Павел Шуф - Улыбка лорда Бистузье

«Эркин! Мы от 7-го «Б» поздравления шлем тебе!»

Вышло красиво. Но когда из шприца выполз финальный восклицательный знак, я спохватился:

— Эх, растяпы!..

— Что такое? — встревожилась генеральный кондитер Стелла.

— Гляди, одного Эркина поздравляем, — раздосадованно показал я. — Надо было и Гульчехру вписать.

Но исправлять было поздно, кремовая вязь легла на торт основательно. Это же весь торт заново перепекать.

— Ничего страшного, — успокоил нас Стасик. — Может, невеста Эркина тоже чья-нибудь вожатая. Если и ее поздравят, в среднем будет хорошо.

Ничего не оставалось, как согласиться с Бархановым.

Вечером мы торжественно вручили торт Эркину. К нашей радости, никто больше тортов не дарил. И еще — заметили, что гости суетливо суют Эркину в карманы какие-то конверты. Можно было подумать, что гости пришли на свадьбу, чтобы вернуть жениху пригласительные билеты.

Через два дня Эркин удивил нас. Он неожиданно пришел в школу — долгожданный, редкий гость. Зайдя к нам на перемене, он сказал:

— Показывайте, что тут у вас не горит, не светится? Письмо ваше я получил. Ну и шутники!..

Мы удивились. Эркин говорил загадками. Какое письмо? Но больше изумило другое — как проведал Эркин, что в классе не горят три лампы дневного света и поэтому у нас темновато — особенно в пасмурный день.

Эркин щелкнул выключателем и сразу же увидел, какие светильники барахлят. Встав на парту, Эркин быстро привел все в порядок, и скоро класс залился ровным светом.

Спрыгнув с парты, Эркин охлопал ладони, приговаривая:

— И все дела! Долго ли умеючи?

Сам себя спрашивал, себе же и отвечал. Подойдя к Эркину, я полюбопытствовал:

— А что за письмо?

Вожатый заулыбался, погрозил пальцем:

— Шутники! Ну и шутники! Ишь, что придумали.

Тут все не выдержали, загалдели хором:

— В чем дело?

— Какое письмо?

— А мы никакого письма не писали…

Эркин полез во внутренний карман пиджака и достал измятый конверт.

— Узнаете?

Все еще ничего не понимая, я взял из его рук конверт и извлек вдвое сложенный листок. Развернул и увидел уже знакомый зеленый фломастер: «Товарищ жених! Если вы не забыли, что вы еще и вожатый, и электрик, срочно посетите ваших тоскующих подшефных, у которых померк свет. Лорд Бистузье».

Опять этот лорд! Опять Бистузье! Чудеса…

— А откуда оно у вас?.. Это письмо… — спросил я.

— Нашел.

— В почтовом ящике?

— Какой там! В кармане. После свадьбы. Кто-то из гостей положил. Я и сам удивился. Понял, конечно, сразу, что это ваша уловка, ваше письмо. Не почему — лорд?.. И когда вы успели конверт подсунуть? Я и не заметил… А торт ваш был отличным! Спасибо! И вообще вы, ребята, правы. Надо встречаться чаще. И ко мне на рудник тоже приходите, покажу потрясающие вещи. Не пожалеете.

Попрощавшись, Эркин ушел, оставив нас в смятении.

Стасик сосредоточенно морщил лоб, склонясь над словом «электрик».

— Ты чего? — спросил я. — Это же просто. — И быстро написал рядышком — Кит Эклер.

Стасик бросил угрюмо:

— Думаешь, сам не вижу такой ерунды.

— Откуда я знаю, о чем ты думаешь.

— О лорде. О ком же еще. Подозрительно это. Что за конверт? Кто вызвал Эркина? Ведь никто не знал, что в классе лампы погасли.

— Погоди! — я схватил Стасика за руку и тут же перешел на шепот. — Ты вспомни. Мы об Эркине у тебя дома говорили. Позавчера. При дедушке.

Стасик смерил меня взглядом, полным жалости.

— Ну и что с того, что говорили? — выдохнул он наконец.

— Он слышал.

— Ну слышал, — с ухмылкой согласился Стасик. — И что же выходит? Рассказал эту жуткую тайну лорду Бистузье? Ерунду говоришь. Надо сперва узнать, кто этот лорд.

Кто же? Кто же?..

После уроков мы со Стасиком остались, чтобы сделать «Молнию». Нужно было приговорить к осмеянию Ваську Кулакова. Был серьезный повод. Где-то раздобыв сильный бинокль, он ухитрился целые две недели списывать домашние задания по математике у Сервера Мамбетова. Сервер готовил уроки у распахнутого окна, и Васька, удобно устроившись на отдаленной крыше, с комфортом слизывал готовые решения, пока не был замечен и разоблачен. Мы решили сделать злую карикатуру и вывесить ее в классе.

Придумав рисунок и быстро смастерив его простым карандашом, мы принялись раскрашивать карикатуру. Добравшись до нарисованного фикуса в кадушке перед окном, вдруг обнаружили, что в коробке нет зеленого фломастера. Коробка принадлежала Стасику.

— Глянь в портфеле — может вывалился, — посоветовал я.

Не было зеленого фломастера и в портфеле.

— Был он у меня, был — недоумевал Стасик. — Неужели дома остался?

Внезапно он застыл, будто наповал сраженный тайной мыслью. Затем лихорадочно выхватил из портфеля какой-то листочек, размашисто начертал на нем слова «Лорд Бистузье» — и окунулся в раздумья.

Стасик накалывал кончиком ручки буквы, бубня что-то. Внезапно он отбросил ручку, победно вскинул руки, вскочил и завопил:

— Нашел! Я нашел! Вот так лорд!..

Все еще ничего не понимая, я с изумлением и опаской глядел на ликующего Стасика. Он напоминал сейчас Архимеда, который, вытеснив некогда из исторической ванны воду, смекнул, что тут кроется великий закон, и точно также, задолго до Стасика, первым крикнул: «Эврика!.. Я нашел!..»

Пританцовывая, Стасик вернулся к парте и, подозвав меня пальцем, написал размашисто: «Бульдозерист».

— Ты понял? — воскликнул Стасик. — Гляди сам, — и, последовательно вытесняя из слова «бульдозерист» по буковке, быстро составил загадочное «Лорд Бистузье».

У меня едва не отнялся язык. Ай да Стасик! Какое слово вытеснил из Лорда Бистузье!

— Точно! — потрясенно выдохнул я. — Бульдозерист!

— Догадываешься, кто?

Я тут же вспомнил, что Стасик пришел к своему архимедовскому озарению сразу после того, как обнаружилась пропажа зеленого фломастера, и неуверенно выдохнул:

—. Дедушка что ли? Дедушка Абдурахман?..

Стасик рассмеялся:

— Конечно, он! Он же всю жизнь с техникой работал. Сначала трактористом был. На войне — танкистом, а потом пересел на бульдозер. Ты же и сам это знаешь.

— Выходит, он и засыпал ночью канаву?

— Кому еще…

— И конверт Эркину подсунул?

— Больше некому. Его работа.

Уж тут, не выдержав, мы рассмеялись дуэтом. Отдышавшись, Стасик повторил, похохатывая: «Товарищ жених! Посетите… ой, не могу!… ваших т-тоскующих п-подшефных…»

Оставив нераскрашенным только фикус, мы помчались к Стасику. Когда пробегали мимо почты, я предложил:

— Есть идея…

Купили конверт. Мы присели за стол и на голубоватом бланке телеграммы написали: «Лорду Бистузье тчк Срочная тчк Просим вернуть зеленый фломастер тчк Благодарим за канаву и за свет в классе вскл».

Телеграмму мы вложили в конверт.