот может по щедрости своей простить ему весь долг, “что, — пишет далее Пушкин, — поставило бы меня в весьма тяжелое и затруднительное положение : ибо я в таком случае был бы принужден отказаться от царской милости, что и может показаться неприличием, напрасной хвастливостью или даже неблагодарностью”. Письма, с. 159.