Нино Накашидзе - Угу и Тет

— Ничего, Хоп, пусть живут с нами. Пещера большая, все поместимся.

— Чи, ты хочешь этого?

— Этого хочет Ма.

Чи поманил пальцем Хопа, и когда тот нагнулся, положил ему на плечо свой кулак и потерся своим носом о его нос. Хоп поглядел на кулак мальчика и как всегда сказал:

— Чи, когда ты вырастешь, ты будешь очень сильным. Мужчины сбросили с плеч добычу. Женщины подложили в костер сучьев, и через несколько минут в пещере вкусно запахло жареным мясом.

Начался пир. Люди, чавкая и причмокивая, съедали огромные куски мяса, ворчали от удовольствия, облизывали вымазанные жиром пальцы. А когда наелись, старейший крикнул:

— Теперь пить воду!

И пошли гуськом к роднику.

Когда вернулись в пещеру, опять стали есть, и ели до тех пор, пока не съели все мясо.

На другой день мужчины ушли на охоту. Женщины начали собирать хворост, а дети с визгом, хохотом и плачем носились по поляне. Взрослые не вмешивались в их игры и ссоры.

Только Хоп остался у пещеры. Целый день он сидел и грустил. Когда его спрашивали, почему он не пошел на охоту, он грубо отвечал:

— Не ваше дело.

А Ма сидела около костра, и довольная улыбка не сходила с ее лица. В этот день она несколько раз подзывала Чи и обращалась к нему с одним и тем же вопросом:

— Чи, когда ты вырастешь, ты убьешь Хопа?

— Я убью Хопа, — отвечал мальчик и торопился убежать к Хопу.

Настала пора дождей. Люди целыми днями не выходили из пещеры. Свинцовый туман окутал землю. Звери попрятались в глубокие овраги и ущелья. Чтобы найти добычу, приходилось уходить очень далеко от пещеры, а случалось так, что охотники возвращались домой с пустыми руками.

Хоп любил охотиться в одиночку. Иногда он брал с собой и Чи. Но если Хоп убивал зверя, он приносил его в пещеру и делился со всеми. Это был закон людей того далекого времени, и нарушать его Хоп не решался.

Особенно сильно голод давал себя чувствовать зимой, когда все замерзало под белым снегом и холодный ветер диким зверем выл в ущелье.

Прошло много времени. А сколько, этого ни Ма, ни Ба, ни Чи не знали.

Чи возмужал. У него выросли усы. А Ма постарела. Ее волосы, когда-то черные и густые, побелели, теперь она их не перехватывала, как раньше, широкой тесьмой, а подвязывала под подбородком, как это делала Ба, чтобы ей было тепло.

Теперь Чи ходил на охоту вместе с другими мужчинами, и добыча его всегда была большей, чем у других.

— Ма, — сказал он однажды, — я вырос, теперь я сильный охотник. Хочешь, я пойду искать Угу и Тет? Я найду их и приведу сюда. Тебе будет веселее, а я люблю, когда ты весёлая.

— Так ты не убьешь Хопа?

— Убить Хопа? Зачем? Чтобы ты могла пойти со мной?

— Нет. Я и так могу теперь убежать с тобой. Но я хочу, чтобы Хоп умер.

Чи подумал и сказал:

— Ма, давай Хопа возьмем с собой.

— Ни за что! Я хочу, чтобы ты убил его.

— Ма, но Хоп меня любит. Он научил меня охотиться, сшивать шкуры, чтоб не мерзнуть зимой…

— Значит ты любишь Хопа… А меня и Па ты не любишь?

— Па?.. Но я не видел Па. Я не видел Тет и Угу… но тебя… тебя я очень люблю! Но Хоп…

— Тогда убей меня, Чи, убей меня! — закричала Ма и начала кататься по земле, ломая в отчаянии руки.

Чи поднял мать, положил на шкуру возле костра, пригладил ей волосы и долго сидел рядом, пока она не успокоилась.

Наступил день, когда в пещере кончились последние запасы пищи. Все жители пещеры ушли на охоту. Дома остались только Ма и несколько женщин с детьми.

Но охотники очень скоро вернулись.

— Хоп, Хоп, Хоп, Хоп! — еще издали закричали они.

— Что Хоп? — вскочив, спросила Ма.

— Хоп убит!..

— Кем? О, будь благословенен тот, чья рука наказала Хопа!

Ма выскочила из пещеры, рукой отбросила назад волосы и, пританцовывая, запела:

Но старая Ба, съежившись, сидела на камне и молчала. К вечеру вернулся Чи с огромным убитым медведем на спине. У входа в пещеру сидела Ба.

— Ты убил? — коротко спросила она.

— Я убил медведя, который разорвал Хопа, — печально ответил юноша.

— Вот как!.. А Ма думает, что Хопа убил ты.

— И она радуется этому?

— Да.

Чи задумался.

— Ма ждет тебя у родника, — сказала Ба.

— Пусть думает, что Хопа убил я, — решил Чи. — Ба, не говори ей правду.

Ма лежала у родника и улыбалась. Когда Чи подошел, она сказала:

— О мой Чи! Я знала, что ты отомстишь ненавистному Хопу. Я знала, знала, что ты убьешь его.

— Ма, но я похоронил Хопа так, как Угу похоронил Па.

— Зачем? Хоп был злым человеком! И пусть бы его тело съели дикие звери.

Чи долго молчал, потом ласково взглянул на мать:

— Пойдем, Ма, искать Тет и Угу Теперь нам ничего не помешает.

— Да, теперь пойдем.

Когда они пришли в пещеру, Ба сказала:

— И я пойду с вами.

— Конечно, Ба, — тотчас согласился Чи.

— Но Ба стара, она умрет в пути.

— Ба должна пойти с нами. А умрет — похороним.

Солнце пригревало все сильнее. На деревьях уже распустилась листва. Чи, Ма и Ба собрались в далекий путь. Чи и Ма захватили с собой каменные топоры, а для Ба Чи выломал удобную длинную суковатую палку. За пазуху Ба положила лопатку, на которой много лет назад Угу нарисовал лесной пожар и охоту. Теперь Ба не боялась, что звери оживут.

— Я отдам это Угу. То-то он обрадуется! — взволнованно говорила Ба.

Они спустились к Чхерисчхере и по дереву, перекинутому через реку, перешли на другой берег.

В лесу было прохладно. В кустах и на деревьях пели птицы. Кое-где среди листвы желтели созревшие плоды, под кустами краснела земляника.

Выйдя на поляну, всю усеянную большими красными цветами, Чи воскликнул:

— Ма, ты ведь любишь цветы. Сплети себе венок. Ма и Ба сели и стали украшать себя цветами.

Этот день принес путешественникам много радости. Но ночью, когда завыли, зарычали, захохотали хищные звери и под деревом, на котором сидели Ма, Ба и Чи, произошла не одна кровавая битва, старая Ба пришла в ужас.

— Не бойся, — говорил Чи, — я здесь, я с тобой. И на дерево никто не сумеет влезть.

Ма, Ба и Чи прижимались друг к другу и настороженно смотрели вниз.

С первыми лучами солнца страхи исчезли. В лесу наступила тишина, и люди спустились на землю, чтобы продолжать путь. Они шли и внимательно глядели по сторонам в надежде увидеть какие-нибудь знаки, оставленные Тет и Угу. Но ветви на деревьях были целы, стволы не изрезаны каменным ножом.

Уже позади остались долины и горы, и вот в одно прекрасное утро люди вышли из леса и увидели перед собой огромную равнину.