Павел Шуф - Тайна Лысой горы

— Смеху мало, — согласился я.

— Карикатуру надо на весь лист нарисовать, — предложил Сервер. — Можно так сделать: нарисовать весы, которые держит в руках Юрка, на одной чаше — «Королева Марго», а на другой — мы, весь класс.

Я подумал и сказал:

— Можно так, а можно и иначе. Сам подумай. Ведь эта Юркина «Королева Марго» бросила перчатку нашей дружбе.

— Понял! — обрадовался Сервер. — Все понял!.. Королева Марго бросает перчатку всему классу. Кто кого… Давай, Балтабай, рисуй кривую улыбку

Юрки Воронова. Это завтра будет сенсация номер один!

Сервер стал наблюдать за моей кистью. Сначала я нарисовал чопорную королеву в огромных перчатках.

— Сними с нее одну перчатку, — осторожно подсказал Сервер. — Она ведь ее бросать нам должна.

Я хлопнул себя по лбу — верно, надо бы малость облегчить ручку королевы. Скоро карикатура на весь лист была готова.

— Не поймут мысль! — подумав, сказал Сервер. — Не понятно, кто она такая, — и он ткнул пальцем в королеву.

Я пожал плечами:

— Если хочешь, я могу на королевской мантии написать имя.

— Нет, — покачал головой Сервер. — Ты лучше теперь сделай, как будто эта королева на книжной обложке нарисована, а внизу напиши название книжки.

Я согласился. Когда была дорисована и книжка, в комнату вошла Айгуль.

— Ого! — удивилась сестра. — Дюма у вас уже в карикатуру угодил… А между прочим, у нас сейчас две «Королевы Марго» есть.

— Как две? — удивился я.

— Очень просто. Одна в собрании сочинений, а вторая отдельным изданием. Старенькая, правда…

И тут меня осенило.

— А где он, где — старенький Дюма? — воскликнул я.

— Пойду, покажу, — с готовностью согласилась сестра. Ее у нас лепешкой не корми и в кино не води — дай только про книги поговорить. Неудивительно — студентка пединститута.

Через минуту, держа в руках заветный томик, я сказал:

— Сейчас мы организуем психическую атаку на Юрку Воронова!

— А зачем? — захлопал глазами Сервер.

— Узнаем кто есть кто. Побежали…

Мы выскользнули на улицу. Юрку увидели издали — он развешивал белье.

— Привет, Юрка! — выдохнул я. — А мы тебе сюрприз приготовили, — с этими словами я протянул Воронову книгу и стал внимательно смотреть ему в глаза.

Ну-ка, самовыражайся, дружище!

Юрка поднял на меня растерянные глаза, тяжко вздохнул и молвил:

— Как плохо получилось…

Я кивнул:

— Плохо, Юрка, действительно, очень плохо.

Воронов продолжал:

— Раз уж так неудачно у нас вышло, отдам я тебе этот талон — может, хоть поменяешься с кем-нибудь.

— Ты о чем? — нахмурился я.

— Хотели мы тебе подарить ко Дню печати хорошую книжку — эту вот самую, но другую, по талонам за макулатуру… Ты ведь у нас редактор, министр по делам

печати — вот и решили мы со Стеллой Хван и другими членами совета отряда отметить твою работу хорошей книгой. Кто же знал, что у тебя этих королев больше,

чем в библиотеке.

Я схватил Юрку за руки:

— Постой, значит ты нашу бумагу вез в город, что бы для меня талон достать? Ты не ошибся?

— Ну да! — отстранился Юрка. — Не для себя ведь. Так все решили. Ко Дню печати. Жаль только, что не вышло сюрприза. Погоди…

Он помчался домой и скоро выбежал обратно, держа в руке фиолетовый квадратик.

— Держи. Твой все равно…

Я с ненавистью посмотрел на Сервера. Он стоял, втянув голову в плечи и, наверное, хотел, чтобы она, как складная, ушла туда вся.

— Яс-с-ненько! — прошипел я, сверля взглядом Сервера. — А тебе что-нибудь ясненько?

Сервер отступил, уныло роняя слова:

— Я это… домой пойду… Мамка огород… велела… полить… Засыхает…

— Нет, ты погоди… — я догнал его в три прыжка. — Держи, Штирлиц, теперь твоя очередь в город ехать. А получишь книгу — в библиотеку школьную сдашь. Пригодится.

— Ничего не понимаю, — развел руками Юрка. — Что происходит?

Психологический опыт, — буркнул я и заторопился: — Ладно, Юрка, мне домой пора. Я ведь еще стенгазету и не начинал. Не успею до завтра…

Андрей Никитенко, тот, что часто уроки пропускает, у нас новичок — они из города к нам приехали. Андрейкин отец — техник толковый. Папа о нем так сказал: «Башковитый мужик!»

А Андрейка у нас хлипкий — болеет часто. Вот и отстает от программы. А сначала мы подумали, что просто сачкует. До чего ведь дело дошло — однажды я его в стенгазете за прогулы высмеял, а он — в слезы, как девчонка. На другой день его мама прикатила.

— Мне — классного руководителя! — сердито потребовала она.

Ее привели к моей маме. Но этого она, конечно, не знала.

— Алла Сергеевна! — жестко начала Андрейкина мама. — У вас в классе есть злостный хулиган, который травит Андрюшу.

— Да кто же это? — испугалась мама.

— Балтабаев… Редактор газеты «Улыбка»… Пишет все, что в голову стукнет… Вы-то сами хорошо знаете этого мальчика? Откуда в нем столько злости? Может, это у него наследственное?

— Злости?!… — мама испуганно отвела глаза. — Вот уж чего не замечала.

Андрейкина мама протестующе замахала руками:

— И не спорьте, милейшая Алла Сергеевна, уж мне виднее. Вы бы воздействовали на него, может, вам и с родителями Балтабаева надобно поговорить. — Она вздохнула и продолжила:

— Совсем, похоже, ожесточился мальчик, уж не травмируют ли дома его детскую психику? Вот он потом злость на других и вымещает.

Мама заторопилась:

— Хорошо, я поговорю с Володей. Простите, мне надо идти… Я поговорю…

— И с родителями его поговорите! — понеслось ей вдогонку.

…И поговорила.

— Возьмешь Андрея на буксир — строго приказала

мне мама.

— По всем предметам? — испугался я.

— Начнете с математики — он ее совсем запустил. Критиковать каждый у нас мастак. А ты и вовсе первый язык класса — метр в длину, дециметр в ширину.

Попробуй помочь товарищу. Скажи спасибо, что Андрейкина мама пока не знает, кем ты мне доводишься. А то смех один получается. Я ведь обещала ей, что строго поговорю с собою самой…

Легко сказать — помоги. Я Андрея после уроков час уговаривал ко мне домой пойти. Обидчивый субъект попался… Пришли, наконец, и стали задачки решать. Девять штук решили, утомились.

— Отдыхать теперь будем, — сказал я.

Андрей подошел к моим книжным полкам, пробежал взглядом по коркам и говорит:

— Дай что-нибудь почитать, если, конечно, не жалко.

После таких слов поневоле самую лучшую книгу отдашь, чтобы за жмота не посчитали. Подумал я и достал ту, что сам вчера только в библиотеке взял — сам еще прочесть не успел. У меня есть свой метод хорошие книги отыскивать… Если видишь, что книжка сильно потрепана или заново переплетена — эта наверняка интересная, успела побывать во многих руках. Этот прием у меня сто раз проверенный, я с его помощью кучу мировых книг прочитал про опасные приключения и вообще обо всем на свете. Жаль только, конечно, что книжка портится.