Станислав Жидков - Дольчино

— Ты отрубил руку стрелку и взял под стражу моих воинов, — сказал он. — Немедленно освободи этих людей!

— Я приказал заключить под стражу воров. Если мне не вернут похищенное, их повесят, — высокомерно ответил германский рыцарь.

— Захваченные вами молодые христианки не были еретичками, — насупил брови капитан. — К тому же они убежали из лагеря.

— В таком случае, правосудие свершится. — Альбрехт фон Кагель спокойно повернулся к соседу, давая понять, что разговор исчерпан.

— Видит бог, не хотел я ссоры, — произнёс предводитель стрелков. — Раз нельзя покончить миром, пусть честный бой решит спор! — С этими словами Амброджо сорвал с руки боевую перчатку и бросил её к ногам рыцаря.

Негодующий гул пронёсся по рядам. Делая публичный вызов барону, капитан поступил против правил. Присутствующие в храме феодалы вскочили на ноги, усмотрев в этом попрание дворянских привилегий. Побледневший вначале тиролец отшвырнул перчатку ногой:

— Sakrament! [34] Проклятье! (нем.) Я не дерусь со свиньями и мужиками! Если ты сейчас же не уберёшься, я прикажу слугам повесить тебя заодно с другими ворами!

Барон сделал знак, и несколько его телохранителей с мечами в руках приблизились к капитану.

— Но, но, осторожней! — отступая к ризнице, поднял палицу Амброджо Саломоне.

Неизвестно, чем кончилась бы стычка, но тут в дело вмешался Коккарелло.

— Опустите оружие, безбожники! Вы забыли, где находитесь! — Верчельский кондотьер шагнул к спорщикам. — А ты, Амброджо, как всегда, пьян. Не можешь обойтись без скандала! Немедленно оставь храм! Сдашь отряд более достойному командиру.

— Вот вы что! Так-то платите за оказанные услуги!

Злобно взглянув на толпившихся вокруг рыцарей, главарь стрелков вскинул на плечо палицу и покинул церковь.

На паперти его тотчас окружили стрелки:

— Ну, капитан, удалось добиться помилования?

— Что сказал барон?

— Освободят наших?

— Чёрт их скоро освободит! Я больше не капитан, — угрюмо ответил Амброджо Саломоне. — Теперь вами будет распоряжаться один из этих мозгляков. Меня же прогнали. Даже слушать не стали. — Воин в сердцах сплюнул и, обернувшись к храму, погрозил кулаком.

— Как, нам хотят навязать другого начальника? — возмущённо закричали солдаты. — Разве мы не сами выбираем капитанов? Не бывать этому! Мы все уйдём с тобой! Пусть сеньоры одни воюют с еретиками! — Стрелки дружно подняли вверх оружие.

Не ожидавший подобной солидарности, Амброджо изумлённо смотрел на солдат. В их грубых, жестоких лицах он вдруг увидел такое, о чём никогда не подозревал.

— Что я слышу, дьяволы? — Голос капитана дрогнул. — Неужели вы готовы отказаться от добычи и уйти со мной?

— Уйдём все до единого! — Воины ещё теснее обступили предводителя.

— Тогда нечего терять время! — сказал Амброджо. — Пока бараны слушают ослиные проповеди, надо убраться подальше из этого хлева. Собирайте пожитки, и чтоб через пять минут все были готовы.

Капитан и солдаты двинулись к монастырским воротам.

— Постойте! А как же наши?

Громкий возглас заставил толпу остановиться. Все обернулись к бородатому стрелку в кольчуге, всё ещё державшему окровавленный обрубок.

— В самом деле, — растерянно произнёс молодой арбалетчик, — нельзя же оставлять их на погибель!

— Модесто прав!.. Мы не можем уйти, не выручив своих! — послышалось со всех сторон.

— Не оставаться же тут, — возражали другие. — Раз барон не стал слушать капитана, надеяться не на что.

— А если отбить их, пока сеньоры в церкви, — смело предложил один из солдат.

Несколько стрелков поддержали этот план.

— Отбить-то отобьёшь, да далеко ли уйдёшь, — запротестовали остальные. — Конница всё равно догонит.

— К тому же они заперты у конюшен, — заметил кто-то. — Там вокруг одних тирольцев сотни две да рядом стоят швейцарские наёмники.

Это известие окончательно смутило солдат. В молчании повернулись они к предводителю.

— Эх, черти, заварили кашу, сам дьявол не подскажет, с какого конца расхлёбывать. — Амброджо Саломоне наморщил лоб и зорко посмотрел вокруг. — Вот что, молодцы, есть один лишь способ спасти этих дураков: надо, пока не поздно, столковаться с тряпичниками.

Идея капитана пришлась по вкусу.

— Ей-богу, ловко придумано! — зашумела толпа. — Мы разом покончим с бароном и освободим наших.

— Заодно возьмём в плен рыцарей. За них можно будет получить хороший выкуп.

— Жаль только, придётся делить его с патаренами.

— Зато не придётся штурмовать Гаттинару — рисковать шкурой ради мужицкого тряпья.

Приунывшие было стрелки повеселели.

— Что, братцы, разве я не говорил — у нашего капитана золотая башка! — ликовал молодой арбалетчик. — Вот будет славная охота: вместо тощего подсоска затравим красного зверя!

— Кстати и бенедиктинцев потрясём.

— То-то пойдёт потеха, когда доберёмся до их погребов. — Солдаты радостно потирали руки.

— Ну, цыц, орлы! Рановато раскудахтались! — рявкнул Амброджо, заставив всех умолкнуть. — Прежде чем болтать о мясе, надо свалить оленя. Прикусите-ка язык, и марш к стоянке. В полночь я вернусь. Ты, Модесто, останешься за меня, да смотри, чтоб эти индюки не спугнули дичь.

Стрелки повиновались и, притихнув, последовали за воином в кольчуге.

Капитан, взяв с собой двух солдат, направился в противоположную сторону.

Вечерние тени окутали горы. Лёгкий ветер пригнал от реки туман, покрыв сероватой пеленой окрестные поля. Неясный свет нарождающегося месяца освещал вершину холма. Под шалашами и навесами на охапках мха и сухих листьях, не снимая лат, спали воины. У костра бодрствовали часовые.

— Ты говоришь, Паоло, что встретил в Гаттинаре башмачника Сильвано? — опираясь на секиру, произнёс могучий человек в поблёскивающих под рваным плащом стальных доспехах.

— Я сам провожал его к Дольчино.

— Какие же вести привёз Сильвано?

— Он приехал предупредить. Отряды савойского принца уже в Казале. Через пару дней штурмовые повозки будут здесь.

— А что слышно от наших в Алессандрии? Скоро ли там поднимутся?

— Им сейчас приходится туго: кто-то предал общину. По всему Монферрато идут аресты.

Лонгино Каттанео опустил голову.

— Плохо дело, ждать подмоги неоткуда.

— Разве бог поможет, — вздохнул один из братьев.

Снизу, со стороны монастыря, донеслось трёхкратное уханье выпи. Услышав сигнал, сидевшие у костра вскочили на ноги.

— Спуститесь за насыпь! — поднимая секиру, приказал старейшина.

Несколько человек, схватив оружие, скрылись в темноте. Через минуту они вернулись, ведя перед собой трёх незнакомцев.

— Что за чёрт! — воскликнул Лонгино Каттанео, всматриваясь в идущего впереди. — Кажется, тот самый главарь стрелков, доставивший нам столько хлопот своей палицей.