Хейно Вяли - Колумб Земли Колумба

— Простите, я веду переговоры не с вами, а с вашим капитаном, — попытался поставить на место воинственного мушкетера начальник штаба Ильматсалу, но Ассаку не дал заткнуть себе рот.

— Что ты тут извиняешься то и дело? Кому нужны твои извинения! Тоже мне — министр иностранных дел! Нацепил на себя всяких шнурков и значков и теперь думает, что…

— Капитан, призовите своего мушкетера к порядку, — возмущенно посоветовал Аннусу начальник штаба. — В конце концов, тут идут переговоры, а переговоры и препирательство — разные вещи.

Капитан Раазуке, пожалуй, и призвал бы своего мушкетера к порядку, но он достаточно хорошо знал упрямый характер Тыниса Ассаку. Если Тынису что взбредет в голову, он никого и ничего не слушает. И как раз сейчас, похоже, готов на все. В последнее время мушкетер вообще отбился от рук. Это Аннус отчетливо понял вчера в парке, когда Тынис зарывал лопатой приготовленные для посадки деревьев ямы, а рядом пылал костер из шестов. Это делалось несмотря на приказ капитана ничего в парке не трогать до особого распоряжения. И когда капитан строго спросил с нарушителя приказа, то услышал в ответ отнюдь не комплименты! Капитану с большим трудом удалось заставить своего мушкетера подчиниться.

Нет, сейчас было не время задевать мушкетера Ассаку. Это во-первых. Во-вторых, капитану бросилось в глаза, что хриплый голос Тыниса Ассаку и его наглый тон поколебали оскорбительную самоуверенность начальника штаба. Как назло, капитан все еще не нашел необходимых слов. Поэтому он изобразил улыбку и заметил:

— В нашей роте такой порядок, что каждый в любое время может высказать свое мнение.

С этого момента переговоры приняли другое направление, и Яссю Ильматсалу досталось тяжко. Заявления мушкетера Ассаку не блистали красотой стиля, но в них таилась своя безжалостно разящая логика.

— Хорошенькое дело! — возмущался тот. — Разве мы их хотя бы пальцем тронули? Мы всех предупредили о своих маневрах, и ни один человек не оказался задетым. Мы же ни в кого не стреляли. Зато они там в парке… — Он вкратце пересказал «дезинфекционный инцидент». — Так было дело? Было так или я все придумал? Ну, скажи ему ты, девчонка!

В другой ситуации такое обращение заставило бы Тийю Тийдус лишь отвернуться презрительно, сейчас она не обратила внимания на тон, как на обстоятельство несущественное, и, опустив глаза, согласилась, что дело было так.

— Но вы же зарыли ямы, выкопанные для посадки деревьев, сожгли колья и разбросали дерн, и… По крайней мере, от этого вы не отказываетесь? — настаивал начальник штаба Ильматсалу.

— Я закопал ямы! — заявил мушкетер Ассаку. — И сжег шесты. И дерн разбросал! — Он напустил на себя важный вид, какой только смог. — Есть вопросы?

По мнению начальника штаба, это был верх наглости.

— Конечно, если вы не знаете такого понятия, как общественная работа…

— Но-о, — не дал ему закончить мушкетер Ассаку, — все то, что я делал, как раз и есть общественная работа. Я делал это в свое свободное время и бесплатно. Вот так!

Такого оборота никто не ожидал. Капитан Раазуке прыснул. Начальник штаба покраснел. Глаза Тийи Тийдус засверкали, она пробормотала что-то негодующе. Только Яак Тильбути сохранял невозмутимое выражение.

— Что эта девчонка там бормочет? — спросил мушкетер Ассаку. — Пусть говорит в открытую, сегодня не будет никаких закулисных и секретных переговоров! — Он бросил на капитана такой ядовитый взгляд, что тот в свою очередь покраснел. Но мушкетера Ассаку это не волновало.

— Ты самый подлый человек, какого я только видела! — объявила Тийа чуть не плача.

— Извините! — осклабился мушкетер Ассаку. — Я с вами на «вы»! — Его смуглое лицо сияло.

— Хватит шуток! — мрачно сказал начальник штаба. — В конце концов пора понять, что парк — общественное достояние и его надо беречь…

— Вот-вот, об этом мы теперь и поговорим, — снова взял инициативу в свои руки мушкетер Ассаку. — Допустим, это парк. Его посадили тут три года назад. Так было, капитан?

Капитан подтвердил, что это было так.

— Тех, кто теперь там в парке возится, тогда тут и в помине не было. А мы, рота, мы были при этом. В общественном порядке, вот так. И мы этот парк берегли и охраняли. А что они делают? — Голос мушкетера обрел буквально прокурорские интонации. — Они, видите ли, явились сюда в парк работать! Целую кучу деревьев выкопали, а у некоторых были бы уже, глядишь, новые ростки, но им-то что, это же не их парк! Просишь вежливо: «Уходите отсюда, не портите общественный парк!» — не уходят. Да еще подбивают маленьких детей безобразничать вместе с ними. Так? Так! Но мы, рота, этого больше не потерпим! — Мушкетер выразительно плюнул. — Нечего тут права качать!

Все остальные участники переговоров были потрясены.

Капитан пришел в себя первым.

— Понятно? — спросил он. Теперь настал его черед быть холодным и солидным.

— Мы взяли на себя заботу об этом парке! — воскликнул начальник штаба. — Мы осенью посадим тут новые деревья…

— «Мы взяли»… — передразнил мушкетер Ассаку. — Это вовсе не так: кто захотел, тот и взял. А кто вам разрешил? Есть у вас такой документ?

— Да, предъявите нам такую бумагу! — как эхо вторил мушкетеру Раазуке.

Такой бумаги у Ясся Ильматсалу не было.

— Хе-хее, — захихикал капитан. — Тогда делать нечего. — Он притворно вздохнул. — Жаль, конечно. Да-а.

Начальник штаба Ильматсалу нахмурился. Он понял, что начало переговоров проиграно. Крикливый мушкетер так ловко запутал все, что в данную минуту нет никакой возможности распутать дело, взывая к правде и справедливости. И бессмысленно сейчас пытаться сделать это. Начальник штаба попытался было сыграть на великодушии противника, но мушкетер Ассаку важно поднес руку с часами на запястье себе под нос и сказал капитану, что рота уже слишком много потратила на них времени зря. Но в новой ситуации капитан вовсе не торопился заканчивать переговоры. Слушая других, он оказывал любезность, ибо у него возникла прочная уверенность в своих силах и возможности в любое время поступить по собственному желанию.

Мушкетер Ассаку не уловил настроения капитана и не желал ждать. Он тоже чувствовал свою силу и превосходство и выражал это по-своему.

— Хватит трепаться! — бесцеремонно перебил он начальника штаба. — Мы свое сказали, и больше говорить нам с вами не о чем. Давайте мотайте отсюда! Кого из вас завтра увидим в парке — разобьем нос, и дело с концом! — Он сунул руки в карманы, выпятил живот и демонстративно отвернулся.

— Мне противно просить и принимать услуги от людей, которые не имеют даже примитивного понятия о манерах! — съязвил начальник штаба. Он был глубоко оскорблен, и это вернуло ему уверенность в своей правоте.