Павел Шуф - Тайна Лысой горы

С такими вот мыслями достаю я с полки книжку с явными признаками занимательности на обложке и протягиваю ее Андрею:

— Держи, я ее прочел. Сила! Гляди, какая потрепанная!

Андрей при этих моих словах почему-то в лице изменился — выхватил у меня книгу из рук и назад на место пихает. А книга старенькая, еле дышит — несколько листиков выпали и на пол спланировали.

— Ты чего это, Андрей! — вскричал я. — Это ведь Жюль Верн, за ним все гоняются, мировая вещь!

А Андрей и не слушает. Зло тогда меня взяло — чего, думаю, истязает невинную книгу.

— А ну, перестань! — сказал я ему, окончательно рассвирепев. — Порвешь вконец.

Андрей враждебно глянул на меня. Конечно же, я никак не мог понять, почему Андрей рассердился. Хорошая книжка — про то, как подводная лодка «Наутилус» под водой все океаны просверлила. А сколько приключений!

Стал рассказывать содержание — обидно ведь за книгу, а Андрей вдруг говорит:

— Ты не думай, Володь, я против твоей книжки ничего не имею. Может, она и хорошая, но только я ее не возьму.

И замолчал — будто вспомнил вдруг что говорить об этом нельзя… От такой таинственности у меня даже голова закружилась. Начал я Андрея уговаривать, чтобы он, так сказать, пролил свет на свое загадочное поведение. Андрей повздыхал, малость и, наконец, начал:

— Это давно случилось, когда я еще в городе жил, в прошлом году. И была у меня любимая книга — «Остров сокровищ».

— Стивенсон?

— Точно… Ну так вот… Ее у меня все почитать просили, в классе даже очередь установилась. Дело дошло до того, что я и сам однажды перечитать захотел, а ребята мне говорят: «записывайся в очередь». И каждый раз я ее терпеливо собирал, чинил. И вновь шла книга в дело.

— А что случилось дальше? — нетерпеливо воскликнул я, и Андрей продолжал:

— Подошёл день Восьмого марта… Накануне остались мы, мальчишки, после уроков и стали головы ломать, что девчонкам нашим подарить. Решили бросить жребий.

— Кому кого поздравлять? — догадался я.

— Вот именно! Пока ребята из шапки свои жребии вынимали, я успел обдумать свой подарок. Я так рассудил: подарить надо такую вещь, чтобы сразу было видно — человек ее от сердца оторвал. А раз так, — надо подарить «Остров сокровищ!»

Выпало мне поздравлять Катю Суровцеву. Вот кому, думаю, перешло теперь счастье эту книгу давать друзьям читать. Подклеил я книгу напоследок еще раз, аккуратно обернул, а потом, как и все остальные, положил на парту…

Андрей умолк.

— Ну и что же было дальше? — огорчился я. — Ведь ты на самом интересном месте остановился.

— Самое интересное место? — хмыкнул Андрей. — Слушай дальше. Когда Катя вошла в класс и увидела мою книжку с поздравительной открыткой на своей парте, она вдруг расплакалась, бросила ее на пол и стала топтать, всхлипывая при этом: «Всем девчонкам… новенькие книжки… подарили… а у меня… какая-то… макулатура… Не хочу!»

Тут все, конечно, стали убеждать Суровцеву, что она неправа и что это ведь любимая книга всего нашего класса. Интересная — вон как истрепалась… А Катя и не слушает — еще больше злится, а книжку топчет и приговаривает:

— Я ее сделаю сейчас еще интереснее.

Потом Катя изо всех сил поддала книжку ногой и она полетела ко мне — бесформенная, как подстреленная птица. Починить я ее уже не мог…

Я не знал, что и сказать. А Андрей вдруг засуетился, заторопился:

— Я домой пойду, ладно?.. А за объяснение спасибо — я ведь, знаешь, еще в городе из-за болезни много пропустил, трудно мне сейчас.

Уже у двери он спохватился и неуверенно спросил:

— А эта книжка твоя… Ну, про подводную лодку которая… Что, и вправду, интересная?

— А ты посмотри сам! — обрадовался я.

Андрей осторожно взял книгу, а я, чтобы не смущать его, стал собирать портфель на завтра. Андрей увлекся и бережно перелистывал книгу, рассматривая картинки. А я чуть ли не на цыпочках ходил и все собирал и собирал свой портфель. Уже и не знал, что бы еще в него положить.

Конец этой истории дописал рассвет. Сквозь сон я услышал растерянный голос папы:

— Ничего не понимаю. Куда делась моя электробритва?..

Я спрыгнул с кровати, открыл портфель, глянул… Ну, конечно же, папина электробритва лежала там!

— Это ты в портфель бритву положил? — удивился папа.

— Нет, — вздохнул я. — К…катя Суровцева…

— Ваша ученица?

— Конечно…. не наша.

Хорошо, что папе некогда было разбираться в этом наборе слов.

У нас, если хотите, еще почище история с подарком вышла.

Накануне Восьмого марта ребята ко мне пристали с расспросами:

— Володька, скажи, что твоя мама больше всего на свете любит?

Я честно отвечаю:

— Двойки любит ставить за глупые ответы у доски и такие же вопросы с места.

Стелла обиженно протянула:

— Зря ты так, Балтабаев. Тебе, можно сказать, счастье выпало — быть сыном нашего классного руководителя, а ты, можно сказать, не оправдываешь это высокое свое положение. Странный ты все же, Балтабаев. Скоро Восьмое марта — нам ведь надо Аллу Сергеевну поздравить. А как?.. Нужно ведь самое-самое подарить. А что для нее это самое — ты обязан знать.

— Это почему еще? — растерянно спросил я.

— Ведь ты сын ей, кому же лучше мамин вкус знать.

— Хорошо! — кивнул я. — Подумаю, повспоминаю.

— Только быстро думай! До завтра, ладно? — взмолилась Стелла. — У нас ведь времени вовсе не остается.

Вечером я подсел к Айгуль.

— Слышь, сестра, а что наша мама любит?

— Зачем это тебе? — удивилась она.

Я рассказал.

— Ну раз так, — улыбнулась Айгуль, — посоветуй ребятам хорошенько урок выучить, чтобы все отвечали на пятерку — вот это и будет ей лучшим подарком.

Я запротестовал:

— Не пойдет! Ведь что получиться может — мама станет сначала новую тему объяснять, а на опрос времени не останется. Этак она и нам праздник испортит.

— А вы заранее попросите, чтобы вызывала.

— Какой же это тогда будет сюрприз? — возразил я.

— Придумала! — воскликнула наконец Айгуль. — Нужно испечь пирог с яблоками — вот что наша мама любит больше всего на свете!

Мне стало грустно. Разве удивишь мою маму пирогом — она сама мастерица выделывать из теста разные вкусные штуки.

— Ничего ты не понимаешь, Балтабай-младший, — рассердилась Айгуль. — Ей не мастерство — старание ваше приятно будет.

— Ты уверена? — заколебался я.

— Абсолютно!

Наутро я выложил Стелле все, что услышал от сестры.

— М-д-а… — озадаченно протянула Стелла — Идея хорошая, а вот кто печь будет?

— Думай! — взбодрил я ее. — На то ты и отец отряда.

— А где яблоки сейчас взять? — совсем упала духом Стелла.

Стали мы раскидывать мозгами — авось в общие-то сети хоть одна рыбешка-мыслишка заплывет. И заплыла ведь! Самым удачливым ловцом оказался Костя Гришкин.