Хейно Вяли - Колумб Земли Колумба

— Это мы еще посмотрим! — вскинул голову Яак Тильбути. Он быстро провел тыльной стороной ладони по глазам, и в его взгляде засветился задор. — С сегодняшнего дня создана новая рота, — объявил он. — И я капитан ее. Все, кто начнет разорять парк или мешать работе там, будет иметь дело с ротой Яака Тильбути. Это предупреждение! И это все!

— Роту Тильбути завтра же расколотим! — заверил мушкетер Ассаку. — И парк сровняем с землей! А этот Тильбути — последний прохвост, и мы плюем на него! — И Тынис Ассаку плюнул вслед капитану Тильбути и крикнул: — А теперь в парк! Идем, Аннус!

— В роте капитана Раазуке пока что распоряжается капитан Раазуке! — съязвил капитан и скомандовал: — Рота, за мной!

Крайне взвинченный и рассерженный мушкетер Ассаку хмуро последовал за своим капитаном. Однако вместо того, чтобы идти в парк, капитан свернул в первый же переулок.

— Что, уже сдрейфил перед Тильбути? — набросился мушкетер.

— Молчать! — обрезал его капитан не оборачиваясь и еще долго таскал за собой мушкетера по улицам.

Капитан был огорчен и грустил. Если бы ему пришлось выбирать когда-нибудь одного из двух своих мушкетеров, он без долгих колебаний выбрал бы того, второго, с тонкими руками, девчоночьим ясным лицом и длинными ресницами — Яака Тильбути. Потому что Яак хотя и устраивал иногда сцены из-за пустяков и даже иной раз лил воду из глаз, но обладал большой душой, и пусть руки его были тонкими, как спички, смелости у него хватало на троих. Но теперь выбор сделал Яак Тильбути сам.

— Я пойду домой дрова колоть, — сказал вдруг капитан.

— А нападение?

— Какое нападение? Кто говорил о нападении? Я не говорил. — И Раазуке пожал плечами.

— Слышь, Аннус, может, и ты вдруг тоже… предатель? — Мушкетер подошел к нему вплотную.

— Интересно, кого же я предаю? Тебя, что ли? Или, может, себя?

Тынис Ассаку хотел бросить в лицо капитану суровое обвинение, высказать мрачное предчувствие, для которого никак не мог найти точного определения. Впрочем, и сам капитан пытался найти ответ на бездумно вырвавшийся из его собственных уст нелепый, казалось бы, вопрос.

— Мысль о нападении оставлять не стоит, — сказал капитан, отворачиваясь. — Зайди потом ко мне.

Мушкетер Ассаку рассеянно смотрел вслед капитану. Когда тот скрылся из виду, Ассаку резким жестом как бы подчеркнул принятое им самим решение и двинулся в путь.

Пионеры уже ушли из парка. Сегодня они поставили подпорки слабым деревьям. Это сразу бросилось в глаза мушкетеру Ассаку. Он не стал долго рассуждать.

Деловито выдергивал из земли подпорочные шесты мушкетер Ассаку, и не менее деловито вышел из-за кустов капитан Тильбути, вынул из кармана рогатку и заложил желудь в кожицу. Лишь плотно сжатые губы выдавали напряжение. Но рука Тильбути не дрогнула, когда он, прищурясь, целился в туго натянутые на ягодицах штаны мушкетера, выдергивающего подпорочный шест.

Мушкетер Ассаку вскрикнул и подскочил. Но еще прежде чем он успел подскочить, рука нашла пораженное место. Мушкетер пыхтел и прыгал на одной ноге, как потерявший равновесие волчок. Шагах в десяти от мушкетера стоял капитан Тильбути и вкладывал новый желудь в рогатку. Мушкетер Ассаку бросился на врага, но капитан Тильбути хладнокровно прицелился. Ассаку с полпути свернул в сторону и все же был вынужден снова схватиться за ягодицу — капитан Тильбути стрелял метко.

Мушкетер Ассаку тоже вытащил из-за пояса рогатку, однако он был слишком разозлен и взбешен. А Яак Тильбути, быстрый, но спокойный, не зря расходовал заряды.

Недостаток меткости в стрельбе Тынис Ассаку возмещал бранью. Капитан Тильбути не ответил ни словом. Он следил за противником, как сокол за своей добычей — холодно, рассудительно, предугадывая каждое движение жертвы. И пожалуй, это жуткое молчание подействовало на мушкетера Ассаку более всего. Он отступил так же безмолвно.

На следующий день, когда Роби Рибулас со своими пионерами, как обычно, пришел в парк, там все было так, как они вчера оставили. Только на веточке висела записка:

ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ НАЧАЛЬНИКУ ШТАБА Я. ИЛЬМАТСАЛУ

От штаба роты Я. Т.

Штаб роты Я. Т. сообщает, что рота Я. Т. признает право штаба 147 вести работы в парке и приводить его в порядок. Рота Я. Т. взяла парк под свою защиту и поддерживает вашу работу, как поддерживает ее общественное мнение. Штаб роты Я. Т. не признает приказы капитана Раазуке относительно этого парка. Штаб роты Я. Т. поддерживает всех, кто живет тут поблизости и хочет работать в парке, и всё.

Начальник штаба роты Я. Т.

капитан Я. Т.

Рота Я. Т. и ее штаб состояли из одного-единственного человека — капитана Яака Тильбути. Сначала Яак хотел было навербовать в свою роту маленьких мальчишек с окрестных улиц, но, поразмыслив немного, отказался от этого решения. Ведь такая рота, хотя и многочисленная, была бы слабой, и в пучину вражды невольно оказались бы втянутыми малыши. Но что самое важное, капитан Тильбути видел теперь совсем другими глазами все разорительные набеги роты. Раньше он гордился ими, а теперь испытывал чувство вины и стыд за все прошлое.

Пионерам капитан Тильбути себя не выдал. Он не мог даже себе объяснить, помешал ли ему стыд, или чувство вины, или гордость. Но защиту работы пионеров в парке он считал для себя долгом чести.

Однажды утром в воротах двора капитана Раазуке возник капитан Тильбути. Спокойно и уверенно смотрел он на своего бывшего командира.

— От роты Я. Т. тебе сообщение, — сказал Яак.

— Ну?

— Если твоя рота еще хоть пальцем тронет малышей, которые ходят работать в парк и находятся под защитой роты Я. Т., то…

— Что ты городишь, кто их трогал!

— Мушкетер твоей роты Ассаку.

— Тынис? — Капитан Раазуке вскинул брови. — Откуда мне знать, что творит Тынис. Обращайся к нему. Какое мне до этого дело?

— Именно дело капитана отвечать за то, что творят его мушкетеры! — сурово сказал Яак Тильбути. И спустя мгновение добавил торжествующе: — Капитан Аннус Раазуке, может быть, и того не знает, что рота Я. Т. уже дважды с боем и несколько раз без боя изгоняла его мушкетера из парка, не дав ему ничего разграбить!

Капитан Раазуке не ответил. Он действительно не знал об этом.

— Итак, если твоя рота еще посмеет тронуть малышей, рота Я. Т. вынуждена будет принять строгие меры, — словно читал по книге капитан Тильбути.

— Интересно, какие же?

— Решительные! — заверил капитан Тильбути. — Будет сообщено куда надо, кто разграбил сад Юхана Ласилы.

Уголок рта капитана Раазуке дернулся. Капитан быстро огляделся вокруг. После безобразия, которое они учинили в саду Юхана Ласилы, в округе было много шума. Юхан угрожал расследовать дело с помощью милиции. Дома у Аннуса за столом уже не раз заходила об этом речь. Отец грозно утверждал, что за такое хулиганство следовало бы без долгих разговоров сажать в тюрьму. Услыхав слова отца, Аннус даже обжегся супом. Он до сих пор еще со страхом ждал, что милиция может докопаться до истины.