Александр Куликов - Инсуху - маралья вода

Плот уже подхватило на быстринке и унесло дальше, а из зарослей, сквозь застывшую листву, настороженно, смотрели три пары больших внимательных глаз.

Вдруг Тым вскочил, заскулил: потом громко залаял выражая явное нетерпение, взглядывал то на одного, то на другого из мальчишек, ткнул несколько раз носом в руку Сергея Петровича, точно торопя его приставать скорее к берегу, и наконец, не выдержав, бросился в воду и поплыл к берегу.

Когда плот зашуршал по галечнику, Тым, пригнув к: земле морду, бежал уже вверх по реке.

- Ты-ы-им-м…

Собака остановилась, склонив набок голову, как бы раздумывая: вернуться или бежать дальше.

- Ты-ы-ым-м,- снова раздалось на берегу.

Тым отозвался коротким громким лаем, будто сказал: "Не задерживайте! Очень важное дело", - и скрылся среди больших валунов.

Ребята побежали за ним.

Не успели они отбежать и полсотни метров от остановки, как увидели возвращающегося Тыма. В зубах он держал… кепку Кости…

Если бы поздним вечером Костя поднялся на недалекую от него вершину, то несомненно заметил бы в устье речушки огонь большого костра.

У костра сидели ребята и Сергей Петрович. Дремал Тым. До сумерек мальчики бродили по берегу, искали какие-нибудь следы, оставленные Костей. Найти больше ничего не смогли.

- Ведь кепка-то вот она, перед нами, - горячо проговорил Петя, -значит и Котька где-то здесь, недалеко.

- А лодка. Почему ее нет нигде?

- Но почему, если Котька где-то здесь, он оставил кепку?

- Вот именно: "почему"… Если бы мы с тобою, Славка, могли сейчас ответить на этот вопрос, то все было бы ясно, - проговорил Гера. - Ни лодки, ни Кости. Одна кепка. А вы обратили внимание на Тыма. Он принес нам кепку, и больше его вообще уже ничего не волновало. Вот и сейчас спит со спокойной совестью.

- А ведь правда. Значит, Кости здесь нет.

Сергей Петрович сидел молча, прислушиваясь к разговорам ребят. В сотый раз он представлял себе путь Кости по реке в грозовую ночь. Участок реки, который они проплыли на плоту, не был опасен для большой лодки даже и при сильном паводке. Поднявшаяся вода покрыла камни, перекаты. Тесовая вместительная лодка перевернуться не могла. Следовательно, Костю надо искать дальше. И когда Гера упомянул о спокойствии Тыма, Сергей Петрович одобрительно кивнул и сказал:

- Лодку с Костей, несомненно, пронесло дальше.

- А кепка?

- Ее могло сорвать ветром. Днем мы еще раз внимательно осмотрим берега и будем спускаться.

Ребята улеглись вокруг костра. Спал ли кто-нибудь из них?.. Вряд ли. Временами то один, то другой приподнимался, взглядывал на сидящего в глубоком раздумье учителя и снова ложился.

На яркий свет костра бесшумно налетали ночные птицы. С реки доносились всплески рыбы. Звенела на перекате Инсуху, неутомимый коростель кричал в траве. "Футь-футь!.. Футь-футь!.." - свистели, перебегая по мочажинке, погоныши - болотные курочки, скрытные ночные птицы, приходящие весной в Сибирь пешком с юга Европы.

Вдруг Тым поднял голову и, всматриваясь в темные береговые заросли, глухо заворчал:

- Ну, что там такое? - Туренко погладил спину собаки, влажную от выпавшей росы.

Треск сухого валежника приблизился. Тым вскочил. Шерсть на спине поднялась. Он бросился в заросли.

- Назад!

Тым послушно вернулся, продолжая рычать.

Сергей Петрович выстрелил.

Утром путешественники обнаружили на влажном песке, недалеко от костра, следы. Сергей Петрович сразу узнал в них отпечатки лап медведя и понял, почему так беспокоился Тым.

Замеченная Костей щель в скале оказалась действительно довольно широким входом в просторную пещеру.

Конец высокого зала терялся в полумраке. Брошенный камень далеко и глухо ударился об пол. Костя прошел в глубь пещеры. Вокруг раздавались неясные шорохи, писк. Полумрак сгустился. "А вдруг скатится сейчас камень со скалы и закроет вход", - подумал он, спеша обратно.

Заходящее солнце освещало вершины гор. Заросшие густой тайгой склоны медленно погружались в сумрак.

Костя спустился вниз, нарвал большую охапку травы, наломал пихтовых веток. Постель устроил у входа.

Закат еще долго горел розоватым заревом на вершинах. Потом огненная полоса зари над ними потухла. Наступила темнота. Все стихло. Загорелись звезды. Костя смотрел на их тихое мерцание и уже начал засыпать, когда над ним, едва не коснувшись тела, что-то прошелестело. Вот еще… Он вздрогнул, съежился. Над головой раздался шелест, тонкий писк.

На фоне небольшого кусочка звездного неба промелькнул силуэт летучей мыши.

- А, "летающие радары", - улыбаясь, произнес Костя, укладываясь удобнее на своей постели.

Летучие мыши, обладающие способностью "слышать" невидимые предметы благодаря издаваемым сильным, недоступным для человеческого слуха ультразвукам, попискивая, бесшумно носились в воздухе.

У подножия скалы раздался легкий хруст. Сердце у Кости забилось сильно. Он затаил дыхание. Кто-то опять мягко наступил на сухую ветку.

Ближе… Нет, прошел дальше, к береговым кустам. В них негромко подала голос потревоженная птица и смолкла. Зашелестела листьями одинокая осина.

А это что такое?.. Костя приподнялся, взглянул вниз Оттуда смотрели на него чьи-то светящиеся глаза. Да нет, это кто-то зажег там фонарик. И не один! Их десятки, сотни. Они то загораются, то гаснут. И все время двигаются в разных направлениях, медленно-медленно, не отбрасывая тени. Совершенно бесшумно. Все это было как в сказке, точно там внизу, по берегу реки, толпились молчаливые, таинственные лесные гномы.

Не отрывая взгляда. Костя любовался движением гномов-светляков. Еще долго не мог он уснуть, прислушивался к ночным звукам. Засыпая, слышал, как по осыпи шурша скатывались камни; в ущелье ухал и громко хохотал филин:

- Гу-гу-гу, гугугугу… ггуу… ххха-а-аа, - раскатывалось в звездной тихой ночи.

Перед рассветом Костя проснулся и долго лежал без сна. Все вокруг продолжало жить своей ночной жизнью, незримой для человека. Отовсюду неслись неясные шорохи и звуки. Негромкий писк, шелест в траве и кустах; кто-то будто пробирался осторожно к входу в пещеру, царапал когтями о камни.

Вот невдалеке пролетел продолжительный звук, похожий на плач человека. И замер. Что-то странное, загадочное было в этих голосах. Все таинственно и необычно для Кости.

Из ущелья, вытягиваясь по склону, ползли к вершине горы серые призраки. Они молчаливо поднимались и также молча опускались и вновь бесшумно вырастали на спящей реке, клубились.

"Туман", - подумал Костя.

Уже засыпая, услышал в горах далекий выстрел. "Это они", - пробормотал он сквозь сон.

Солнце ворвалось в пещеру широким теплым потоком. Солнечные лучи пробежали по стене, упали на каменный пол, коснулись лица мальчика. Он свернулся калачиком от утренней прохлады. В взбившихся мягких русых волосах запутались стебельки травы с завядшими желтыми и синими цветами, иголки хвои. Густая ветка пихты темно-зеленым пахучим одеялом прикрывала его.