Муни Витчер - Джено и черная печать мадам Крикен

Тем временем Джено нашел Суоми в аудитории Возвышенной пищи и, воспользовавшись телепатией, рассказал ей обо всем, что случилось в комнате Ятто. Друзья не могли говорить вслух, потому что ухотрубы и скантопии были, несомненно, открыты. Финку огорчил рассказ Джено, и она попыталась ободрить его, чтобы облегчить груз, лежавший у того на душе.

Пока не начались испытания в психофонии, Суоми захотела пойти на медитацию к Набиру Камбилю.

Она предложила Джено пойти с ней:

— Это нам пригодится на интерканто.

Они разошлись по комнатам, чтобы взять ошо и скерьи, подушки и туники, необходимые для медитации. Когда они подошли к Противоречивым Утверждениям, те, как обычно, заговорили. На сей раз в рифму:

— Надо играть, а не медитировать. Быстрее возвращайтесь, по лестнице не поднимайтесь.

Поддерживаемая другом, Суоми улыбнулась и, нащупывая тростью ступеньки, поднялась на третий этаж.

Когда два антея вошли в аудиторию забвения, там уже собрались несколько псиофов. Они сидели на краю большого бассейна с бирюзовой водой, на всех были скерьи, оранжевые туники, такие же, как у Набира. В комнате стоял полумрак: ее освещали только несколько факелов, установленных по углам, и две люстры в форме котелков, разливавшие спокойный зеленый свет.

Юный Астор Венти начал описывать обстановку слепой подруге, но уже через несколько секунд она прервала его:

— Хоть я и не вижу, я чувствую все, что вокруг нас. Я слышу тихий шум воды, плещущейся в…

— В бассейне, — подсказал Джено.

Перламутровая дверь распахнулась, и на пороге появился Набир Камбиль. Сапиенс из Тибета, заметив Джено, улыбнулся ему. Следом за ним примчался Боб Липман, натягивая на ходу скерью.

Набир быстрым движением сделал знак левой рукой: все псиофы и Боб расселись вдоль бортика бассейна. Погрузив в него ноги по щиколотки, сами растянулись на полу, подложив под голову ошо, мягкие оранжевые подушки.

Джено надел свою скерью и велел Суоми сделать то же самое. Он быстро поправил черную тонку на голове, снял сапоги и принял нужную позу: ноги — в бассейне, спина — на полу, а голова — на ошо.

Псиофы и антей третьего уровня, уже владевшие техникой релаксации, закрыли глаза и скрестили руки на груди.

Набир помог Суоми, а потом твердым голосом сказал всем:

— Медитировать — означает наводить чистоту у себя внутри. — И, повернувшись к антеям первого уровня, прошептал: — Освободите свой разум от всех проблем и представьте, что спускаетесь по лестнице. Медленно считайте от двадцати одного до одного. Каждое число соответствует ступеньке на лестнице, которая ведет в секретное место, существующее только в вашем воображении. На последней ступеньке номер один вы увидите крохотную дверцу, ведущую в тайник вашего разума — место ваших желаний. Войдите туда и начните медитировать.

Друзья приступили к этому магопсихическому упражнению.

Джено закрыл глаза, представил, что спускается по лестнице. Очутившись перед дверью, он толкнул ее рукой, и она распахнулась! Перед ним было громадное дерево. Столетний дуб, раскинувший свои сучковатые ветви над зеленой лужайкой. А вокруг ничего. Ни неба, ни моря. Ни холмов, ни гор. Только дерево.

Астор Венти подошел к нему и потрогал толстый ствол. Плотная шершавая кора оказалась влажной, и на ней было вырезано название дерева: «Дубо-Ка».

У него перехватило дыхание. «Это дерево, из которого добывают порошок мадам Крикен!»

Джено обошел вокруг дуба и почувствовал, что он реальнее всего остального. От него исходила энергия добра, умиротворения и радости. Он заметил среди его толстых ветвей какой-то предмет. Подвешенный на шнурке слишком высоко, чтобы до него можно было дотянуться, он показался ему смутно знакомым. Не раздумывая ни минуты, Джено влез на дуб и, пробираясь сквозь листву, схватил его: это был талисман Аноки!

«Как он мог попасть сюда?» — спрашивал у себя мальчик, рассматривая крохотный тотем.

Едва оказавшись в его руке, предмет исчез. Пропал и Дубо-Ка. Джено почувствовал, что какая-то темная сила снова тащит его к двери. Подхваченный мощным водоворотом этой энергии, он поднялся по ступеням обратно. В голове у него звучали какие-то слова, заглушаемые грохотом. Погруженному в медитацию мальчику казалось, что он переживает все это в действительности, хотя он продолжал неподвижно лежать у бассейна, как и все те, кто проходил испытание вместе с ним.

Суоми, пребывавшая в своем тайном месте, не шевелила даже пальцами ног, погруженных в воду.

Некоторые псиофы мотали головами, а на лице Боба Липмана застыла странная улыбка (хотелось бы знать, куда завела его медитация!).

Неожиданно Джено открыл глаза и осмотрелся.

— Все в порядке? — спросил Набир Камбиль, нагибаясь и кладя руки на его плечи.

— Не знаю. Я видел… — Он не договорил, потому что мудрец закрыл ему рот.

— Ты не должен никому рассказывать, что видел в состоянии медитации. Это твоя тайна. Поразмысли над этим.

Правая рука мальчика была сжата в кулак, словно он что-то держал в ней. Он раскрыл ладонь, надеясь увидеть найденный на дубе талисман.

Но этого не произошло. Реликвия Аноки осталась в безмолвном пространстве. В месте, созданном его разумом во время медитации.

Суоми и все остальные все еще пребывали в состоянии релаксации, не открывая глаз. Святой мудрец жестом показал Джено, чтобы тот встал и вышел из аудитории забвения:

— Ты очистился, сними скерью. Твое упражнение закончено, — сказал он, указывая на выход.

Юный Астор Венти снял оранжевую рясу, аккуратно сложил ее, вытер ноги, надел сапоги, взял ошо и вышел. Спустившись по лестнице, он незаметно прокрался к Уффиосерво. Ему хотелось проверить, остался ли у Красного Волка его талисман. Когда он повернул вазу на статуе, чтобы открыть потайной ход, из-за спины у него вылетел кречет.

— Руа!

Птица трижды облетела вокруг Аноки Кериоки, опустилась ему на грудь, точно напротив сердца. Краснокожий с искаженным лицом висел на прежнем месте, напоминая дымящуюся люстру.

Руа издал пронзительный крик. Джено замахал руками, пытаясь согнать его, чтобы посмотреть, висит ли на груди у друга драгоценный талисман. Он был там!

— Возьми его, Руа, возьми, — велел мальчик, вынужденный довериться таинственной птице.

Сорвав с груди Красного Волка ожерелье и зажав его в клюве, сокол, пролетая над головой Джено, выпустил его. Едва ожерелье оказалось у мальчика в руке, как послышалась песнь племени сиу. Голоса, сливавшиеся в заунывном пении древнего народа, к которому принадлежал Красный Волк, становились все громче. В талисмане были заключены духи предков Аноки — это Джено прекрасно помнил. Их песнь звучала грустно и страстно.

Он так расчувствовался, что его ноги стали подгибаться сами собой. Перед глазами возникло видение, от которого перехватило дыхание: по бескрайней прерии бежали тысячи бизонов, а мужественные индейцы в пышных головных уборах из перьев и с раскрашенными лицами испускали в небо победный клич.