Валерий Воскобойников - Остров безветрия

Партизан набралось человек тридцать. Среди них выделялся седой пожилой мужчина в генеральской шинели.

За два года вместе с Андреем Степановичем ребята восстановили несколько землянок, штаб отряда. Сегодня здесь открывался Музей боевой партизанской славы.

На поляне играл духовой оркестр. Генерал — бывший командир отряда — сказал речь. За ним выступали другие: бывшие партизаны и люди, жизнь которых они спасли.

После праздника Андрей Степанович позвал генерала к себе в гости. Болота вокруг Никишкиной заимки высохли, потому что всюду прорыли глубокие канавы, идти теперь было легко и просто.

— А что же наш воспитанник, Коля Найдёнов, не приехал? — спросил генерал.

— Хотел приехать, да как раз в Европе назначили автомобильные гонки. В честь победы над фашизмом. Его машина там соревнуется… А фамилия теперь у нашего Николая двойная Найдёнов и Палтусов.

— Палтусов? — спросил генерал с удивлением и странно посмотрел на старика. — Почему Палтусов? Откуда он взял такую фамилию?

— Нашёл наконец, свой корень. Мы уж и не надеялись… Николай Палтусов. Имя деда тоже известно, он — полярный капитан. Уплыл и пропал без вести… Но фотографии есть…

— Моего друга, погибшего командира, тоже звали Николай Палтусов. Помните, я ещё советовал: назовём мальчика в его честь. Красивое имя. Знал я его недолго, но запомнил навсегда…

— А если это он и был — Колин отец? — Дед Андрей Степанович даже привскочил. — Ваш друг кем был? Колин — командовал батальоном из ополчения.

— Это надо проверить, — сказал генерал задумчиво. — Могли быть и разные Палтусовы…

Андрей Степанович ушёл в другую комнату, порылся в бумагах и принёс фотографию молодого мужчины.

— Его отец перед войной. Коля прислал недавно.

— Да. Это он, — проговорил генерал, я с ним вместе воевал.

— А портрета матери так пока и нет… Ищет.

— Есть у меня. Я взял фотографии вместе с документами убитого командира. В конце войны документы сдал в архив, а фотографии у меня дома. Так и хранил. Думал, вдруг объявятся родственники?

— Вот и объявились. — Старик улыбнулся, развёл руками и заплакал. А бабушка Анюта, слушавшая их раз говор, уже давно рукавом вытирала слёзы.

Генерал записал адрес Найдёновых-Палтусовых. Сам он уже несколько лет был москвичом.

Через неделю Олина мама получила конверт. Там была фотография улыбающейся молодой женщины в лёгком сарафане. Фотография была аккуратно переложена бумагой, а рядом лежало письмо от генерала.

Мама увеличила эту фотографию, вставила её в рамку и поместила на стену рядом с портретами других родных.

— Завтра вернётся папа с автогонок, знаешь, как обрадуется! — сказала она Оле.

Теперь стали известны все корни семьи Палтусовых-Найдёновых.

Странная тишина

Пришла Оля домой в прекрасном на строении. Уже от двери крикнула попугаю Орлику-Изабелле:

— Орлик, привет!

Но только не ответил ей Орлик.

В квартире была странная тишина… Оля вошла в комнату и увидела, что Орлик лежит на дне клетки.

Сначала Оля подумала, что попугай шутит. Но потом поняла, что дни старого попугая кончились — ему было больше нечего делать в жизни людей.

Радиограмма

В мае, перед концом учебного года наступила жара.

Цвела сирень, в классах сидели с открытыми окнами и щурились от яркого солнца. Девочкам разрешили ходить в школу в платьях с короткими рукавами, а мальчикам — в рубашках.

И в самые последние дни, когда уже все отметки были выставлены, а учебники пройдены, в школу пришла радиограмма.

«Борт атомного ледокола „Капитан Палтусов“» — такой был у неё обратный адрес.

«Нахожусь в сутках пути от предполагаемого острова Безветрия. Жду нетерпением высадки, неожиданных находок, встреч. Результаты сообщу непременно».

Это радировал капитан ледокола «Капитан Палтусов».