Олег Коряков - Тропой смелых

Так думал Степан Васильевич, и поэтому он вовсе не засмеялся над рассуждениями Димуса, а наоборот, сочувствуя ему, захотел утешить детей. И вот что рассказал он им:

— Ты говоришь, хлопец, медь — это неинтересно, потому что ее и без тайн сколько угодно. А я тебе скажу: ты ошибаешься. С этим вот месторождением связана даже не одна тайна, а три… Первая, самая древняя, — это тайна его происхождения. Известно, что медный колчедан, то-есть халькопирит, нередко образуется из тех расплавленных масс, которые извергаются земной утробой и называются магмой. Они поднимаются с очень значительных глубин, где царит страшно высокая температура. Что происходит в тех глубинах, как и почему, из каких растворов соединяются вместе медь, железо и сера, которые образуют халькопирит, — все это до сих пор очень мало изучено, и над разгадкой этой тайны природы предстоит поработать и геохимикам, и геологам, и химикам, и физикам. — Степан Васильевич раскурил трубку. — Вторая тайна помоложе. Вы историю в школе уже начали учить?.. Так вот, был в древности такой ученый — Геродот. Он много путешествовал. Геродот рассказывал, что в Гиперборейских горах — так он называл Урал — существовали чудские копи, в которых добывалась медь. Чудь — это народ, который жил в те далекие времена, когда люди еще не умели пользоваться железом, но уже научились делать медные и бронзовые предметы. В народе у нас сохранилась такая легенда. Жила чудь в уральских лесах, трудилась. Однажды двинулись в горы войска чужого народа, зазвенели мечи. Чудины не хотели стать рабами. Но они не умели воевать. Они превратили пещеры в громадные подземные убежища, укрепили их столбами и спрятались там. Когда враг подступил совсем близко, чудины подрубили столбы — земля обрушилась, и схоронила весь народ. С тех пор в пещерах и древних шахтах находят полуистлевшие человеческие кости, а рядом — медные кайлы и молотки, ломики, сумки из лосиных шкур, наполненные рудой… Я не верю, что этот народ сам убил себя, но дыма без огня не бывает — видимо, было в древности какое-то нашествие на Урал. А то, что находят под землей, — это свидетельство работ в древних медных рудниках. И здесь, недалеко от Джакарской пещеры, по рассказам стариков, есть какие-то старинные заваленные шахты, где раньше добывали медь. Разве не интересно для археолога разгадать эту тайну?..

Ребята слушали очень внимательно, а глаза Димуса раскрылись так широко, что казалось, будто он хочет сквозь тысячелетия рассмотреть чудские копи. Степан Васильевич продолжал задумчиво:

— А легенда о Джакаре… Мне лично думается, что она тоже… Вы слышали эту историю?.. Как же так? Раз шли в пещеру, надо было поинтересоваться. Рассказывают вот что. Однажды — это было в конце позапрошлого века — появился в этих местах старик. Он называл себя башкиром Джакаром, но разговаривал по-русски. Он бродил по лесу, по горам, а потом куда-то исчез. Через некоторое время здесь появился небольшой отряд пугачевских удальцов. Возглавлял его все тот же старик. Именовался он уже по-другому, но люди запомнили его как Джакара, и так это имя осталось в народе.

Отряд расположился как раз в этом логу. Люди были вооружены, но почему-то у всех были кирки, лопаты и другой горный инструмент. Царские слуги выследили их — говорят, что один из помощников старика оказался предателем. И кто знает — обломок не его ли меча нашли вы в подземелье? Ну, сейчас гадать не будем. Так вот. На чем я остановился?.. Да, их выследили. Сюда нагрянули казаки. Джакарцы отбивались, но враг превосходил их численно, и они спрятались в пещере. Осада продолжалась два дня. На вторую ночь отряд выбрался из пещеры по никому не известному ходу, напал на казаков и перебил их. В ту же ночь джакарцы скрылись и больше не появлялись здесь… Вот я и размышляю: зачем был тут Джакар? Думается мне, что он искал руду. Руда Пугачеву была нужна. Или, может, он рассчитывал найти здесь драгоценный металл. Сейчас это трудно решить. Когда-нибудь историки разгадают. Для меня же это не историческая загадка, а часть геологической тайны пещеры. А ты говоришь: неинтересно!..

После этого рассказа ребята как будто и совсем перестали горевать, что в Сверкающем гроте оказалось не золото, а медь.

…Краешек солнца показался из-за леса. Посветлели, засверкали верхушки берез. На западе уплывали за далекие синие горы последние космы грозовых туч. С речки возвращались ребята.

— Тащите свои миски, ложки! — встретил их вожатый.

— Павел, чего они смеются! Ведь такая наука есть — пещерология? — спросил Вова.

— Есть. Только она называется немного не так. Спелеология.

— Спелеология? — Вова задумался. — Ну, все равно. Значит, я буду называться как — спелео-ло-лог, да?

— О-о, ты решил стать спелеологом? — заинтересовался инженер.

— Обязательно! Вот я побольше вырасту, я знаете какие пещеры открою!

— Никаким он спелеологом не будет, — вмешался старший брат. — Он букашечник.

— И вовсе нет! И тебя не спрашивают! Я сейчас гидротехник. А насекомые — это… — Вова подумал и совершенно серьезно закончил: — Это так, детское увлечение.

Все рассмеялись, но Вова продолжал оставаться серьезным. Он поддернул свои брючонки и сказал:

— Вот видите — даже штаны стали спадывать. Это значит — я похудел. Миша, когда вырос, тоже похудел.

— Павел, знаете, нам сейчас Витя показывал, как по деревьям надо лазить. Ух, и здорово! Мне казалось, я хорошо лазаю, лучше Миши, а Витя — он, как кошка. Быстро-быстро!

— Ой, у вас зеркало есть! — заметил Дима. — Можно посмотреться?

Это было маленькое походное зеркальце, но оно вполне удовлетворило ребят. Конечно, окажись здесь большое — метра в два — трюмо, было бы лучше, а то пришлось установить очередь, так как каждому хотелось взглянуть на собственную физиономию.

Все немного похудели за эти дни и все загорели. Брови Лёни стали совсем белесыми, а его вздернутый нос, обожженный солнцем, облупился. Веснушки на Мишином лице стали менее видны: цвет кожи почти сравнялся с их цветом. Скулы на Витином лице выпирали больше обычного. Дима, посмотревшись в зеркальце, спросил:

— Вот тут, у губ, появились складки, да?

Ему очень хотелось этого, потому что, думал он, складки у рта придадут лицу выражение суровой энергии.

Вова смотреться в зеркало отказался.

— Что я, девчонка, что ли! — заявил он.

Но когда все принялись есть, Дубов-младший тайком от других взял зеркало и уставился в него. Над ним засмеялись. Он кротко пояснил:

— Прыщик вскочил, вот тут, — и неопределенно повел пальцем возле совершенно чистого лица.

Варево было очень вкусным, а Степан Васильевич сказал, что его помощник и шофер скоро должны вернуться из деревни с ведром молока. Это известие было принято с шумным одобрением.