Эдвард Игер - Волшебство наполовину

— Тут есть сад мисс Кинг.

— Мы могли бы сделать вид, что…

Слова эти произнесла Марта, и все остальные повернулись к ней.

— Чучело!

— Балда!

Потому что, конечно, делать вид можно только тогда, когда ты не говоришь об этом вслух. Марта прекрасно знала это правило, но по молодости иногда забывала о нем. Так что Марк запустил в нее подушкой и то же самое сделали Джейн и Катрин, и все они устроили такой шум и гам, что проснулась их мама и явилась мисс Бик и начала командовать, и все, выражаясь поэтическим языком Катрин, превратилось в «молний сверк и грома грохот».

Двумя часами позже, когда завтрак был съеден, и мама ушла на работу, а посуда вымыта, вся четверка наконец вырвалась на свободу — на солнечный свет и свежий воздух. Погода была отличная, теплая — голубое небо и куча всяких возможностей впереди. Да и сам день начался хорошо — с того, что в выбоине на тротуаре сверкнуло что-то металлическое.

— Деньжата, — сказала Джейн и отправила десятицентовую монетку в свой карман, где позвякивала остальная еще нерастраченная наличность. У нее будет время подумать, на что ее истратить после утренних приключений.

Утренние приключения начались многообещающе. Дом миссис Гудзон выглядел точь-в-точь как «Заколдованный замок» — его окружала каменная стена, а посреди лужайки стояла железная собака. Но когда Марк забрался на клумбу с пионами и Джейн встала ему на плечи и подняла Марту к кухонному окну, то все, что Марта увидела, — так это как миссис Гудзон что-то размешивала в миске.

— Наверно, это глаз тритона или лапка лягушки, — предположила Катрин, но Марта сказала, что это больше похоже на пудинг из одного яйца.

А затем, когда один из черных муравьев, живущих на всех клумбах с пионами, укусил Марка, и тот уронил Джейн и Марту, которые попадали с криками, то ничего особенного не произошло, если не считать выскочившей миссис Гудзон, которая, как обычно, с метлой погналась за ними, крича, что она все расскажет их матери. Но это их не очень-то беспокоило, поскольку их мать говорила про миссис Гудзон, что люди, которые не умеют общаться с детьми, сами в этом виноваты, — в общем, ничего интересного.

Так что дети двинулись по улице дальше и заглянули в сад к мисс Кинг. Пчелы приятно жужжали вокруг цветущих коломбинов, а кроме того там были крупные колокольчики и пурпурные наперстянки, выглядевшие вполне по-старинному, так что на какой-то миг ребятам показалось, что вот-вот «что-то» произойдет.

Но тут вышла мисс Мами Кинг и начала им говорить, что маленькая чудесная волшебница живет в самом большом пурпурном бутоне наперстянки, а от подобных разговоров детей воротит. И они послушали ее только из вежливости, а затем уныло побрели назад и уселись на крыльце собственного дома.

Так они и сидели и не могли придумать ничего интересного, и ничего не происходило, и именно в этот момент Джейн стало все настолько противно, что она громко сказала:

— Хоть бы что-нибудь загорелось, что ли!

И остальные были потрясены таким кощунством, но еще больше они были потрясены, когда услышали то, что далее последовало.

А услышали они ни что иное как пожарную сирену!

Мимо них пронеслись машины — пять штук: машина, качающая воду — мотор ее страшно дымил, как вообще в те времена дымили моторы, — машина начальника пожарной службы, машина с баграми, машина с лестницей и машина химической службы!

Марк, Катрин и Марта посмотрели на Джейн, а Джейн посмотрела на них — и глаза у нее были круглые от удивления. А затем дети бросились следом.

Пожар был далеко — в восьми кварталах отсюда — и у них ушло много времени, чтобы добраться туда, потому что Марте нельзя было самой переходить улицу и она не так быстро бегала, как остальные; так что им приходилось поджидать ее на всех перекрестках.

И когда они наконец добежали до дома, возле которого остановились пожарные машины, то оказалось, что горит вовсе не дом. Горел домик для детских игр на заднем дворе, самый удивительный домик для игр из всех, которые дети когда-либо видели, — двухэтажный, с окошками, как в мансарде.

Все вы прекрасно знаете, что такое смотреть на пожар, — из окон вырываются яркие языки пламени, и самое замечательное — это когда обрушивается крыша, или того лучше — когда есть какая-нибудь башенка и она падает, проламывая крышу. У этого детского домика была башенка, и самым прекрасным был момент, когда она обрушилась, с треском проломив крышу и подняв целый сноп искр.

И поскольку это был детский домик, то есть такой же маленький, как сами дети, то все выглядело так, будто пожар был устроен специально для них. К тому же оказалось, что девочка, которой принадлежал этот домик, была без сомнения избалованной и капризной, ее звали Женевьева и у нее были длинные золотые локоны, которые, наверно, никогда не знали ножниц; так что все получилось, как надо. Более того — дети подслушали, как ее отец сказал, что купит новый домик для игр за деньги, полученные по страховке.

Так что, в общем и целом, у всех четверых не было причин для каких-либо иных чувств, кроме как чувства глубокого удовлетворения, — его-то они и испытывали, когда стояли, тяжело дыша, и глядели, как пожарники героически сражаются с огнем, оставаясь при этом абсолютно невозмутимыми, что характерно для всех пожарников мира.

И только когда последний язык пламени погас и вместо домика для игр взору предстал один черный, обгорелый остов, мокрый и еще дымящийся, — только тогда Джейн почувствовала свою вину и ее радость тоже почернела.

— Ох, что ты наделала! — прошептала ей Марта.

— Я не хочу об этом говорить, — сказала Джейн. Но она направилась к женщине, которая, кажется, была нянькой золотоволосой Женевьевы, и спросила о том, как это все началось.

— Все вдруг как полыхнет, ну прямо как Четвертое Июля [4] В этот день в США отмечается День независимости. ! — сказала нянька. — И я так думаю, — добавила она, с большим подозрением глядя на Джейн, — что это поджог! А ты, девочка, что здесь делаешь?

Вместо ответа Джейн развернулась и пошла со двора, стараясь держаться как можно прямее и не побежать. Вся троица последовала за ней.

— Джейн что, волшебница? — прошептала Марта на ухо Катрин.

— Не знаю, но думаю, что да, — прошептала Катрин в ответ.

Джейн сердито посмотрела на них. В молчании они миновали два квартала.

— И мы тоже волшебники?

— Не знаю. Я боюсь даже думать об этом.

Джейн сердито посмотрела на них, и они снова замолчали. Но на сей раз терпения у Марты хватило лишь на полквартала.

— А нас не сожгут как ведьм?

Джейн взвилась от ярости.

— Я желаю… — начала она.

— Не смей! — чуть ли не взвизгнула Катрин, и Джейн побледнела, плотно сжав губы, и пошла быстрее. Чтобы остальные не отстали, Марк заставил их прибавить ходу.