Владимир Янов - ТТТ

Сашка пожал плечами.

– Субъект, если его можно так назвать, имел крылья в размахе около трёх метров. Тело вытянутое. Я заметил, что когда он на нас пикировал, то сгруппировался, поджал под себя ноги. А вот рук, или лап, я не заметил.

– А я, мальчики, ничего не успела заметить. Как он стал падать на меня, и лапищи растопырил, я упала и глаза закрыла.

– Какие лапищи? Ты что, разглядела в этой темноте его руки-лапы? – недоумевал Паша.

– А я только их и заметила. На фоне тёмного неба они были ещё темнее. Когда он поворот сделал, то лапы растопыренные стали видны из-под крыльев. Я так испугалась его когтей, до сих пор сердце бьётся. Кстати, похоже, что когти у него, как у Фредди Крюгера из американского фильма.

Паша окинул их взглядом.

– Теперь давайте подведём итоги. По нашим наблюдениям, мы вполне отчётливо видели существо, которое либо хотело напасть на нас, либо инсценировало нападение, чтобы напугать. Это существо по размерам, по силуэту, по звукам, издаваемым в лесу, очень похоже на нашего старого друга спасателя Тоомбу. Однако это существо не может быть Тоомбой по своей злобности. Тем более, что у Тоомбы не было длинных когтей, замеченных Мариной у чудовища. Из этого можно сделать вполне ожидаемый вывод. Значит, Тоомба не одинок в своём убежище. Получается, что у него есть сородич, и может быть, даже не один. Однако, характер у этого коллеги нашего друга далеко не сахар. Так что, будем досыпать эту ночь с надеждой, что нас это существо более не посетит. А завтра днём будем внимательно смотреть по сторонам.

Саша вынул из рюкзака фальшвеер.

– Ребята, я думаю, надо сжечь его на всякий случай. Это отпугнёт агрессивных хозяев тайги.

Сигнальный оранжевый свет озарил тайгу, отогнал тревожные тени, поднял у ребят настроение. Они вернулись в палатку, пригрелись в тонких спальниках и вскоре снова крепко спали. Им надо было набираться новых сил для завтрашнего, трудного броска на Пидан.

Наступившее лето радовало Джулиано. Конечно, оно было совсем не похоже на знойное лето его родной Адриатики. Частый холодный ветер с моря заставлял Джулиано зябко ёжиться и кутаться в тёплую непромокаемую куртку от «Армани». Но солнце всходило всё раньше, воздух становился всё теплее. И, небрежно посматривая из своего офиса на пятом этаже Делового Центра на густую синь залива Америка, Джулиано терпеливо дожидался того времени, когда можно будет вывести катер на водную гладь залива и начать методичное прочёсывание дна с целью обнаружения места падения вожделенной золотой статуи. Он справедливо считал, что за зимний период воронку от падения тяжёлой и дорогой статуи не успеет занести илом, и он сможет отыскать её и отметить в заливе тайным буйком. Однако следовало торопиться. Начинающиеся с весны сильные южные ветра усиливают придонные течения и способны быстро скрыть следы падения золотого груза.

Поэтому в начале июня Джулиано решил приступить к поискам. В ясное солнечное утро он на катере отошёл от причала на мысе Шефнера. Погода благоприятствовала началу летней поисковой кампании. Джулиано расслаблено сидел за штурвалом, направляя катер в верхнюю часть залива. Катер чуть покачивало на лёгкой утренней ряби, мотор монотонно на высокой ноте гудел, навевая лёгкую дрёму. Через десять минут катер, обойдя несколько отстаивающихся на рейде судов, вышел в нужную точку.

Джулиано встряхнулся, прогнал дремоту, резко поднялся, включил автокоординатор, сверил своё местоположение в заливе с картой, поставил на ней жирную точку, бросил с катера на дно тяжёлый клыкастый якорь, и стал облачаться в утеплённый гидрокостюм. С большим трудом, ругаясь и спотыкаясь, влез в толстый резиновый комбинезон, кое-как надел тяжёлый поясной груз. Устав от непривычных нагрузок, Джулиано посидел на скамейке, отдохнул, потом обул широченные ласты, накинул на спину тяжёлые воздушные баллоны, продул акваланг, тщательно осмотрелся и, тяжело перевалившись через борт, плюхнулся в воду.

Сильных дождей давно не было, отчего вода в заливе была чиста и прозрачна. Несколько раз глубоко вдохнув для проверки акваланга из загубника, Джулиано медленно, как лист бумаги, стал опускаться в глубину. По карте глубина здесь должна составлять метров пятнадцать. Но глубиномер на левой руке показывал уже семнадцать, а дно ещё не просматривалось. Наконец, на девятнадцати метрах в чернильной темноте появилось дно, сложенное тонким илистым песком. Стараясь не касаться дна, чтобы не поднимать илистую муть, Джулиано сверил направление по компасу и медленно поплыл на восток, внимательно осматривая поверхность дна. Само дно его не интересовало. Оно однообразной серой ровной лентой уходило под ним на запад, отвлекая внимание лишь на нелепый мусор, усеивающий его.

Бросая брезгливые взгляды на многочисленные пустые бутылки, консервные банки, обрывки газет, всевозможные пластиковые останки, даже изношенные автомобильные шины, брошенные в море легкомысленными людьми или принесённые в море рекой Сучан во время паводков, Джулиано вспоминал чистые подводные пастбища для рыб родной Адриатики. Там плавать и нырять было одно удовольствие.

– Но там на дне нет золотой стокилограммовой сеньориты, – со вздохом подумал Джулиано. – Потому здесь, хоть и противно плавать, зато очень выгодно.

Аквалангист почти пересёк залив на восток. Подойдя к береговой, предпляжной зоне на пятиметровую глубину, он развернулся на обратный курс и столь же медленно поплыл над дном всего в десяти метрах от прежнего маршрута на запад. Вернувшись к началу своего маршрута, он медленно, не допуская кессонных перегрузок, всплыл к поверхности. Его катер тихо покачивался на лёгкой зыби в пятидесяти метрах от него.

Джулиано подплыл к катеру, забрался в него и стал медленно разоблачаться от подводной амуниции, сопровождая свои действия арифметическими расчётами и невесёлыми мыслями. Он сегодня за целый день изучил всего лишь 0.05 квадратного километра. А площадь поисков, по его прикидкам, достигает 50 квадратных километров. Значит, чтобы охватить поисками всю оконтуренную площадь, ему потребуется 1000 дней без выходных и без отпуска.

Джулиано уже освободился от снаряжения и сидел в катере лишь в плавках, подставляя первому летнему солнышку свою белую нежную кожу. В бухте господствовал штиль, солнышко приятно грело стосковавшееся по нему тело, но мысли его были очень мрачны. Он понимал, что таким методом он никогда не сможет отыскать вожделенную золотую статую. Надо искать другие, более реальные способы.

Возвратившись к причалу, Джулиано закрепил катер за кнехт и пошёл к выходу. Проходя мимо сторожа, мирно беседующего с товарищем за кружкой пива, он по привычке кивнул ему и поднял вверх большой палец, показывая тем, что всё хорошо. Сторож в ответ кивнул ему не глядя, бросив собеседнику в продолжение беседы странное и непонятное слово: «Экстрасенс». Джулиано остановился и прислушался к беседе двух друзей.