Владимир Янов - ТТТ

Но Марина недолго пользовалась своим преимуществом. Вскоре и она потянулась за ребятами, зазвенела в её руках у ручья посуда, а над костром уже закипали два закопченных котелка – один для крепкого чая, а второй для скорой овсянки с тушёнкой.

Перед завтраком Паша быстро обежал окрестности, и вернулся задумчивый, чем-то явно озадаченный.

– На этом высоком кедре, как раз над нами, в расщелине ствола гнездо имеется. Сложено из хвороста, как положено, но размеры его, словно для слона кто-то приготовил. Метров пять в диаметре. Можете посмотреть. Вон оттуда, из-за ручья его хорошо видно.

– Так что же получается, наше ночное чудовище там живёт?

– Скорее, это его наблюдательный пункт, – вступила в разговор Марина. – Под гнездом нет остатков пищи и прочих примет гнездовья. Видимо дело в другом. К Пидану нет другой удобной дороги. Только по этому ручью можно подняться к нему со стороны Находки. Очевидно, сторож Пидана встречает здесь гостей, старается прояснить их цели.

– Дорога есть другая. От станции Наречная за Партизанском туда ведёт широкая туристская тропа. По ней постоянно туристы толпами летом ходят. Вот там бы и ставил свой дозор этот монстр, – заметил Сашка.

– Резонно. Но, очевидно, его простые организованные туристы не интересуют. Это обычно либо пенсионеры, либо школьники, шумный беспечный, вовсе не опасный народ. А этой тропой, наиболее трудной и короткой, на Пидан поднимаются те, кого это существо отслеживает и не хочет пускать в свои места. Это охотники, корневщики, всевозможные уфологи, всякие прочие авантюристы. Я думаю, – добавил Паша, – что потому он и несёт здесь свой ночной дозор. Кого-то напугает, а кого-то недоброго и поранит. Известны истории, когда в районе Пидана на охотников и корневщиков нападал некий крылатый монстр. Одного он изранил едва не насмерть. Но этот охотник, спасаясь от непогоды, вошёл в его жилище, в пещеру на склоне горы Пидан. За что и был наказан жестоким образом.

– Но это понятно. Если кто-то без спроса войдёт в моё жилище, я тоже буду царапаться, – резонно заметила Марина.

– Поэтому я ещё и не знаю, как нам относиться к этому существу, – продолжил Паша. – Будем особо внимательны при подъёме на гору. Не возвращаться же нам сейчас обратно от подобного предупреждения?

– Конечно, можно было бы вернуться, зачем нам такой риск. Но ведь мы идём сюда как раз для того, чтобы найти нашего друга Тоомбу. А этот крылатый нахал, наверняка, как-то связан с тем, кого мы ищем. Поэтому нам надо продолжить путь, – заключил Сашка.

– Всё правильно. Но я хочу вас предупредить, – добавил Паша. – Если это существо, кем бы оно ни было, вновь встретится нам в дороге, ни в коем случае не провоцируйте его на нападение, на атаку. Я не исключаю, что этот субъект где-то в тайге скрытно будет наблюдать за нами. Нам надо показать наши добрые намерения и попробовать подружиться с ним.

Ребята согласились с подобным выводом своего «профессора», как они иногда уважительно называли Пашу. На этом дискуссия о ночном госте, а заодно и завтрак, были завершены. Последние слова Паши заставили ребят настороженно оглядеться по сторонам, но ничего подозрительного они не заметили.

Сборы были недолги. Через десяток минут ребята уже бодро, аккуратной цепочкой поднимались по крутому склону на основной хребет. Погода им благоприятствовала. Утреннее небо было чистым, хотя местами оно закрывалось клочьями тумана, поднимавшимся из долины ручья. Вокруг стремительно светлело. Молодая трава тяжело прогибалась под крупными каплями утренней росы. Джинсы и кроссовки ребят скоро отсырели, потяжелели.

– Роса обильная, – заметил шедший впереди Паша. – День жаркий будет.

– Да, – подхватила Марина, – попотеть придётся.

– Это хорошо, что мы раненько на подъём пошли, – встрял Сашка. – К полудню поднимемся на хребет, а там и ветерок свежий с моря нам поможет. Не так жарко будет.

Тропа давно пропала в свежей траве, но подниматься по берёзовому редколесью было не сложно. Вскоре подъём стал круче, появился колючий кустарник, который приходилось обходить, а то и пробираться сквозь него. Наши путники начали уставать. Они всё чаще останавливались, жадно хватая воздух и устало прислоняясь к деревьям тяжёлыми рюкзаками.

Переходя через широкий распадок, Паша неожиданно взял вправо и прошёл немного вниз, остановившись возле небольшого болотца, сквозь которое слабо струилась чистая родниковая вода.

– Разрешаю водопой и водозабор, – громогласно объявил он.

– А что сейчас? Может, лучше на перевале передохнуть? – спросила Марина.

– Там сухо, – кратко бросил Сашка. – Это последняя вода перед покорением Пидана.

– Нам придётся ночевать на Пидане, – добавил Паша. – Поэтому сейчас надо напиться вдоволь и набрать запас родниковой воды на пару дней.

Только испытавший острую жажду в летний зной, да ещё на тяжёлом подъёме может в полную меру оценить всю необыкновенную сладость прохладной чистой родниковой воды. Ребята с наслаждением напились вкусной воды, затем набрали её во все бутыли и фляжки. А Паша залил её даже в большой плотный полиэтиленовый мешок, превратившийся в крупный прозрачный пузырь. Отдохнув, освежившись и подкрепившись, наша дружная ватага двинулась в дальнейший путь.

Солнце почти достигло зенита, когда они, наконец, поднялись на широкий и плоский перевал хребта Ливадийского. Перед ними открылась удивительная панорама всего Южного Приморья от мыса Поворотного на севере почти до самого мыса Гамова на юге под ярким июньским солнцем. Родной залив Америка, как обычно в это время года, был накрыт белым плотным пушистым одеялом тумана, надвинувшимся с моря и очень неохотно отступавшим обратно под яростной атакой полуденного солнца. Зато центральная часть залива Петра Великого была чиста и прекрасна. На фоне тёмно-синего моря отчётливо просматривалась береговая линия со всеми бухтами и бухточками. Яркими янтарно-жёлтыми полосками вдали вырисовывались пляжи, ограниченные тёмными силуэтами береговых мысов. За голубой полоской пролива Стрелок массивной громадой в море вырастал остров Путятин, а за ним лишь по белым облачкам тумана, зацепившимся за макушку сопки, угадывался скалистый остров Аскольд.

По другую сторону хребта перед ребятами открылось совсем другое море – зелёное море горной тайги. Крутые распадки, по мере удаления от перевала сливались в долины мелких ручьёв, которые, вобрав в себя нескольких себе подобных долин, превращались в небольшие речушки, которые уже там, далеко на горизонте, встречались в долинах крупных рек, медленно стекающих в Уссурийский залив. Несмотря на близость крупных городов, эта часть Приморья осталась до нашего времени ещё мало освоенной, несколько диковатой, малонаселённой. Всё огромное пространство было залито ярким зелёным цветом растущего леса, перемежаясь оттенками от тёмного на редких участках сохранившегося хвойника до нежно-зелёного цвета молодых осинников и зацветающих липняков.